Читать книгу "Красный бамбук - Влад Савин"

В общем, хотя ситуация в Польше хуже, чем в любой другой просоветской стране Европы, она всё же отличается в лучшую сторону от того, что было «там», и Москва контролирует ситуацию намного лучше, да и полякам с такими проблемами на западном направлении, кроме Кремля, никуда больше дороги не остаётся…»

Или все ж остается? Свято место врага России пусто не бывает – только бандеровцев запинали, кто-то другой уже влез?

Тамара Корнеева,

стажер «инквизиции»

Да что же я делаю не так?! Что Он меня даже не замечает! И любезничать готов со всякими, мимо проходящими!

Красивой надо быть – раз. Одеваться со вкусом – два. Быть душой не мещанкой, а за скорую победу коммунизма – три. Вроде все у меня налицо, чего не хватает? Как вспомню о том, как Он меня на руках нес – вот хотела бы снова раненой оказаться, и в госпиталь, чтобы это снова пережить!

Четвертое – сделать что-то такое, чтобы в заслугу. В идеале, чтобы еще и наградили – но это мечта. Вот я и стараюсь, чтобы стать лучшей. Самой-самой лучшей из всех девчонок! Конечно, с самой Анной Петровной мне не сравниться, как и с Лючией Смоленцевой – так ведь войны сейчас нет, ну где себя проявить? А вот разоблачить бы заговор, как Анна Петровна в Киеве, или поймать американского шпиона – как Валентин Георгиевич рассказывал, у него на Севмаше было! Ненавижу гадов – отец у меня в сорок третьем погиб под Варшавой, а мать фашистские оккупанты убили. Гитлера разбили и повесили – так теперь американский империализм нам жить не дает, вот уверена, что если бы все наши враги исчезли, у нас бы уже коммунизм настал.

Филиал «Русско-Итальянской моды», это громко сказано. Похожий на то, что в Москве – лишь в Ленинграде пока есть. Ну а в десятке других городов – в Горьком, Казани, Киеве, Одессе, Свердловске, Новосибирске, даже в Харбине – как пункты приема заказов. Теперь и во Львове будет так.

Место нам выделили в доме культуры на улице Ленина, на первом этаже – фойе (где хватит места для гардероба и кассы), демонстрационный зал с кабинками для переодевания, и комната для конторы (с маленькой кухней и санузлом). Развешены фотографии, расставлены манекены и образцы на вешалках – обычно мы не работаем с готовой одеждой, но тут случай особый, заготовили заранее какое-то количество самых популярных моделей наиболее частых размеров, ну и конечно, аксессуары – шляпки, перчатки, зонтики, сумочки, обувь. Даже «наглядную агитацию» предусмотрели – рисунки-карикатуры, вроде на первой картинке рабочий Ваня Самодуров орет на жену, «зачем тебе наряжаться, для кого – в дом лучше копейку неси», а на второй эта же парочка на бульваре в воскресный день, все парни вокруг с нарядными красавицами, один Ваня с замухрышкой в отрепьях. Ну и отдельно, в траурной рамке, фото погибших студентов (были по всему Львову развешены еще месяц назад – сейчас уже в большинстве сняли, но нам ведь надо зацепить, кто внимание обратит). Церемония открытия была торжественной, в присутствии самого первого секретаря (и большого числа лиц рангом ниже), и статья в «Львовской правде» была, так что интерес публики нам обеспечили.

В первый же день к нам толпой повалили жены важных товарищей, желающие одеться «как в Москве». Мне пришлось, мило улыбаясь, вести светскую беседу, как какой-нибудь леди или мисс – выберите модель из каталога (или из представленных готовых). Выслушайте мой совет – да, это вам пойдет, или же нет, лучше вот это. Если вы согласны, то сейчас моя помощница снимет с вас мерку. После чего ваш заказ будет передан в Москву (не письмом, а по телеграфу – номер заказа, код товара, параметры клиентки) и наши мастера изготовят в течение трех дней. И пришлют сюда – если желаете доплатить за срочность, то даже авиапочтой. Вот здесь распишитесь, получите квитанцию, деньги в кассу при получении заказа. При этом нам троим приходилось, записывая, еще и сплетни выслушивать, и запомнить, и сопоставить меж собой (хотя в соседней комнате был спрятан магнитофон). И после вечером я делала записи на бумаге, составляя «сетевой график», как нас учили – кто с кем когда и по какому вопросу был связан, и что мог знать? Поскольку ценная информация может прийти из самых неожиданных источников – и подтверждение тому история, о которой нам рассказала сама Анна Петровна Лазарева, – что произошло в ГДР несколько лет назад.

