Читать книгу "Созвездие верности - Луанн Райс"

Однако к восьми часам в воздухе появился странный холодок, а на горизонте обозначилась темная линия. Пока «Кларисса» покачивалась у причала, все обитатели Мыса собрались на скалах, чтобы проводить Сикстуса Ларкина в дальний путь. Народ, как обычно, веселился от души, но в этой радостной атмосфере ощущалось нечто зловещее. Румер стояла рядом с отцом и почему-то молчала. Он сказал ей, что она могла бы пригласить Эдварда; но, очевидно, она этого не сделала – фермера-аристократа нигде не было видно.

– Дражайший наш, а как у тебя с пресной водой? – спросила обеспокоенная Винни. – Ты же не будешь пить из океана…

– У меня есть водогонный аппарат, – ответил Сикстус, непрерывно сжимая кулаки и пытаясь размять непослушные пальцы. – И опреснитель, который уничтожит всю соль до последней крупицы, так что морская вода превратится в родниковую. Не переживай.

– А пропитание? – с беспокойством спросила Аннабель. – Что ты будешь есть?

– Устричный сок, – сказал Сикстус. – У меня его целый запас – в нем много белка, и его не нужно готовить.

– Звучит устрашающе, – поморщилась Геката.

К ним подошел Зеб и положил к ногам Сикстуса большую картонную коробку.

– Это морожено-сушеные продукты прямиком из НАСА. Вот этим мы набиваем желудки на орбите.

Сикстус кивнул, будучи тронут тем, что Зеб вообще выбрался сюда. Глянув на Румер, он увидел, что она смотрела куда угодно, но только не на Зеба, старательно избегая его взгляда.

– Посмотри, что мне принес Зеб, – сказал ей отец.

– Пальчики оближешь. Морожено-сушеные макароны и сыр, – Румер усмехнулась, взяв в руки одну из покрытых фольгой упаковок.

– Не вредничай, Ларкин, – сказал Зеб. – В космосе это самый смак.

Сикстус вздохнул, и они повернулись к нему. Тревога повисла в воздухе – хотя все прогнозы обещали ясное небо, старик всеми костями и ноющими суставами чувствовал приближение шторма.

– Что такое, пап? – перепугалась Румер. – Ты в порядке?

– Я хочу, чтобы вы оба… – строго сказал он, но потом запнулся.

Люди – даже непослушные дети – не ставят себе целью испоганить собственные жизни, но порой родители видят, что их отпрыски совершают ужасные ошибки, которые потом выливаются в нечто большее, подобно тому как тучи с моря приносят за собой жестокую бурю. Сикстус все никак не мог понять, почему Элизабет положила глаз на Зеба: в те годы в лучшем случае он ей только нравился, а в худшем они едва ладили, однако это не помешало ей устроить за него войну, на которой не брали пленных.

Зеб расцвел довольно поздно, вспоминал Сикстус. Еще в семнадцать он был невысок для своего возраста и вытянулся лишь за последний год учебы в Колумбийском колледже. Прибавив в высоту несколько сантиметров и накачав себе за зиму мускулатуру, он объявил о своих планах поступить в аспирантуру при Калифорнийском университете Лос-Анджелеса.

Сикстус всегда считал, что Элизабет клюнула именно на ту часть, которая называлась «Лос-Анджелес». Она работала в Нью-Йорке, у нее хватало ролей в театрах на Бродвее. Ездила и на гастроли, сыграла Порцию на летнем празднике в Беркшир-Хиллс, Джульетту в Монтоке и Южном Манхэттене, половину персонажей в «Как вам это понравится» на Шекспировском фестивале в Центральном парке. Но мечтала Элизабет, конечно же, о Голливуде. А Румер пригласила Зеба посмотреть Элизабет в «Ромео и Джульетте». Именно тогда между Элизабет и Зебом разгорелся огонь. И началось их долгое путешествие в никуда…

Сикстус вздохнул. Какая же роль отводилась ему во всем этом безобразии? Ведь он должен был заметить то, что творилось у него под носом. Что-то – может быть, виновато его невнимание как отца? – прошло мимо, и Элизабет превратилась в чрезвычайно требовательную девушку. Она вдруг осознала свою притягательность, сексапильность и стала требовать внимания к своей особе, признания, любви, даже парня, который судьбою был предназначен младшей сестре. Страсть прошла – а любви не было, и брак распался. Эгоистичная актриса шла своим путем, сломав жизнь Румер, мужу и сыну… М-да-а…

– Ты хочешь, чтобы мы… что? – переспросил Зеб.

– Забудь, – сказала Румер. – Просто он приготовился попрощаться и знает, как я не люблю такие мгновения, – правильно, пап?

– Да, дорогая.

– Не очень-то поверив ее отговорке, – Зеб хмыкнул и выжидательно смотрел на Сикстуса.

– Что случилось, пап? – спросила Румер. – Ты передумал плыть?

– Нет, милая. Но ты бы не стала возражать, не так ли? – Она поглядела на лодку.

– Хотела бы я соврать и ответить «нет», – вздохнула она.

– Ты никогда не лгала мне, – сказал Сикстус. – Ты мой светоч правды. Стоит мне посмотреть в твои глаза, и я уже знаю все до мельчайших подробностей.

– Как по-твоему, в Канаде ты увидишься с Элизабет? – спросила Румер.

– Я бы сказал, что это маловероятно.

– В каком смысле? Она же там на съемках.

– Да, но у нее плотный график – о чем она неустанно напоминает нам.

– Надеюсь, что вы все-таки встретитесь; я знаю, что ты был бы рад этому, – сказала Румер, и Сикстус увидел, как Зеба передернуло.

Заметив в праздничной толпе Майкла, Сикстус ощутил приступ застарелой печали по поводу того, чего оказались лишены Румер и ее племянник. Бросив пить, Элизабет поняла, как много Румер и Майкл значили друг для друга, и тотчас же запретила Майклу приезжать сюда. У нее всегда находилась веская причина, которая редко когда соответствовала действительности: «Он приболел, мы вместе улетаем на съемки, на лето мы отправляемся в Экс-ан-Прованс».

– Та-ак, – бросив взгляд в сторону «Клариссы», протянула Румер, – надеюсь, ты взял с собой радиомаяк?

– То есть радиопередатчик? Да, взял, – кивнул Сикстус.

– Конечно, ты не потеряешься в море, – сказала она. – Но я хочу, чтоб он был у тебя на тот случай, если ты заскучаешь и надумаешь связаться с нами!

– Ты печешься обо мне так же, как я в свое время о тебе, – обняв дочь за талию, сказал Сикстус. Такую заботу он еще мог принять от нее: заботу под названием любовь.

Он вспомнил, как Румер с Зебом целыми днями пропадали на природе. Они плавали к острову Галл-Айленд, а оттуда до парка штата «Стоуни Нек». Однажды они взяли шлюпку и отправились через пролив Лонг-Айленд к мысу Ориент-Пойнт. А как-то ночью они поскакали на лошадях к вершине Серендипити-Хилл, чтобы полюбоваться яркими звездами. Сикстусу и Клариссе очень тяжело далось решение не вмешиваться в их дела, дать им простор для роста и присматривать за ними издалека.

– Этого она и хочет, – сказал Зеб. – Заботиться о тебе. – Румер по-прежнему смотрела куда-то мимо Зеба. Но в конце концов она сдалась.

– Это правда, пап, – сказала Румер, и Сикстус увидел, как блеснули слезы в ее глазах. Чтобы не расплакаться самому, он уставился на свои башмаки. Сколько еще пройдет времени, прежде чем он совсем расклеится и не сможет жить без посторонней помощи?