Читать книгу "Скользящий странник - Олег Рой"

– Машенька, вы просто прелесть! – Онисимов поднес к губам ее руку, отчего Маша смутилась еще больше – маникюр она делала сама, на салон не было ни времени, ни денег. – Не волнуйтесь, вы там всех затмите, я вам обещаю. А в-третьих… Я вижу, дорогая моя, как вы переживаете за сестру – по нынешним временам это такая редкость. Так вот, скажу вам по секрету, что на этой вечеринке должен быть кое-кто из съемочной группы сериала. Одним словом, мы уладим все спорные вопросы на месте. Кстати, почему Марина сама не может позвонить на студию?

– Она… ну… – Маша замялась, не зная, имеет ли право рассказывать о Марининых тайнах. Но ведь сестра и не просила ее ничего скрывать! – Она сейчас в Стамбуле, а потом улетает на Мальдивы – наверное, у нее роуминг дорогой.

– Машенька, вы само очарование! – опять умилился режиссер. – У вас золотое сердце и совершенно детская наивность. Редчайшее на сегодняшний день сочетание. Стиль Янины Жеймо, честное слово. Вам бы Золушку играть. Но вы слишком сексапильны для детского кино. Как? Вам никто еще не говорил об этом? Какое упущение! Вы, кажется, оканчиваете РАТИ? Что играете в дипломном? А кто мастер вашего курса?

Не прерывая поток болтовни, Онисимов галантно помог Маше одеться, они спустились, сели в машину и под аккомпанемент приятной музыки карета марки «Ауди» повезла нашу Золушку на обещанный бал.

Разумеется, он проходил во дворце, как и положено настоящему балу. Во всяком случае, загородный дом, куда Онисимов привез Машу, не уступал сказочному дворцу ни размерами, ни убранством. Они изрядно опоздали, все гости уже сидели за роскошно накрытым столом и встретили Онисимова бурей приветственных возгласов – было видно, что он здесь свой человек. «Винецкая, ваш выход!» – шутливо шепнул ей на ухо Онисимов и, обняв за плечи, слегка подтолкнул вперед. Пробираясь на отведенное им место, Маша ловила на себе заинтересованные взгляды мужчин и колкие, неприязненные – женщин. Но Маша на этот раз и не думала смущаться – наоборот, эта главная (пусть и на минуту) роль пришлась ей по вкусу. К тому же она была под защитой своего спутника, который – о, это она поняла сразу – был здесь отнюдь не последним человеком. Маринино платье сидело как влитое. Поднятые вверх и заколотые в узел волосы заставляли по-балетному прямо держать спину и не опускать подбородок. Со стороны можно было подумать, что новая знакомая известного плейбоя Онисимова не только хороша собой, но и знает себе цену.

Онисимов обращался с ней подчеркнуто галантно, и к середине ужина во взглядах сидевших рядом красоток Маша не без удовольствия ловила оттенки зависти. После ужина к Онисимову и Маше стали подходить, знакомиться, спрашивать.

– Актриса Винецкая, Мария, – подчеркивая имя, с удовольствием представлял ее Онисимов. – Моя протеже. Восходящая звезда экрана.

– То-то я и смотрю – Мария, значит, Винецкая, – с интересом протянул один из подошедших к ним мужчин – высокий, налысо бритый, очень похожий на своего знаменитого отца, народного артиста СССР. – На Марину вроде похожа, но не она. А то я думал – опять ты, Вовка, скотина такая, у меня из-под носа девушку увел. Нам завтра съемки начинать, а ты с моей актрисой тут режим нарушаешь. Ну, раз не моя, то, так и быть, нарушайте.

Он уже направился было к столику с бокалами и фруктами, но Онисимов вдруг схватил его за руку и потащил за горшок с огромным растением, возле которого стояли они с Машей.

– Куда пошел? Поговорить надо! Мы, можно сказать, только ради тебя и пришли. Сдался нам твой именинник, сам понимаешь – много чести.

