Читать книгу "Лев Троцкий. Революционер. 1879–1917 - Юрий Фельштинский"

Прогнозы основоположников марксизма совершенно не подтвердились. Они оказались романтическим вымыслом, однако были сохранены в арсенале международного социалистического движения. Его теоретики (Карл Каутский, Роза Люксембург, Франц Меринг и др.) время от времени обращались к термину «перманентная революция», в частности для характеристики революционного процесса в России, который, по их мнению, должен был принять долговременный характер, причём проходить в непосредственной связи с революцией в Западной Европе.

Свой вклад в обоснование и обогащение концепции перманентной революции внёс и русско-германский социал-демократ Парвус. В ряде статей начала XX в. он выдвигал тезис о том, что капитализм превратился в универсальную, мировую систему, что роль национальных государств все более уменьшается, а расширяются международные, общие интересы буржуазии и пролетариата вне рамок отдельных государств. В целом это было плодотворное наблюдение. Другой вопрос, какие политические выводы отсюда следовали.

Что же касается России, то в условиях складывавшейся мировой капиталистической системы революционный процесс в ней должен был «сжаться». Парвус выражал несогласие со схемами ведущих российских социал-демократов, прежде всего Плеханова, что на смену абсолютизму в России должна была прийти вначале конституционная монархия, затем либерально-демократическая республика, что в ходе длительного процесса будут развиваться капиталистические отношения, увеличиваться численность и расти сознательность пролетариата, что только эти предпосылки обусловят грядущую социалистическую революцию. Парвус высказывал, правда весьма осторожно, мысль, что все эти этапы могут слиться воедино, что в ходе вооружённого восстания будет образовано рабочее социал-демократическое правительство. Иначе говоря, от программы-минимум российская социал-демократия сразу же перейдёт к программе-максимум.

К роли крестьянства в революции Парвус относился значительно более сдержанно, полагая, что основные сражения развернутся между пролетариатом и буржуазией. Крестьянство же было в состоянии лишь «увеличить политическую анархию в стране и, таким образом, ослабить правительство»[456]. Отсюда вытекал известный лозунг, сформулированный Парвусом, который позже приписывали и Парвусу и Троцкому: «Без царя, а правительство рабочее». Но этот лозунг был выдвинут Парвусом не как устойчивая установка, а для красного словца. Что же касается Троцкого, то он этот лозунг никогда не разделял, а позже подверг его критике[457].

Парвус дал лишь начальный толчок разработке концепции перманентной революции, которая стала плодом дальнейших рассуждений и выводов Троцкого. Только в этом смысле концепция может быть определена как «троцкистская». Больше ничего специфически «троцкистского» во взглядах Троцкого и в рассматриваемый период, и позже не было (он всегда оставался последовательным марксистом).

Троцкий высказал предположение, что царизм будет низвергнут всеобщей забастовкой, на основе которой развернутся открытые революционные столкновения. Всеобщая забастовка мыслилась им не как сама по себе, не как средство достижения определённых экономических, социальных и политических целей без применения открытой вооружённой силы, а только как подготовительный этап на пути к вооружённому восстанию. Троцкий считал, что, развиваясь и расширяясь, классовые столкновения внесут разложение в армию и толкнут «лучшие её части» на сторону восставших масс, что обеспечит их оружием и ударными отрядами для насильственного захвата власти. При этом Троцкий считал необходимым привлечение к выступлению пролетариата городского мещанства: «Политическая стачка, как единоборство городского пролетариата с полицией и войсками при враждебности или хотя бы только пассивности всего остального населения, означала бы для нас неизбежный крах»[458].

Политическая забастовка пролетариата должна была сразу же превратиться в массовую революционную демонстрацию значительно более широких слоёв городского населения.

Основным агитационным лозунгом мобилизации пролетариата и более широких масс должна была стать идея всенародного Учредительного собрания. Это требование должно было превратиться в подлинно всенародное. Созыв Учредительного собрания должен был стать результатом всеобщей забастовки и вооружённого восстания рабочих, поддержанных армией. Наконец, Троцкий выдвигал задачу перебросить политическую агитацию в деревню. Крестьян необходимо было призывать на сходы, которые бы принимали постановления о созыве Учредительного собрания, а к пригородным крестьянам следовало обратить призыв собираться в городах, чтобы участвовать в уличных массовых выступлениях под знаменем всенародного Учредительного собрания.

Итак, уже в 1905 г. Троцкий впервые в истории российского революционного движения провозгласил лозунг захвата пролетариатом государственной власти в форме Учредительного собрания в сравнительно близком будущем. Подразумевалось, что в качестве авангарда революции рабочий класс должен будет сформировать правительство. Несколько позже это положение было сформулировано открыто. Подчёркивая слабость российской буржуазии, её неспособность играть лидирующую роль в революции и неорганизованность крестьянства, Троцкий делал вывод, что только пролетариат способен возглавить революцию. Он соглашался с возможностью возникновения объединённого оппозиционного фронта против царизма с другими силами, не опиравшимися на рабочих, но такое объединение рассматривал как крайне непрочное и кратковременное. Революция превращалась в представлении Троцкого в единый, неразрывный, перманентный процесс, в котором общедемократические и социалистические задачи переплетались или даже сливались воедино.

Через 17 лет Троцкий писал, что «именно в промежутке между 9 января и октябрьской стачкой 1905 г.» у него сложились «те взгляды на характер революционного развития России, которые получили название теории перманентной революции: «Мудрёное название это выражает ту мысль, что русская революция, перед которой непосредственно стоят буржуазные цели, не сможет, однако, на них остановиться. Революция не сможет разрешить свои ближайшие задачи иначе, как поставив у власти пролетариат. А этот последний, взявши в руки власть, не сможет ограничить себя буржуазными рамками революции. Наоборот, именно для обеспечения своей победы пролетарскому авангарду потребуется на первых же порах своего господства совершить глубочайшие вторжения не только в феодальную, но и в буржуазную собственность. При этом он придёт во враждебные столкновения не только со всеми группировками буржуазии, которые поддерживали его на первых порах его революционной борьбы, но и с широкими массами крестьянства, при содействии которых он пришёл к власти. Противоречия в положении рабочего правительства в отсталой стране, с подавляющим большинством крестьянского населения, смогут найти своё разрешение только в международном масштабе, на арене мирового революционного пролетариата»»[459].