Читать книгу "Ослепительный оскал - Росс МакДональд"

Глубоким голосом он сказал:

– Мой враг был отдан в мои руки.

Потом он открыл глаза, и в них было такое изумление, словно он говорил во сне и очнулся от кошмара.

– К Люси это не могло относиться. Она пыталась вам помочь.

Беннинг рассмеялся. Огромным усилием он подавил этот смех и погрузился в молчание.

– Сегодня Бесс рассказала мне, что Люси помогала вам при операции.

Люси должна была знать, кто убил Синглентона. Когда над ее головой нависли тучи – неприятности с квартирной хозяйкой, потеря работы, слежка за ней детективов – она стала подумывать о продаже своих знаний семье Синглентона. Но она сделала ошибку: пришла к вам и дала вам шанс, прежде чем сделать решающий шаг. Если бы ей удалось достать у вас деньги, ей бы не понадобилось продавать вас и обнаруживать свое причастие к убийству. Вы дали ей деньги, какие были у вас в руках, их хватило бы, чтобы купить билет на поезд и уехать из города. Но вы позаботились о том, чтобы она не смогла уехать, вытащив из ее сумочки ключ от комнаты в мотеле. Люси опоздала на поезд в любом смысле этого слова. Когда она вернулась в мотель, вы уже поджидали ее. Она пыталась защититься ножом, но вы оказались сильнее ее.

– Вы не сможете это доказать, – сказал Беннинг. Наклонившись вперед, он пристально разглядывал бетонный пол.

– Свидетели найдутся. Если даже Флори не видела, как вы выходили, то кто-нибудь да видел. Не может быть, чтобы по пути в мотель «Горный вид» вы не встретили ни одного знакомого. Если понадобится, я опрошу весь город. Его голова резко поднялась, словно я нажал на кнопку под его подбородком.

– Почему вы хотите это сделать? Почему вы меня ненавидите?

Он спросил не меня, он спрашивал всех, кто его знал и не любил его.

– Люси была молодой девушкой, – ответил я. – У нее был парень, который хотел на ней жениться. У них был медовый месяц в морге, и Алекс все еще в тюрьме, отдувается за вас. Как можно простить вам те беды, которые вы натворили?

Он не ответил.

– Дело не только в убитых вами людях. Вы резали, варили в котле и жгли саму идею человечности. Вы терпеть ее не могли. Она была несовместима с вами и Уной Дюрано. Каждый человек вызывал в вас ненависть. Даже такая дешевая ищейка, как Макс Хэйс. И вы его сожгли. Разве не вы это сделали?

– Это неправда. Он потребовал денег, а у меня их не было.

– Вы могли бы принять яд, – сказал я. – Вам никогда не приходило это в голову? Наверное, и сейчас не приходит. Когда Макс нашел у вас в сарае «бьюик», то стал вашим врагом. Естественно, ему пришлось умереть. И когда он пришел к вам за деньгами, вы готовы были ко встрече с ним, с одеждой Синглентона, паяльной лампой и канистрой бензина. Вам, должно быть, показался великолепным план избавиться от Хэйса и в то же время инсценировать смерть Синглентона от несчастного случая. Но главным было свалить все свои дела на Бесс. Как только я сказал ей о машине, в которой был найден обгоревший труп, она поняла, что вы убили Макса. И она удрала от вас.

– Да, она меня оставила. После всего, что я сделал для нее.

– Не для нее, а для себя. Вы убили троих, потому что они угрожали вашей безопасности. Вы убили бы и Бесс, не исчезни она так быстро. Она не говорила мне об этом, но думаю, что знала. Именно ее вы хотели убить с самого начала, и убили бы, если бы не боялись.

Он вздрогнул о прикрыл рукой глаза.

– Зачем вы меня мучаете?

– Я хочу получить признание.

Ему понадобилось несколько минут, чтобы овладеть собой. Когда он опустил руки, лицо его было спокойно. Глаза стали меньше и теплее, за ними уже не прятался зверь.

Он медленно встал с груды дров и сделал ко мне робкий шаг. – Я дам показания, мистер Арчер. Но позвольте мне на минутку зайти в свой кабинет.

– Нет.

– Это сберегло бы время и нервы всех нас.

– Но так было бы слишком легко. Я обещал себе получить полное удовлетворение. Я хочу видеть, как вы войдете в тюрьму, а Алекс выйдет.

– Вы жестокий человек.

– Надеюсь, что так. От мягкотелых и самовлюбленных людей, вроде вас, у меня бывают дурные сны.

С меня было довольно этого подвала, наполненного сломанными вещами, сыростью, жарой и разбитыми надеждами.

– Идемте, Беннинг. Желтая луна уже высоко стояла над звездами. Беннинг огляделся, и, видимо, ночь показалась ему только прибежищем теней, луна – дверцей, звезды – окнами в ужасающую ясность.

– Я действительно скорблю по Бесс. Я любил ее. Я ничего не мог поделать.

Мы сошли вниз по ступенькам, и короткая черная тень плелась, дергаясь, за ним по пятам.