– Вовка, там всю выпивку разберут, – возмутился было лысый, но Онисимов был настроен решительно.

– Так, слушай, дорогой. Завтра у тебя начинаются съемки. Так вот, имей в виду – они у тебя завтра не начинаются.

– Почему? – заинтересовался лысый, забыв о выпивке. – Откуда такие данные? От Господа Бога?

– Скорее от черта, – хихикнул Онисимов. – Марина твоя загуляла…

– Она уехала! Почему вы… – возмутилась было Маша, но ее, разумеется, никто не стал слушать.

– Короче, ты эту… Марину то есть, знаешь, – продолжал Онисимов. – Наверняка нашла себе очередного папика и улетела с ним на Мальдивы купаться в океане любви. Можешь сам позвонить ей и уточнить детали.

Маша вздрогнула и посмотрела на режиссера подозрительно – откуда он мог дословно знать, что сказала Марина?

– Она всегда так говорит, когда находит очередного папика, – как ни в чем не бывало пояснил Онисимов.

Лысый понимающе хихикнул и хотел что-то добавить, и даже уже открыл рот, но, посмотрев на Машу, передумал. Лицо у него стало озадаченное.

– То есть ты хотел спросить, как же ты теперь будешь снимать? – помог ему Онисимов. – Вот и скажи мне спасибо. За Машу спасибо. Я ее нашел, сам снимать собираюсь, да уж для старого друга оторву пока от сердца. Тем более мой проект пока не запущен. Имей в виду – лицо то же, но эта – актриса от Бога, не то что Маринка. Можешь быть уверен. РАТИ заканчивает, вышла на диплом, но уж договоришься как-нибудь.

Марина стояла, опустив глаза и чувствуя, как ее лицо покрывается пятнами. О главной роли в сериале выпускница театралки, за которой не строятся в очередь режиссеры, может только мечтать. Но занять место Марины? Ведь это же нечестно, непорядочно! Или… нет?

– А моральная сторона дела пусть вас, Машенька, не волнует, – насмешливо сказал Онисимов, и Маша наконец подняла на него глаза – неужели он умеет читать мысли? – Не пугайтесь, просто все ваши мысли написаны у вас на лице. Ты понял, какую актрису я тебе нашел?! У нее на лице отражаются мысли! По гроб жизни будешь должен!

– Действительно… – задумчиво пробормотал лысый, пристально рассматривая Машу. – Действительно… С одной стороны, если у вас получится, вы, так уж и быть, избавите сестру от выплаты неустойки, а с другой… Хм. Приходите на студию завтра к восьми, посмотрим.

Домой с бала Маша вернулась далеко за полночь, ощущая себя настоящей принцессой. О событиях, которые произошли в ее жизни за последние два дня, она не стала рассказывать родителям – впрочем, они никогда особенно и не интересовались делами младшей дочери. Но Маша была слишком счастлива, чтобы сейчас думать об этом. К тому же она всегда могла поделиться с верной Олеськой, что и сделала, немедленно позвонив.

– А ты? А он? А ты? А он? – как заведенная, повторяла подруга, слушая невероятный рассказ.

– Олесь, ну что ты как в рекламе? – засмеялась наконец Маша. – Смени пластинку!

– Блин! – потрясенно выдохнула Олеся и от полноты чувств повторила: – Бли-ин…

– Меня, Олесь, только одно беспокоит, – вздохнула Маша. – Что Марина скажет?

– Да блин! Она, может, там жить останется, на Канарах этих! Или приедет, когда уже все снято будет. Брось ты париться, все в порядке: ей – папик, тебе – роль. Ты же актриса, а она…

– Олеся! – строго сказала Маша. – Она моя сестра, и я сто раз просила тебя о ней так не говорить.

– Не буду, – послушно согласилась Олеся. – Только ты наплюй, да? И не вздумай отказаться.