Читать книгу "Сама виновата - Мария Воронова"

– Семен Яковлевич, расскажите, пожалуйста, суду, что произошло в тот вечер, – процедила судья.

Фельдман встал:

– Да что рассказывать?

– Правду! – рявкнул военный.

– Вот именно, – поднялась прокурорша, – вы уже достаточно лгали следствию и суду, Семен Яковлевич. Пора исправляться.

Судья молча кивнула.

Фельдман беспомощно огляделся и вдруг встретился с нею глазами.

Полина кивнула и одними губами прошептала: «Скажи правду», как будто подсказывала на уроке. Только в школе она никогда так не делала, потому что почти не ходила на занятия и не завела ни друзей ни подруг, и вообще ей очень нравилось смотреть, как люди садятся в галошу.

– С какого места говорить? – хрипло спросил Фельдман.

– Давайте с вашего визита в дом Волковых.

– Ну что… Я пришел, позвонил Ларисе… Она похвасталась, какая Зина умница, так пришлась по душе Пахомовым, что те пригласили ее в гости с ночевкой. Я порадовался за племянницу, потому что она у нас действительно очень хорошая девочка, и поэтому меня нисколько не удивило, что пожилые люди хотят провести с ней время. В лоб не влетело! – Семен наморщился и махнул рукой. – Идиот, что вы хотите? Слава богу, тут показывали «Кинопанораму», и мы с Галиной Михайловной разговорились… Я тут же рванул обратно звонить сестре, но она уже ушла в театр, первый раз я ее буквально на пороге поймал. Пришлось самому гнать в город.

– А откуда вы знали, где живет Пахомов?

Семен снова махнул рукой:

– Тут счастливая случайность. Для меня, конечно, не для него. Он когда втирался к Ларисе в доверие, то устроил мне покупку машины, и я ездил эту машину от его дома забирать. Так и узнал…

– И вы приехали с целью… – вкрадчиво начала прокурорша.

– Не давите на подсудимого, – одернула ее судья.

– Хотел просто забрать Зину домой. Я очень надеялся, что тревога ложная. Вообще в голове не укладывалось. Как-то знаете… Иногда слышишь про такое, но всегда кажется, что это на другой планете происходит, а в твоей жизни подобные гадости просто невозможны. Думал, заберу Зину под каким-нибудь предлогом, а потом все окажется недоразумением, и мы все вместе над ним посмеемся.

Фельдман замолчал.

– Дальше, пожалуйста, – прокурорша подала ему стакан воды.

Семен жадно выпил полстакана.

– Да что дальше… – промямлил он.

– Вы приехали, и?

– И позвонил в калитку, но мне никто не открыл, хотя в доме горел свет. Тогда я перелез через забор, поднялся на крыльцо и стал звонить и стучать, как заведенный. Понял уже.

Фельдман допил воду и поморщился.

– Рассказывайте, Семен Яковлевич. Кто вам открыл?

– Зина. Ей удалось вырваться от Пахомова и добежать до двери, но мы оба были так напуганы, что не смогли принять единственно правильное в тот момент решение. Нужно было ее хватать как есть и бежать к машине, но она побоялась выскочить в одних трусах на улицу, а я просто не сообразил. Буквально несколько секунд мы потратили на ступор, и тут нас настиг сам Пахомов, – Семен с силой потер лоб, – знаете, все будто в каком-то кровавом тумане. Он стал хватать меня за руки, я крикнул Зине, чтобы надела пальто и сапожки и выходила на улицу… Честно, я просто хотел забрать ее домой, больше ничего. Мы бы никуда не пошли заявлять, но Пахомов не хотел выпускать нас. Нес что-то про деньги, про карьеру, но я хотел только одного: поскорее вывезти Зину в безопасное место. Не скажу, чтобы он дрался со мной или собирался убить… Нет, такого не было. Просто он хотел заручиться гарантией нашего молчания, и нужно было обещать ему да уйти, но я плохо себя в тот момент контролировал. Изо всех сил его толкнул, можно сказать, отшвырнул, и не посмотрел, что у него за спиной какая-то бронзовая дура. Вот и все.

– Вы сразу поняли, что он мертв?

– Или я не врач? Для научной работы не гожусь, не спорю, но труп от живого человека отличить пока еще могу. Нет, я поделал ему искусственное дыхание и массаж сердца…

– Так это вы так ему ребро сломали? – спросил военный.

– Я старался.

– Вам бы лучше помолчать за черный юмор, – буркнул второй заседатель.

– Сломанное ребро означает всего лишь, что врач добросовестно делал непрямой массаж, – пояснил военный, – и вы бы это знали, если бы хорошо занимались на уроках начальной военной подготовки.

Прокурорша попросила не отвлекаться.

– Вы не вызвали «Скорую помощь». Почему?

– Виноват. Мне показалось разумнее проводить реанимационные мероприятия, которые я хорошо умею делать, чем терять время в поисках телефонного аппарата. Да, в арсенале «Скорой» есть медикаменты и дефибриллятор, но они имеют смысл максимум через восемь минут с момента остановки сердечной деятельности. Но тут согласен, что допустил огромную ошибку и лишил человека шанса на спасение. Вдруг машина «Скорой» была в двух минутах езды от его дома? Поэтому я не буду вам читать лекцию об эффективности реанимационных мероприятий при черепно-мозговой травме и утверждать, что он все равно бы не ожил, потому что статистика статистикой, а не попробуешь – не узнаешь.

– Сколько времени вы проводили реанимацию?

– Десять минут.

– Где была в это время ваша племянница?

– Я ей сказал одеться, собрать все свои вещи и ждать меня на крыльце. Сказал, что Пахомову стало плохо и я ему помогаю прийти в себя. Не хотел, чтобы она поняла, что видит труп. Зина быстро собралась, а я покачал – подышал, а когда увидел, что зрачок широкий, то прекратил это занятие. Но что «Скорую» не вызвал, это я очень сильно виноват.

– Потом что вы сделали?

– Отвез Зину к матери.

– Во сколько это было?

– В первом часу ночи.

– Что вы делали, приехав к сестре?

– К счастью, он Зину только сильно напугал – самое плохое не успел. Мы с Ларисой успокоили ее как могли, дали валерьянки, и нам показалось, что Зина перенесет этот удар, – Фельдман сглотнул, – но только если не возвращать ее к событиям того проклятого вечера. Мы понимали, что если начнется следствие, то ребенок получит травму еще большую, чем нанес Пахомов, и опыт Феликса Константиновича, конечно, мы учли. Ну а главное, какая разница, меня все одно посадят, что так, что эдак…

– Допустим, так. А почему вы решились на явку с повинной?

– Ну я подумал, что убийцу такого известного режиссера будут искать до посинения и вдруг как-нибудь невзначай на Зину выйдут. Лучше уж я сам, заодно и снисхождение получу. Ведь получу?

Судья усмехнулась.

– Вопросы к подсудимому?

Зал молчал.

– Подсудимый, вам… – начала судья торжественным тоном, но тут прокурорша перебила ее и попросила перерыв пятнадцать минут.