Послевоенная Германия была не самым спокойным местом – как часто бывает во время беды, развелось большое число уголовников. И вот, в некоем округе случилась целая серия дерзких краж, грабежей и разбойных нападений – причем преступники в масках проявляли поразительную осведомленность касаемо наличия денег, а также запоров, сигнализации, и даже полицейских мер, несколько засад «на живца» не дали результата. Такая информированность вызвала предположение о наличии у злодеев агентурной сети – например, остатков «вервольфа» или им подобных. Выглядело реальным, что нацистские недобитки, мечтающие о реванше (а теперь пребывающие на подхвате у американской разведки), пытаются поправить свои финансовые дела (готовясь к какой-то акции, да и тайная деятельность всегда требует денег!) – и потому дело перешло от уголовной полиции к Штази. В итоге же выяснилось, что преступники не имели никакого отношения к «вервольфам», «тотенкопфам» и прочим недобитым – и даже к профессиональным уголовникам. Поскольку главарем банды оказался вовсе не закоренелый вор и бандит – а уважаемый герр, дамский парикмахер, самый известный в округе!

– Я знал, что женщины любят болтать, – слова герра Рудински, главы Штази, – но что почтенные фрау и милые фройлейн, сидя в кресле парикмахера, легко могут выложить то, что не рассказали бы ни мужу, ни родственникам, ни лучшей подруге, это было новостью даже для меня, начинавшего службу еще в полиции Кайзеррайха!

Исходно, парикмахер был законопослушным обывателем – имея помимо мастерства (обеспечившему ему обширную клиентуру) еще один ценный капитал: обаяние и хорошо подвешенный язык, по показаниям свидетельниц, «был очень интересным собеседником» (и, наверное, неплохим психологом). Затем он понял, что имеет уникальную по объему и свежести информацию – ведь среди его клиентуры были жены, дочери, иные родственницы, да просто знакомые и любовницы всего местного общества, и коммерсантов, и полицейских. А время было бедное, денег не хватало (хотя и заработок был неплох, но хотелось еще) – так почему бы не воспользоваться сведениями в своих целях? Привлек своего племянника (слесаря, специалиста по замкам) и его приятеля (телефонист, знаток сигнализации), добыли оружие. И эта троица успела натворить таких дел, что озаботилась даже наша Служба, отчего это немецкие товарищи «не могут или не желают ловить недобитых фашистов?».

Анна Петровна (которая и рассказала нам эту историю) как раз и была представителем от Партийного Контроля в числе тех, кто летали в Берлин – чтобы разобраться в ситуации. И кстати, попутно вытянули там кого-то из «Гроссдойчланда» (это такая нацистская мразь, что даже СС считали ниже себя), вот уж, наверное, эти твари, приставленные к стенке, проклинали злосчастного парикмахера, привлекшего внимание Штази заодно и к их персонам! Ну а Анна Петровна после показывала нам личный подарок герра Рудински, набор шляпных булавок – вроде безобидная принадлежность для удержания шляпки на голове в ветреную погоду, и в то же время миниатюрные кинжальчики-золингены, оружие последнего шанса, которое Анне Петровне после однажды жизнь спасло. Так и за невинными сплетнями может быть обнаружена опасность. Никто не станет говорить прямо о чем-то недозволенном – но ведь даже в разведке, как нас учили, большая часть сведений добывается из анализа совсем не секретных источников. Однако я не видела никаких признаков заговора среди местной власти. Понятно, что никто не сказал бы открыто, но присутствовала бы тревога, неуверенность, беспокойство, вместе с чувством своей «избранности», знания того, что не знают другие – так нас учили по психологии, как «на косвенных» замечать чужую игру. А этого я не усмотрела ни у кого из посетительниц – которые должны были заметить соответствующие признаки у своих мужей. Но на второй день случилось.