Читать книгу "Почему Европа? Возвышение Запада в мировой истории. 1500-1850 - Джек А. Голдстон"

• 1620: Иоганн Кеплер «Новая астрономия»;

• 1626: Фрэнсис Бэкон «Новая Атлантида»;

• 1628: Уильям Гарвей «Анатомическое исследование о движении сердца и крови»;

• 1638: Галилей «Беседы и математические доказательства двух новых наук».

Гилберт утверждал, что стрелка компаса указывала на север потому, что вся земля действовала как гигантский магнит. Фрэнсис Бэкон утверждал, что преимущественно дедуктивную логику Аристотеля (собранную под названием «Органон» — что означает «инструмент») нельзя использовать как руководство к пониманию природы; вместо этого Бэкон ратовал за использование индуктивной логики, основанной на программе эксперимента и наблюдения как более совершенного метода для получения знаний о мире. Кеплер показал, что планеты движутся по эллиптической орбите вокруг Солнца, а не кругами. А Уильям Гарвей продемонстрировал, что, в противоположность учению Галена, предположительно раздельные вены и артерии были, по сути, единой системой, по которой, благодаря сердцебиению, циркулировала кровь.

Таким образом, к середине XVII в. европейские философы и ученые оказались в мире, в котором стало очевидно, что авторитет древних текстов более не являлся надежным основанием для знания. Другие крупнейшие цивилизации не испытали столь серьезных ударов. Для китайцев, индийцев и мусульман, привыкших работать в сфере огромной континентальной торговли от Китая до Европы и обычно считавших себя центром вселенной, открытие новых, слабо заселенных земель где-то далеко на западе не играло большой роли. Но для европейцев, долгое время считавших себя в буквальном смысле окраиной цивилизованного мира, в котором все ценное было сосредоточено на востоке, — открытие новых и совершенно неизведанных земель на западе фундаментально меняло их положение в мире.

Точно так же, китайские и индийские астрономы наблюдали сверхновые звезды (тщательно регистрируя наблюдения о звездном небе на протяжении тысяч лет) и давно разработали философию природы, основывавшуюся на непрекращающемся изменении как естественном ходе вещей во вселенной. В отличие от греков и европейцев, у них не было укоренившихся представлений о совершенных и неизменных небесах, отдельных от Земли, из-за которых их классические традиции могли бы пошатнуться при столкновении с новыми наблюдениями за кометами и звездами.

Кроме того, как раз тогда, когда европейцы начали вести страстные дебаты вокруг новых наблюдений и выдвигать альтернативные идеи, Османская и Китайская империи, а также империя Моголов были сосредоточены на внутренних проблемах, пытаясь оправиться от восстаний отгораживанием от внешних влияний и насаждением традиционных ортодоксальных взглядов.

Таким образом, представители европейской, более чем какой-либо другой, цивилизации внезапно обнаружили, что классической традиции, на которую они стремились равняться, следовало избегать, если они хотели понять подлинную природу мира и вселенной. Это заставило европейцев искать новые философские системы и новые способы изучения и описания природы.

Поиски новых направлений развития в европейской науке: картезианство и британский эмпиризм, 1650–1750 гг.

До 1650 г. все крупные цивилизации опирались на четыре основных, как правило, тесно связанных, источника для обоснования знаний и власти. Это были:

1. Традиция — знание, почитавшееся за свою долговечность и длительное использование.

2. Религия или откровение — знание, основанное на священных текстах или высказываниях пророков, святых и других духовных лидеров.

3. Разум — знание, получаемое благодаря логической демонстрации в арифметике и геометрии или посредством дедуктивного выведения из исходных посылок.

4. Продолжительное наблюдение и опыт — знание, подтвержденное общедоступными и неоднократными наблюдениями и повседневным опытом, например, того, что день следует за ночью, что солнце встает на востоке, что предметы падают, что тепло поднимается. Подобное знание также включает разнообразные сельскохозяйственные и производственные технологии, проверенные на опыте.

Как уже было показано, в Европе к началу XVII в. новые открытия, наблюдения и представления о Земле и Вселенной стали подрывать традицию и религиозные верования в качестве руководящих принципов в деле познания мира природы. Кроме того, XVII век в Европе был периодом острого религиозного раскола и борьбы, апогеем которых стала Тридцатилетняя война (1618–1648).

В эти годы католики, лютеране, кальвинисты и прочие заявляли о необходимости исправления толкования христианской веры другими, и различные религиозные группы восставали, ввергая Европу в крупномасштабные гражданские и международные войны. Отсутствие общепризнанного религиозного авторитета и способа, позволяющего сделать выбор между конфликтующими заявлениями, казалось, не оставляло никакой иной перспективы, кроме бесконечного конфликта.

Те же проблемы, как мы отметили, заставили азиатские империи вернуться к своим традиционным ортодоксальным верованиям для подавления этих конфликтов. Некоторые европейские государства пытались сделать то же самое. В Испании и Италии, части Германии и Польше Контрреформация привела к подавлению ересей и неортодоксальных взглядов и насаждению традиционных католических представлений. В этих государствах запрещались книги, угрожавшие католической ортодоксии, и ограничивалась деятельность «опасных» авторов, вроде Джордано Бруно и Галилея (Бруно за свои взгляды был сожжен; более осторожному и обладавшему связями Галилею была дарована жизнь под домашним арестом). Франция и Нидерланды, пусть и менее жестко, а также Британия до 1640 г. пытались установить государственные религии и вынудить инакомыслящих уйти в подполье или отправиться в изгнание. В некоторых государствах — включая Британию после 1689 г., Данию и Пруссию — религиозная терпимость все же сохранялась, а по всей Западной Европе образовалась чересполосица государств, исповедующих различные религии — католическую, кальвинистскую, лютеранскую. По всей Европе следствием возникновения и распространения протестантизма в XVI–XVII вв. стало значительное ослабление авторитета католической церкви и, соответственно, философской и научной работы, тесно связанной с учением церкви. Это дало дополнительные основания философам продолжить поиски новых основ достоверного знания.

Поэтому европейские мыслители отвернулись от первого и второго источников знания и авторитета — традиции и религии — в поисках новых систем знания. После 1650 г. для решения этой дилеммы были предложены два основных подхода — рационализм и эмпиризм.

Один из способов отхода от традиционных и основанных на откровении допущений заключался в попытке прийти к фундаментальным выводам, рассуждая исключительно логически. Ключевой фигурой в освоении данного подхода был французский философ и математик Рене Декарт, подвергнувший тотальному сомнению учения древних, церкви и даже свой собственный опыт. Любое утверждение оставалось под сомнением до тех пор, пока достоверной не оставалась одна-единственная вещь — факт его собственного сомнения! Этот факт мог стать основанием для логической дедукции. В итоге если Декарт и не смог избежать факта своего собственного сомнения, он — как сомневающаяся, мыслящая сущность — должен был существовать! Этот вывод и был выражен в его знаменитом утверждении «я мыслю, следовательно, я существую».