Читать книгу "Властелин суда - Роберт Дугони"

48

Беррисвилл, Западная Виргиния

Эйлин Блер указала Слоуну на кушетку и передала ему стакан холодного чая с ломтиком лимона. Стакан приятно холодил руки. На внешней стороне его было туманное облачко изморози. Она села в кресло с подголовником, вытряхнула сигарету из пачки «Мальборо», взглянула на него и предложила пачку ему. Слоун отказался.

— Вот молодец, — сказала она.

Она закурила, положила пачку и зажигалку на кофейный столик и, установив у себя на коленях стеклянную пепельницу и выпуская дым в потолок, сказала:

— Никак не могу отделаться от этой проклятой привычки. Бросала невесть сколько раз. Мать меня ругает. Муж ругает. Дети, так те просто замучили совсем. Я не курила целых три недели. А потом получила известие о смерти брата.

— Мне очень жаль, — сказал он.

Она стряхнула пепел, как бы стряхивая вместе с пеплом и эти его слова.

— Так кто же вы, мистер Слоун?

— Пожалуйста, зовите меня Дэвид. — И, вытащив из нагрудного кармана, он вручил ей визитку.

Секунду она с рассеянной улыбкой смотрела на визитку.

— Юрист.

— Но я здесь не по делам, миссис Блер. — Он вспомнил, что газеты писали о том, что Эйлин Блер — адвокат и работает в Бостоне. Он надеялся, что это обстоятельство вызовет у нее доверие к нему и они легче найдут с ней общий язык.

— Надеюсь. Приехать за три тысячи миль по делам — значило бы, что дела ваши обстоят неважно. — Она положила визитку на столик. — Так вы говорите, что вам известно что-то касательно обстоятельств гибели брата?

— Думаю, что да.

Она закинула ногу на ногу и разгладила свои хлопковые брюки-стретч. Лицом она сильно походила на брата, особенно когда стягивала волосы в конский хвост: выступающая вперед челюсть, по-ирландски светлая кожа, синие глаза.

— Хорошо. Для начала скажу, что хочу быть с вами откровенной. Я даже не знаю, почему я позволила вам сюда приехать. Я все время спрашиваю себя, почему, когда вы позвонили, я сразу же сказала вам «да». И сама не заметила, как стала объяснять вам, как проехать. Звонков было много, и всем я отказывала во встрече. Но когда я услышала вас по телефону, мне понравился ваш голос, в нем была искренность, которой я не уловила у других просителей. Мне хочется верить, что интуиция меня не обманывает. — Она раздавила окурок в пепельнице и, продолжая говорить, пальцем выбила из пачки другую сигарету. — Но прежде чем вы начнете свой рассказ и станете тратить свое и мое время, разрешите мне сказать вам, что я вот уже три дня слушаю всякую чепуху, а ответов на вопросы что-то не видно. Мои отец и мать слишком дряхлы для этого, братья заняты бизнесом, что же касается жены Джо... она... как бы еще эмоционально не готова воспринять все это. Мы отправили ее с детьми домой в Бостон — заниматься приготовлениями. Я самая младшая, но я ломовая лошадь этой семьи. Не могу этого отрицать. Стало быть, ответственность лежит на мне. Я сначала была ошеломлена, потом пыталась спорить. Если верить моему доктору, сейчас я должна быть в стадии невольного, через силу приятия, но для этого я слишком взбешена, черт возьми.

Он улыбнулся этим ее словам.

— Имеете право.

Она кивнула.

— Так откуда вы знаете брата?

— Я его не знаю.

Она подняла бровь.

— По телефону вы сказали мне, что Джо позвонил вам.

— Позвонил. Ваш брат позвонил в мой офис в Сан-Франциско и оставил мне сообщение в четверг вечером, в шесть тридцать по сан-францисскому времени. — Слоун протянул ей розовый листок с сообщением. — Судя по тому, что утверждают газеты, это уже после того, как его в последний раз видели живым.

— Здесь его служебный телефон, — сказала она, разглядывая сообщение.

— И из того, что он оставил этот номер и просил меня ему перезвонить, можно сделать вывод, что ваш брат намеревался на службу вернуться. — Скрытый смысл этих слов повис в воздухе, как облачко сигаретного дыма. — Говоря проще, ваш брат рассчитывал жить. Непохоже на человека, собирающегося кончать самоубийством.

Блер разглядывала его лицо.

— Но вы ни разу не говорили с ним?

— Нет.

— И утверждаете, что не были с ним знакомы?

— По-моему, это так, Эйлин. После его телефонного звонка все как-то усложнилось.

Она кивнула.

— Уж наверное. Вряд ли вы проделали бы три тысячи миль ради того, чтобы передать мне это устное сообщение. Думаю, вам стоит начать все с самого начала, Дэвид.

Прикинув, он решил начать со своего дома.

— В тот вечер, когда ваш брат оставил мне сообщение, кто-то вскрыл мой почтовый ящик и проник в квартиру. Самое странное, что ничего не было украдено. Они лишь переворошили там все. Я посчитал это простым хулиганством.

— Но теперь так не считаете?

— Тот, кто влез ко мне, что-то искал, искал определенную вещь. Присланную мне по почте — и прислал ее мне ваш брат.

Потянувшись за портфелем, он вынул из него конверт и вручил его ей.

Она поглядела на конверт.

— Это почерк Джо, — подтвердила она. Вскрыв конверт, она вытащила бумаги и несколько минут изучала их. Когда она подняла глаза на Слоуна, брови ее были нахмурены.

— Документы об усыновлении?

— Документы на право считать себя свободным. Ваш брат нашел их. Не я. До получения этого конверта я понятия не имел, что усыновлен. Я считал, что мои родители погибли в автокатастрофе в моем раннем детстве.

— Не имели понятия?

Это было потрясающим открытием, а кроме того, анализируя чувства, которые он никогда не смел анализировать из страха найти ответ, Слоун понял, что, прочитав бумаги, он ощутил не боль и не гнев. Он ощутил облегчение. Он не помнил, чтобы когда-нибудь плакал о погибших родителях, мечтал о ласковом касании их рук, скучал без их указки или утешения, и это рождало в нем чувство вины. Почему он ничего не испытывал к людям, которых должен был бы инстинктивно любить? Принесенное конвертом открытие снимало с его плеч груз вины, наваливая, правда, на него груз еще больший. Он с новой силой чувствовал себя теперь кораблем, оставшимся без руля в бушующем море.

Он указал на бумаги в руке Эйлин.

— Эдит и Эрнест Слоун, которых я считал своими родителями, погибли в автокатастрофе, когда мне было шесть лет.

Эйлин Блер листала подшивку.

— Но ведь это бумаги об усыновлении?

— Я так и подумал.

Она перестала листать странички и подняла на него глаза.

— Джо ошибся?

— Здесь вложены бумаги из больницы Святого Андрея в Глендейле, Калифорния. Я попросил филиал моей фирмы в Лос-Анджелесе добыть для меня эти бумаги. Указанную здесь женщину, ту, что, по всем документам, отдала меня на усыновление, звали Дайана О' Лири. Восемнадцать лет. Не замужем. Проживала с очень религиозными теткой и дядей.