Читать книгу "Невинная страсть - Бренда Хайатт"

Август 1816 года

— Вот увидите, мисс, нас здесь просто прирежут во сне.

Ровена Риверстоун снисходительно улыбнулась служанке, хотя, по правде говоря, впервые попав в столицу, и сама была ошеломлена многолюдными улицами Лондона.

— Не говори глупостей, Матильда. Дом моего брата расположен в фешенебельном районе Лондона, и там абсолютно безопасно. Если мы не будем гулять по улицам одни, особенно поздно вечером, то нам ничего не угрожает.

Но Матильда, покачивая головой, продолжала пророчить всякие ужасы.

— Чем скорее мы вернемся в Ривер-Чейз, тем лучше.

— Тем более что это означает возвращение к твоему Джебу, — сказала Ровена и фыркнула, заметив, как покраснела служанка. — Ладно, успокойся, я не буду больше тебя поддразнивать.

К слову сказать, Ровена предприняла эту поездку в Лондон отчасти ради будущего этого самого Джеба и других подобных ему арендаторов. А что касается ее собственного будущего…

Ровена подавила вздох. Двадцать один год она безвыездно прожила в сельской местности, и ее будущее можно было без труда предсказать: безрадостное существование старой девы или, если повезет, роль незамужней тетушки при условии, что ее брат Нельсон когда-нибудь женится и обзаведется детьми.

Однако у нее и в мыслях не было жалеть себя. Она вела полноценную жизнь: занималась исследованиями, управляла хозяйством в имении Нельсона и писала свои политические очерки, которые должны приобрести особую актуальность, когда она наконец поселится в Лондоне.

Ровена незаметно улыбнулась: ведь даже Матильда не догадывалась, что она была загадочным Мистером Р. — постоянным автором политических очерков, которые печатались в «Политикал реджистер» Уильяма Коббета. Если она поживет в Лондоне какое-то время, то, возможно, лично познакомится с мистером Коббетом, а также с другими людьми, мнения которых разделяет. Например, с очеркистом Ли Хантом или ее обожаемым пламенным спенсианским реформатором Лестером Ричардсом. С последним она даже состояла в переписке, хотя он едва ли об этом вспомнит. А Ровена бережно хранит его два письма, которые чуть ли не выучила наизусть. Встретиться с ним лично было бы…

— Хей-стрит, мисс! — крикнул сверху кучер. — Какой, вы сказали, номер?

— Номер двенадцать, — ответила Ровена, поправляя очки и наклоняясь, чтобы выглянуть из окна.

Этот дом в течение пятнадцати лет был лондонской резиденцией ее отца и последние два года — ее брата, но девушка здесь была впервые, потому что ни тот, ни другой не позволяли ей посещать Лондон. Однако теперь, когда она получила право самостоятельно распоряжаться своими деньгами, брат больше не сможет запретить ей делать все, что она пожелает.

— Надеюсь, что Нельсон дома, — сказала Ровена Матильде. — И у него найдется для нас место.

Служанка в ужасе уставилась на хозяйку:

— Разве он не ждет вас, мисс? Ведь вы сказали…

— Я сказала, что нужна в Лондоне — только не моему брату.

Матильда что-то испуганно забормотала, но тут экипаж остановился, и Ровена, игнорируя причитания служанки, с любопытством взглянула на высокий узкий дом, практически идентичный всем прочим высоким узким домам на Хей-стрит.

— Не сказала бы, что дом производит большое впечатление, — пробормотала она, пока кучер опускал подножку и помогал ей выйти из экипажа.

— Постучать в дверь, мисс? — спросил он.

— Да, пожалуйста. — С высоко поднятой головой Ровена в сопровождении служанки поднялась по ступеням к двери, стараясь, чтобы это выглядело так, словно она делала это ежедневно всю свою жизнь.

Дверь открыл осанистый дворецкий. Взглянув на незнакомую молодую леди, он высокомерно поднял брови, но воинственно настроенная Ровена, не дрогнувшая, наверное бы, даже перед огнедышащими драконами, не позволила какому-то лакею запугать себя.

— Будьте любезны сообщить сэру Нельсону, что к нему приехала сестра, мисс Риверстоун. — Девушка с удовлетворением заметила, как высокомерное выражение на физиономии дворецкого сменилось неописуемым удивлением.

— Сию… сию минуту, мисс. — Отступив в сторону, он пропустил гостью и ее служанку в дом. — Не соблаговолите ли пройти в гостиную, а я тем временем сообщу сэру Нельсону и прикажу принести чаю.

— Прекрасно, — сказала Ровена. Она приказала кучеру внести ее чемодан, отправила Матильду в помещение для прислуги, потом следом за дворецким пересекла главный холл и оказалась в гостиной.

Меблировка небольшой, очень милой комнаты была выдержана в рубиновых и кремовых тонах — насколько помнила Ровена, это были любимые цвета ее матери, которая умерла семь лет назад. Несомненно, она приложила руку к декорации дома, где отец решил устроить свою лондонскую резиденцию, когда занимал довольно высокое положение в министерстве внутренних дел. Ему приходилось подолгу жить в Лондоне.

— Что за вздор! — послышался из холла знакомый голос. — Моя сестра никогда не приезжала в Лондон. Это, должно быть, какая-нибудь просительница, пытающаяся… — Войдя в гостиную, он замолчал, не договорив фразу, и его светлые брови поднялись вверх. — Ро? Какого дьявола ты здесь делаешь?

— Добрый день, Нельсон, — спокойно поздоровалась Ровена с коренастым молодым мужчиной, который был на три года старше ее. — Я тоже очень рада тебя видеть.

Его брови опустились и теперь сердито сошлись на переносице.

— Ты не ответила на мой вопрос. Почему не сообщила о своем приезде?

— Если бы я сделала это, ты запретил бы мне приехать. — Она взглянула на прислушивающегося к разговору дворецкого, который, поймав ее взгляд, неожиданно вспомнил о каком-то неотложном деле и торопливо ушел.

— По вполне понятной причине, — нахмурился еще сильнее сэр Нельсон. — Ты и твои радикальные идеи! — Он с опозданием оглянулся через плечо. Не увидев подслушивающих слуг, он закрыл дверь гостиной. — Я не допущу, чтобы ты распространяла свои бунтарские идеи здесь, в Лондоне, Ро. Это может нанести непоправимый вред моему положению. Кроме того…

— Ты говоришь это в течение двух лет, а до этого в течение многих лет то же самое говорил отец. Мои идеи вовсе не бунтарские. Они основываются на здравом смысле…

Он поднял руку:

— Ни слова больше. Если ты не пообещаешь воздерживаться от либеральной болтовни и высказывания виговских взглядов, то я утром отправлю тебя назад в Ривер-Чейз.

На этом месте разговоры всегда заходили в тупик. Отец требовал от нее именно такого обещания в качестве условия посещения Лондона, а она ни разу не пожелала дать его. Зачем ей тогда приезжать в столицу Англии, если ради этого требуется поступиться своими принципами? Но теперь она лишь улыбнулась: