Читать книгу "Красный бамбук - Влад Савин"

Так что Польша теперь весьма бедная аграрно-сырьевая страна. Сами поляки признают, что от массовой безработицы и нищеты их спасает малолюдство после войны. Но всё равно многие едут на заработки в Чехию (несмотря на холодные отношения польских верхов с Прагой), в ГДР (где, после того как в пятьдесят первом вытолкали обратно в Турцию, Египет и прочие ближневосточные палестины большую часть турецко-арабских «остарбайтеров», ощущается нехватка неквалифицированной рабочей силы), Италию (где с ними конкурируют выходцы с юга, но многие северные итальянцы так не любят «мафиози», что предпочитают нанимать поляков), в Финляндию (где тоже требуются работники на заводах и фермах, не отличающиеся высоким профессионализмом). Финики, похоже, как и в той истории, извлекли урок из последних двух войн с СССР, закончившихся для них урезанием территории (еще более серьёзным, чем в тот раз), и решили, что торговать лучше, чем воевать. Сказалось и то, что Сталин на этот раз настоял на выдаче финских фашистов и военных преступников, подавляющее большинство которых решили этого не ждать и сдёрнули в Швецию. Когда там проходили наши, кто-то с перепугу самоубился, кто-то попался, кого-то выдали шведы, остальные частью затихарились батраками на дальних фермах и хуторах, но в основном бежали к немцам, в южную Норвегию и Данию. После войны большинство убежало ещё дальше.

Впрочем, чёрт с ними. Главное, после этого драпа в Финляндии резко сократилось количество антисоветского элемента. Правительство Юхо Паасикиви и сменившего его в 1951-м, после избрания президентом вместо ушедшего в отставку Маннергейма, Урхо Кекконена, в которое входят и коммунисты (не то чтобы без них было нельзя, но «горячие парни» решили, что Сталину это будет приятно), усиленно экспортирует в СССР, ГДР и другие страны советского блока, как и на Запад, сыры и другую молочку, джемы и прочее в том же духе, мебель, карандаши, спички и иные дары финского леса, бумагу и все продукты из нее (даже суда строят для нас, пока еще не суперлайнеры, но мелочь тоже полезна). И поляки там нужны на роль подай-принеси-убери – но по сравнению с жизнью в Польше, и это хороший заработок. Краковская власть «заробитчанам» не мешает, наоборот, поощряет выезд, всё меньше ртов в стране. В целом с экономикой в Польше так себе (мягко говоря), зато в политике у них есть некоторые успехи. Наличествует двухпартийная система (как в Англии и Америке!.. ну, почти). Хотя понять, кто тут тори и лейбористы (или демократы и республиканцы), не так просто.

С одной стороны ПОРП (Польская Объединённая Рабочая Партия, созданная после объединения людовцев, польских коммунистов, под руководством Болеслава Берута и Владислава Гомулки, и части Армии Крайовой, перешедшей на сторону СССР со своими лидерами Антонием Хрусцелем и Яном Мазуркевичем, программа у них странная смесь социализма с умеренным национализмом), вместе с Партией Труда (люди Ватикана) и ещё несколькими католическими организациями помельче, входящая в Фронт Демократии Людовой (Народный Демократический Фронт). С другой – Уния Працы (Союз Труда), во главе с социалистом Эдвардом Осубка-Моравским, включающая Социалистическую Партию (PPS – в этой истории ближе к марксизму, чем ПОРП), в союзе с Крестьянской Партией и Демократической Партией (партия местных светских интеллигентов, близких к социал-демократии), а также организациями национальных и религиозных меньшинств. В Польше этот альянс наполовину в шутку, наполовину всерьёз называют «союзом рабочих, крестьян и трудовой интеллигенции». Большой разницы между ними нет. Разве что ПОРП и её католические союзники особо упирают на национальную идею и религиозную традицию, а социалисты и компания больше интересуются улучшением жизни рабочих, служащих и других наёмных работников, а также крестьян, тяготея к светскому государству и выступая против чрезмерного влияния церкви. Те и другие обвиняют друг друга в неспособности быстро поднять экономику, навести порядок в южных воеводствах (где, как я уже сказал, все еще тянется война с остатками бандеровщины и АК непримиримой, которые еще и друг с другом воюют даже с большим ожесточением, чем с властью, ну прямо Африка какая-то, а не цеевропа), и в неумении наладить «правильные отношения» с Москвой, отчего Польша и не получила «то, что ей положено», поимев взамен обидные щелчки по самолюбию от немцев и чехов.

