Читать книгу "Фиалка - Джейн Фэйзер"

— Хотя, возможно, она еще будет болеть. Хотите принять лауданума[20]?

— Я не боюсь боли, — уточнила Тэмсин. — Я боюсь кровотечения.

— Ну, оно скоро прекратится. — Хирург отряхнул порошок, с ладоней и встал. — Я вам советую день-другой не бегать. Пусть рана сначала заживет.

— Простите, — сказала Тэмсин жалобно. — Я очень скверно себя вела? — Она обращалась к Джулиану, и во взгляде ее читалось смущение и беспокойство.

Если Сент-Саймон жаждал мести, то сейчас для этого был самый подходящий случай. Но он им не воспользовался. Девушка обратилась к нему за помощью с такой же простотой и доверием, с каким она предложила ему свое тело.

— Я бы выбрал для этого другое слово, — Ответил Джулиан. — Скорее неожиданно. — Он приподнял ее и посадил к себе на колени так, чтобы она могла на него опереться. — Но мы все не без слабостей.

— Я чувствую себя очень странно, — объявила Тэмсин, устраиваясь поудобнее и делая это самым естественным образом. — Я чувствую себя слабой и неуверенной.

— Вам помогла бы хорошая ванна, — сказал Сэмюэль. — И хорошая порция молока с ромом.

— Тогда позаботься 6 горячей воде, Сэмюэль, — сказал Хьюго. — Пусть это будет здесь, здесь больше места. И возьми все, что требуется, из моих запасов. Оставим мисс Тэмсин наедине с ее дуэньей.

Проявив подобное благородство, капитан Латтимер покинул свое святилище, чтобы вернуться к делам, и только когда дошел до квартердека, понял, что за ним последовали все, кроме полковника.

Повернувшись и глядя на закрытую дверь оставленной им каюты, Хьюго поднял бровь. (Там, на обычном месте, уже стоял часовой — морской пехотинец.) «Интересно, — подумал он, — но вовсе не удивительно». Он повернулся ко второму лейтенанту, принявшему обязанности Уилла Коннота, — тот теперь командовал на взятом в плен «Дельфине».

— Мы выдадим команде дополнительную порцию рома, мистер Денни. Ребята это заслужили, — сказал капитан.

Когда эта команда была отдана, раздались нестройные одобрительные возгласы, и Хьюго кивнул, удовлетворенный. В эту минуту он командовал кораблем, где все были довольны.

Пока Сэмюэль нагревал дождевую воду, взятую из бочки на палубе, и наполнял ею ванну, Тэмсин все еще оставалась в надежных и успокоительных объятиях Джулиана. В аналогичных ситуациях Барон всегда держал ее на коленях, и это казалось ей естественным и очень успокаивало. Она все еще чувствовала неловкость из-за своего нелепого поведения, хотя и не могла точно припомнить, что она при этом говорила. Помнила только, что ее охватила ужасная паника при мысли о том, что ее кожа разорвана и что течет ее кровь. Она понимала, что ведет себя чертовски глупо, но ничего не могла с собой поделать, как нельзя заставить реку повернуть вспять.

Хосефа все еще суетилась в каюте, переговариваясь с Сэмюэлем на испанском и давая ему многословные указания, которые он в основном пропускал мимо ушей, делая все по-своему.

Как только Сэмюэль вышел, Сент-Саймон сказал:

— Хосефа, принеси ночную рубашку и халат и оставь нас. Он не собирался говорить ничего подобного. Хотел лишь аккуратно опустить свою ношу на подушки и оставить девушку в надежных и умелых руках няньки. Тем не менее он сказал именно эти слова.

Хосефа хотела было возразить, но вид полковника был столь решителен, а ее питомица не протестовала…

Собственно говоря, глаза Тэмсин были закрыты, и казалось, что она задремала.

— Увы мне, — пробормотала Хосефа по своему обыкновению и поспешила в соседнюю каюту — принести то, что ей было велено. Затем она вернулась и аккуратно разложила вещи на стуле. С минуту постояла в нерешительности, а потом поспешно удалилась, недоуменно пожимая плечами.

— Чтобы снять с тебя бриджи, придется их разрезать, — Сообщил Джулиан будничным тоном. Его рассудок говорил ему, что вести себя подобным образом — сумасшествие, но Тэмсин настолько доверилась ему, что казалось естественным довершить начатое доброе дело. И не только естественным, но и приятным, и совершенно необходимым.

В кольце его рук она казалась легкой и хрупкой, как листок. Она вовсе сейчас не пробуждала в нем влечения, которому он не в силах был противиться, но на смену этому пришло ощущение ее нежной незащищенности и уязвимости, чему он тоже не мог противостоять.

Он опустил ее на подушки рядом с собой и начал снимать с нее сапоги.

— Я сама могу раздеться, — сказала Тэмсин, голос ее звучал увереннее. — Все уже прошло.

— Хорошо, Но позволь сделать это мне, раз уж начал. Не захочешь же ты бередить рану.

По телу ее пробежала дрожь, она откинулась на подушки и лежала совсем тихо, пока он разрезал кинжалом бриджи и снимал с нее чулки. Она чувствовала сонливость, ей казалось, что она на краю какой-то теплой, темной манящей пропасти, а его руки так бесконечно успокаивали… Где-то в глубине ее сознания маячила мысль, что надо не упустить такую возможность. Неизвестно, по какой причине, но Сент-Саймон потеплел к ней, а она сейчас не могла ничего предпринимать, только отдаться его заботам… Неожиданно всплыла неприятная мысль о беременности, но Тэмсин не смогла на ней сосредоточиться, и мысль куда-то благополучно ускользнула.

Потом она лежала, погруженная в горячую воду, чуть не доходившую до ее раненого бедра, его руки двигались по телу с отрешенной фамильярностью, скорее присущей няне, чем любовнику.

Подумав об этом, она мечтательно улыбнулась и снова про себя пожалела, что нет у нее сейчас сил заставить его пойти по этому пути дальше, но потом решила, что и так слишком хорошо, и ничего не стоит менять.

— Чему ты улыбаешься? — спросил Джулиан, потянувшись за полотенцем. Он понимал, что ведет себя глупо. Благими намерениями, как известно, вымощена дорога в ад, и после того, как он тщетно пытался быть альтруистом, в его теле пылал огонь.

— Просто так.

Тэмсин смотрела на него сквозь полуприкрытые веки и видела, как сжался его рот. Причина этому могла быть только одна, и некоторая вялость, которую она ощущала, от этой мысли рассеялась.

— Я чувствую себя очень слабой, — томно произнесла она. — Не думаю, что смогу удержаться на ногах.

Джулиан выругался сквозь зубы, но он это затеял, и ему придется это расхлебывать. Он осторожно вынул ее из ванны, прижимая к себе мокрое тело, а она положила голову ему на плечо, бормоча что-то детское… Делала ли она это намеренно? Его подозрение возрастало. Твердой рукой он посадил соблазнительницу на рундук и обернул вокруг нее полотенце.

— Ты можешь вытираться сидя, а я займусь твоими ногами. «Что ж, — подумала Тэмсин, — стало быть, попытка не удалась».

Она вытерлась, насколько смогла сухо, и Джулиан подал ночную рубашку, стараясь не показать своего облегчения от того, что так смущающее его тело скрылось наконец в складках одежды. Он подал накидку.