Читать книгу "Гнев и радость - Дженнифер Блейк"

Джулия, вновь оглядывая людей, которые были вокруг нее, медленно проговорила:

— Да, в этом что-то есть…

— Уж ты мне можешь поверить! — заверила ее тетушка Тин. — Отведай жареную сосиску — пальчики оближешь!

Вскоре музыкальный квартет, приглашенный на свадьбу, долгое время настраивавшийся и проверявший микрофоны, начал играть. Невеста с женихом спустились на кирпичный пол дворика и закружились в вальсе. Затем невеста танцевала со своим отцом, а жених со своей матерью. Рядом с ними кружились шофер и главная подружка невесты. Им аплодировали сверху, с галереи. Потом на двор высыпала вся молодежь, включая кольценос-ца и деву с цветами, друзей молодоженов, и зазвучала музыка рэгги. Постепенно долгие серо-голубые сумерки сменились непроглядной ночью. Наконец, танцевальный вечер был официально открыт и во двор спустились все гости.

Из числа киношников сюда были приглашены только Джулия с Буллом да Саммер со своей матерью. Причем выбор был не случаен. Это был семейный праздник, со своими ограниченными средствами и соответственно с ограниченным кругом избранных лиц. На приглашении Саммер настояла Донна, которая, видимо, хотела этим загладить свою вину. Бокал с несколькими каплями шампанского девочке дала также Донна. Она сказала, что это не повредит ей и что лучше уж пусть она узнает вкус спиртного при всех, чем наслаждается им втихую и в других количествах. Саммер, которой новая учительница поначалу совсем не понравилась, чувствовала, что ее мнение о ней меняется.

Рей танцевал с Саммер. В продолжение всего вечера Джулия видела его несколько раз. То он приносил свои поздравления молодой чете, то помогал старому другу своей тетушки найти вино по вкусу, то шептался в углу со своими приятелями. Он ни на что не опирался спиной и плечами, даже на спинку стула, и не делал резких движений. Если бы кто-то присмотрелся к нему поближе, то мог заметить, как чуть-чуть горбился его костюм — он ходил с повязкой. Танцуя с Саммер, он ничем не выказывал своего физического состояния, веселился, шутил, кружил ее по всему залу в вальсе каджунов, учил, как нужно отклоняться назад, в то время как он держал ее рукой за спину. Он был очень предупредителен, хотя порой и подшучивал над девочкой. Саммер была полна искреннего восторга и заливисто смеялась. Он был едва ли не идолом в ее глазах. Во всяком случае, героем это уж точно. Джулия, глядя на него, истово желала, чтобы он не менялся, чтобы настоящий его образ никогда не тускнел или, по крайней мере, чтобы этого не замечала Саммер.

Донна, не спускавшая взгляда с веселящегося ребенка, кружилась в танце с женихом, который был ее дальним родственником. Ее лицо выражало удовольствие, и вообще казалось, что она прекрасно проводит время. Никто не нахмурил брови, когда она вышла на очередной танец с Реем, хотя Саммер была огорчена своей потерей. Однако ее обида быстро сменилась счастливой улыбкой, когда к ней подошла невеста, взяла ее за руку и закружилась с ней по галерее.

Спустя несколько минут невеста вновь была на танцплощадке, на этот раз пригласив своего деда, который приколол к ее вуали стодолларовую банкноту, наслаждаясь музыкой. Пришло время «денежного танца». С невестой по очереди должны были танцевать все мужчины, присутствовавшие на вечере, и во время танца они были обязаны положить в наиболее доступные места ее одежды денежные купюры. Такова была традиция. Обычно деньги прикалывались булавками к вуали. Тетушка Тин объяснила, что это поможет молодоженам веселее провести их медовый месяц.

После приема новобрачные должны были отправиться в плантационную усадьбу Тецкуко, превращенную в постоялый двор, где не живут, а лишь ночуют. Они проведут там первую брачную ночь, а оттуда на неделю отправятся путешествовать по побережью Флориды. После своего возвращения, как полагала Джулия, они смогут начать взрослую жизнь, будут иметь детей, пойдут работать и, в конце концов, умрут, так за всю жизнь и не увидев ничего далее нескольких миль от их любимой викторианской церквушки, где состоялось их бракосочетание. Невеста станет женой и матерью, тетушкой и крестной, будет нянчить внучатых племянников и внуков. Все это предполагалось как нечто неизбежное, обязательное. Она не будет жаловаться на свою судьбу. Даже, наверное, наоборот — будет счастлива.

Подумав об этом и представив себе все это, Джулия зажмурилась, как бы пытаясь избавиться от наваждения. Как просто, как идиллично!..

Нет, это не для нее.

Четверо детей, два мальчика и две девочки…

Нет, это не для нее. Ее мечты недостижимы. Они слишком возвышенны и грандиозны, а жизнь проще, короче…

— Потанцуем?

Рей оказался перед ней с протянутой для приглашения рукой прежде, чем музыканты грянули очередной каджунский вальс. Джулия вложила свою руку в его. Она поднялась со своего места и пошла за ним на галерею, а затем вниз по ступенькам, во двор.

Она долго наблюдала за тем, как другие танцуют этот танец, и ей казалось, что она переняла основную манеру. Вскоре она уже кружилась с Реем по кирпичному полу, он раскручивал ее то на одной, то на другой руке, она поворачивалась в такт и ритм музыке, а он не отпускал свою руку с ее спины. В ней бурлила радость, нежная и пугающая.

Ее трудно было сдержать, но она обязана была это сделать. Эта радость должна была продолжаться вечно, но Джулия знала, что она скоро закончится и угаснет. Поэтому она ловила каждый миг этого танца, чтобы сохранить его в своей памяти и в своем сердце. Она черпала жизненную силу из этого танца, силу, которая будет поддерживать ее еще долгое время.

— Так ты решила вставить в картину сцены каджунской свадьбы? — спросил он, не спуская с нее мягкого взгляда своих темных глаз. Он улыбался.

— Да, похоже, что вставлю. Все равно ведь нужно будет показывать некоторые детали жизни Жан-Пьера, эмоционального развития его дочери Алисии. Лучше свадьбы ничего и придумать нельзя.

— Тетушка Тин будет счастлива.

— Да?

— Она будет очень рада, что сумела сделать свой вклад.

— Ее вклад очень ценен, — сказала Джулия. — Из разговоров с ней я узнала очень много интересных подробностей.

Она была признательна ему за то, что он сам избрал нейтральную тему для разговора. Она задала себе мимолетный вопрос: почему он это сделал? Из вежливости? Из-за того, что ему так удобнее? Или из-за того, что он заботился о ее чувствах? Так или иначе, а она была рада возможности поделиться своими мыслями и эмоциями, которые едва удавалось сдерживать. Чувствовать себя снова в его объятиях… Это было очень волнующе…

— Как твое плечо? — спросила она и тут же испугалась своего вопроса. Не дай Бог, если он догадается о ее чувствах и переживаниях!..

— Побаливает, — ответил он. — Но для медицины случай небезнадежный.

Он неожиданно притянул ее к себе ближе и закрутил в целом каскаде невообразимых поворотов и движений. Их тела плотно соприкасались одно с другим, от груди до бедер. У нее захватило дух, она вцепилась в него. В этот момент он вернул ее в прежнее положение, на расстояние полувытянутой руки от себя. Она боялась взглянуть в его глаза.