На первых послевоенных выборах в 1944-м победили ПОРП с ФДЛ, премьером стал Хрусцель, в 1949-м их сменила в правительстве Уния Працы с Осубка-Моравским в премьерском кресле, в 1954-м ПОРП с союзниками вернулась к власти, правительство возглавил Гомулка. При этом как-то так случилось, что пока в правительстве были одни, должность главы государства занимали их оппоненты (сначала социалист Циранкевич, затем Берут из ПОРП). А так радикальных коммунистических преобразований в Польше не замечено. Национализировали собственность немцев и их пособников (что уцелело после немецкой оккупации), а также тех, кто после войны был осуждён за терроризм и бандитизм. Как и в других странах, СССР взял под контроль через Московско-Польский банк местные финансы (было бы что брать!). Поделили панскую землю между крестьянами, но коллективизация (добровольная) идёт туго (государство просто не имеет средств, чтобы предложить земледельцам какие-то реальные плюшки). Чуть ли не самой выгодной работой в Польше считается обслуживание советских военных баз, находящихся в основном в автономиях и на путях, ведущих в ГДР. В окрестностях этих баз за призывы к уходу «русских оккупантов» местные бьют призывателям морду («Ты, что ли, горлопан, мою семью кормить будешь?!»). Вообще, в этой истории поголовье русофобов и антисоветчиков в Польше сильно сократилось – и немцы постарались, пустив под нож наиболее враждебные категории (шляхту, интеллигенцию, духовенство), и наши тоже неплохо проредили враждебную часть АКовцев к востоку от Вислы. После войны добавила местная власть, выкуривая врагов из леса с помощью крестьян. А на освободившиеся места пришли выходцы из низов, получившие образование (в том числе в СССР), настроенные совсем иначе.

В церковных кругах тоже произошли перемены. Ватикан (думаю, договорившись с Москвой и польской властью) на освободившиеся церковные должности поставил ксендзов и прелатов из Словении, Чехии, Словакии, настроенных к СССР дружелюбно или хотя бы нейтрально. Им на смену поспешно обучали в семинариях будущих священников из парней крестьянского и рабочего происхождения, которые на мир смотрели уже не так, как ксендзы довоенной выпечки. Последних по большей части постепенно перевели за океан – в Южную и Северную Америку, Австралию – туда, где были польские диаспоры.

Рухнула и раздутая Геббельсом Катынская афера. Из предоставленных ГДР документов (которые не успели уничтожить) стало известно, что польских офицеров там расстреляли немцы осенью 1941-го, не желая кормить попавших в их руки пленных «унтерменшей». Это подтвердилось уликами, найденными на месте захоронений международной следственной комиссией, работавшей после освобождения Смоленщины. Так что теперь под Катынью стоит скромный памятник «Полякам – жертвам гитлеровского фашизма». Зато в Москве вспомнили о пленных красноармейцах, зверски убитых пилсудчиками в 1920/21-м. Даже искали виновных, они ведь могут быть живы. Кого-то даже нашли и осудили.

Конечно, поляки вовсе не прониклись дружескими чувствами к России – но и вера их в «добрый Запад» после Варшавы сильно поубавилась. Да и на Западе репутация Польши порядком испорчена, после появившихся откуда-то в западной прессе хорошо задокументированных материалов об уничтожении поляками евреев (которых нередко убивали соседи, а не немцы) во время войны и после неё (последние погромы случились в 1946-м, как и в нашей истории – так что последние выжившие евреи были выдавлены из Польши к концу 40-х), об охоте на евреев, бежавших из лагерей и гетто (причём как «мирного населения», так и многих «партизан»), об участии поляков в карательных операциях немцев на «кресах усходних», о сотрудничестве весьма значительной части польского «подполья» с гестапо и другими, столь же малопочтенными для нынешнего мира немецкими конторами, о «Свентокшисской бригаде» (польские эсэсовцы), воевавшей за Гитлера до конца войны. А это обвинение было очень серьезным – даже в нашей истории иметь дело с нацистами, а тем более мараться в их преступлениях, считалось не комильфо, но здесь, после гитлеровских сатанинских обрядов, эсэсовских жертвоприношений, разгрома Ватикана и террора против Церкви, священников и верующих, враждебность к фашизму даже на Западе усилилась в разы, если не на порядок – и даже «холодная война» пока не смогла это переломить. Запад фашистов, конечно, использует, но старается не светить, да и фашики кроме совсем уж замаранных, на которых клейма негде ставить, косят теперь под «демократов», «умеренных консерваторов», «христиан» (протестантского толка – у РКЦ и православных с ними разговор короткий), «национально-освободительных борцов против коммунизма» и прочее в том же духе. Так что сенсация была грандиозная и скандал очень громким. Причём повторялся он не один раз – и в итоге Польша считается на Западе самой антиеврейской страной со времён конца Третьего рейха, где-то вровень с арабскими государствами. Еврейские СМИ и организации Запада, которые к СССР относятся куда спокойнее, чем в той истории (не было дела врачей, не совсем надёжных из этой братии просто перевели в другие места, не было дела Еврейского Антифашистского Комитета, который благополучно развалился в 1946-м, вместе с театром «Госет», после того как Михоэлс и компания насмерть перегрызлись между собой по разным личным и прочим поводам – сам мэтр после этого свалил в Землю Обетованную, да и не он один – Полина Жемчужина, бывшая жена Молотова, тоже отправилась тем же путём, после того как Вячеслав Михайлович в 1947-м без особого шума и скандала развёлся с ней, узнав о рогах, наставляемых ему с каким-то казановой из филармонии, да и сам Израиль, благодаря драматическим военным событиям, практически воссозданный из пепла нашими войсками, пришедшими в Палестину в 1944-м, стал гораздо ближе к СССР, чем к пиндосам и наглам), начали всячески травить Польшу и поляков (думаю, не сделает теперь Бжезинский такую карьеру за океаном), срывая все попытки Кракова и Запада наладить какие-то контакты, экономические, политические, гуманитарные, даже научные. Поляки на это крайне обижаются и тоже не выбирают выражений, разоблачая «сионистский заговор» и «нападки сионистов на Польшу, так что свара не затихает.