Читать книгу "Лекарство против иллюзий - Татьяна Коган"

Он караулил ее уже сутки. Лежал в снегу, боясь лишний раз пошевелиться, размять затекшие мышцы. Он подкрался достаточно близко. Любое неосторожное движение могло ее испугать — и тогда неизвестно, сколько еще пришлось бы ждать. Хорошо хоть, температура удивительно высокая для этого времени года — всего минус 19 градусов. Обычно в начале апреля на острове Врангеля тридцатиградусный мороз. И метели.

Когда Сашка готовился к поездке, знакомый профессор советовал перенести вояж на июль — разгар лета. Мотивировал тем, что вплоть до мая высока вероятность ураганных ветров, скорость которых достигает 150 километров в час. На открытых пространствах ледяных долин вырастают сугробы высотой с 8‑этажный дом — в таких условиях работать будет сложно. Но Сашка отговоры пропустил мимо ушей. Он точно знал, что на остров необходимо попасть в тот момент, когда медведицы выводят из берлог медвежат.

С администрацией арктического заповедника проблем не возникло: фотографам всегда рады, тем более в составе международной экспедиции. Через двухсоткилометровый пролив Лонга летел на «Ан‑2», вслушиваясь в наукоемкие речи ученых‑попутчиков и поглядывая в иллюминатор. Меж рваных полос густого тумана мелькали изборожденные трещинами торосы и отвесные прибрежные скалы.

Долго пришлось отбиваться от компании навязчивого гида, призванного сопровождать коллектив в диких местах. Он никак не хотел отпускать подопечного в самостоятельный рейд. Уже много лет на острове никто не живет. Раньше здесь было три поселения, однако в конечном итоге немногочисленных жителей перевезли поближе к обитаемой земле — на мыс Шмидта. Так что интравертному путнику без куратора не обойтись: если заблудится, дорогу спросить будет не у кого. Плюс опасность встречи с хищниками. Полярные медведи не столь агрессивны, как бурые, зато более любопытны. Последний факт Сашка уже успел ощутить на себе.

После жесткой перепалки гид привел его в горы Дрем‑Хед, к заброшенному кунгу. Неохотно ретировался, проговорив заученные напутствия и уточнив время возвращения к самолету — через 30 часов. В железном кузове военной машины раньше столовались зоологи, наблюдавшие за животными, — на склонах гор ежегодно устраивали «родильные дома» несколько сот медведиц.

В металлическом жилище Сашка растопил буржуйку, проверил технику, перекусил и собрался на разведку. Повернул замок, потянул за ручку, открыл дверь. Ступил за порог и поймал взгляд блестящих черных глаз.

Однозначно самец. У самок шея тоньше головы, да и размеры не такие внушительные.

Косолапый явно раздумывал, как себя вести дальше. Очевидно, что выскочившее из укрытия существо — не кто иной, как невероятно уродливый медведь. Худой, но в холке повыше будет. Следовательно, может быть опасен. Не мешало бы продемонстрировать ему свою агрессивность, на всякий случай.

Сашка лихорадочно соображал. Можно было закрыть дверь и благополучно отсидеться. Но кто даст гарантию, что гость не явится вновь? Главное — не паниковать. Дело не в страхе. Его нет. Дело в том, что нужно поступить правильно, чтобы не сорвать долгожданную съемку, чтобы спокойно передвигаться по тундре, не отвлекаясь на необходимость обороняться. Он же готовился к подобным эксцессам. Специальную литературу штудировал! «Память напряги, идиот!» — выругался он и сразу улыбнулся. Буквально на днях он читал статью о повадках полярных хищников, там же черным по белому…

Сашка шагнул на скрипучий снег. С губ сорвался странный звук, походивший на громкое кошачье шипение. Сделал два резких выпада вперед и остановился метрах в десяти от медведя, всем своим видом давая понять, что готов порвать незваного гостя на кровавые ошметки. Спектакль копировал стандартное поведение угрожающего медведя. Только бы сработало!

Зверь дрогнул, колеблясь, и позорно пустился наутек.

Сашка медленно выдохнул. Сердце учащенно колотилось. Захотелось расстегнуть меховой воротник, такой жар накатил. Наклонился, зачерпнул снега, умыл горящее лицо. Внезапно пришло осознание: ведь рисковал, серьезно рисковал! Представители фауны в заповеднике вполне миролюбивы, поскольку проблем от человека получают по минимуму, но все же хищник остается хищником.

…Вентиляционное отверстие было узкое, затянутое слоем инея. Невооруженным глазом и не разглядеть. Сашка подкрутил бинокль: без сомнения, это было окошко еще не «распечатанной» берлоги. Надо расположиться где‑то рядом, установить фотокамеру и ждать. Фокус навести на площадку чуть ниже по склону. Самки откапываются так, чтобы зимовальное помещение оставалось выше входа, дабы внутри сохранялось тепло. Прежде чем навсегда покинуть убежище и повести малышей к побережью, на первую в их жизни охоту, самка с медвежатами еще не раз заночует в берлоге после дневных прогулок по окрестностям.

Сашка вырыл в снегу углубление, расстелил непромокаемый коврик и улегся. Теплый комбинезон отлично защищал от холода. Никаких неудобств, за исключением скуки от бездействия. Уже через пару часов начал нетерпеливо кусать губы. «Нда, снайпером ты бы подрабатывать не смог». Впрочем, с детства он мечтал о том, чтобы стать фотографом — и стал. Хотя воспитатели магаданского детского дома, в котором он вырос, мальчиков направляли учиться на автомехаников, а девочек — на швей или поварих. Что ж, чинить машины он научился, диплом получил. И даже устроился по профессии — в автосервис, где числился на хорошем счету.

Когда Сашка был маленький, лет пяти, отец‑дальнобойщик брал его в долгие рейсы. Мальчишка глядел в окно грузовика, наблюдая, как между сопок — серо‑зеленых летом и серо‑белых зимой — петляет унылая Колымская трасса. Отец подмигивал и ворошил его волосы:

— Что, сынок, скучно?

Скучно Сашке не было.

— Я вот раньше тоже думал: отчего люди песни про Север слагают, ведь глазу не на чем остановиться. Деревья карликовые, небо низкое, море ледяное. А вот выехал в свой первый рейс и прозрел. Посмотри, какие просторы! И природа… Знаешь, есть красота, которую сразу видно, а есть такая, которую нужно почувствовать. Первую увидишь — и забудешь. А вторую всегда будешь в сердце носить.

Ребенок высокопарные речи не разумел, но звук папиного голоса ему нравился. Под него было хорошо засыпать. Однажды Сашка проснулся и долго не мог понять, что происходит. Милицейский «уазик», мужчины в форме, красные пятна на лобовом стекле. Кроме отца, родственников у ребенка не было. Его определили на государственное попечительство.

Сначала Сашка не понимал, почему его папу, заснувшего за рулем, увезли в белой машине с красным крестом и до сих пор не возвратили. Папка поспать любил, но не столько же дней подряд! Каждый день мальчик ждал, что во время занятий в класс войдет директор и скажет строгим и одновременно радостным голосом: «Агеев, на выход. К тебе приехали!» Он выбежит во двор и увидит отца. Тот виновато улыбнется, обнимет сына и велит собирать вещи. Они покинут интернат и отправятся домой.