Читать книгу "Лучший возраст для смерти - Ян Валетов"

Пояс с пистолетом лежал в тележке, поверх припасов и пакета с ненужными уже памперсами. Ханна вытащила оружие из кобуры, все еще не веря, что это происходит с ней в реальной жизни. Между ней и троицей было не более пяти шагов, и светловолосый, ухмыляясь, отводил руку с битой для первого удара.

Ханна направила ствол вверх и потянула за триггер.

Бэнг!

Выстрел прозвучал оглушительно. Пуля попала в один из потолочных светильников, тот разлетелся вдребезги, и вниз обрушился поток стекла и кусков пластмассы.

Троица замерла в полуприседе, прикрывая головы от стеклянного дождя. Широколицая застыла с открытым ртом. Ханна перевела прицел и снова потянула за спуск.

Бэнг!

Стеклянный шар у кассы взорвался от попадания пули, осыпая осколками пожирательницу хлопьев, и она завизжала, бросаясь наутек, противным поросячьим визгом.

Ханна направила пистолет на светловолосого, но он уже мчался к выходу вслед за предводительницей, наперегонки с товарищами. Еще один выстрел обрушил стеклянную дверь магазина и добавил прыти всей четверке.

Ханна почувствовала, как у нее подкашиваются колени, и сползла на пол, захлебываясь пережитым страхом и слезами. К запаху мертвечины примешалась острая вонь сгоревшего пороха, по полу медленно катилась стреляная пистолетная гильза. Из-под перевернутого креслица малыша Дэнни, которого так и не удалось уберечь от смерти, сочилась тонкая глянцевая струйка и собиралась в лужицу у кассового прилавка.

«Никто не придет на помощь, – подумала Ханна, – кричи – не кричи. Эта толстая тварь права». Двести миль. Целых двести миль, а в кармашках на поясе шерифа всего два магазина. Надо заглянуть в багажник полицейской машины, там иногда возят дробовики, потому, что у следующих встречных может быть что-то посерьезнее бейсбольных бит…

* * *

За толлом дорога оказалась относительно свободной, то есть проехать, в принципе, было можно, если не лихачить и не пытаться таранить препятствия сходу. Мысль о скутере уже не казалась привлекательной, и жарко, и много не увезешь, и Ханна остановилась на том, чтобы найти машину – небольшую, чтобы не заправляться через каждые пятьдемят миль, – и нашла. Зеленая малолитражка завелась сразу же, бензина в баке плескалось достаточно, чтобы проехать до места назначения. В багажник «мазды» Ханна сложила свои небольшие запасы, оставив в салоне только воду для питья, шоколадки для перекуса и пистолет с патронами. В машине шерифа дробовика не оказалось, так что мечта пополнить огневую мощь осталась мечтой.

Девушка вела малолитражку осторожно, объезжая множество препятствий, оказавшихся на пути, но, к счастью, пятирядная дорога давала нужную свободу маневра и Ханна, хотя и медленно, но неуклонно двигалась в нужном направлении. До начала сумерек она проехала тридцать пять миль. Целых тридцать пять! Расстояние смешное, если не знать, сколько препятствий надо было обогнуть, чтобы преодолеть эти мили.

Ехать в темноте с включенными фарами Ханна не решилась – а вдруг кто увидит? – ночевать в очередной рест-эрии тоже – мало ли кто в гости забредет? – поэтому, приткнувшись к брошенным машинам у выезда 93, провалилась в недолгий беспокойный сон, зажав в руке рифленую пистолетную рукоять.

С первыми лучами рассвета она продолжила путь.

Некоторые выезды с шоссе были свободны, на некоторых машины громоздились одна на одну в узком шолдере, перегораживая все дорожное полотно от ограждения до ограждения: не то, что на машине – и на скутере не протиснешься.

На уходившем за горизонт хайвэе попадались перевернувшиеся грузовики, стоящие поперек фургоны, легковушки замерли на обочинах, словно яркие мертвые жуки. Пейзаж казался поразительно странным.

Невозможно было поверить, что еще неделю назад по этому шоссе неслись сотни тысяч машин, мигали надписями громадные информационные щиты, рест-эрии были заполнены людьми, огромные паркинги не успевали принимать бусы и траки. Мотели приветливо мигали неоновыми рекламами, светились в темноте газ-стейшн и рассекали тьму тысячи, тысячи и тысячи мощных фар.

Все замерло – из мира вынули батарейки.

Ханна медленно проехала мимо школьного буса, воткнувшегося в разделитель. Двери его были открыты, внутри никого, но что-то похожее на скомканные тряпки грудой лежало на руле. Высохшая, похожая на корявую ветку лапка свисала с отполированных детскими ногами ступеней. Она быстро отвела взгляд в сторону.

Не смотреть, не плакать, не оборачиваться. Это всего двести миль, из которых пройдено почти сорок. Это – ерунда.

Но мертвецы были везде – в автомобилях, на обочинах, в придорожных ресторанах и мотелях. Куда не посмотришь. Отворачиваться бессмысленно: они часть пейзажа, можно только закрыть глаза и двигаться дальше. Вот только закрывать глаза нельзя. Не получится.

Два раза за второй день пути Ханна видела пожары – один раз слева, другой – справа от шоссе. Дым уходил в небо клубящимися столбами, что горело, было не разглядеть.

Один раз дорогу перед машиной перебежали дети. Группа малышей – самому старшему не было и десяти – пересекли шоссе так быстро, словно за ними гнались. Ханна принялась сигналить, но малыши только припустили побыстрее. Может, за ними действительно гнались, девушка не стала проверять.

У следующего толла ей пришлось поменять машину, пересечь ворота оказалось невозможно. Заградительные барьеры на большинстве проездов были подняты, а там, где коридоры остались свободны, громоздились завалы из автомобилей и грузовиков.

Зато на другой стороне хайвэя нашелся небольшой «Поло» с почти полным баком и высохшим покойником за рулем. Ханна вытащила мертвеца из машины, дрожа от омерзения и стиснув челюсти до боли, чтобы не причитать от страха и брезгливости.

Сначала она хотела похоронить умершего, но передумала, оставила его там, где положила сначала – рядышком с разделительным барьером. Хоронить одного мертвого там, где миллионы лежат неупокоенными, было бы глупо. К тому же она и помыслить не могла, чтобы снова дотронуться до тела.

Почти час ушел на то, чтобы проветрить машину и перетащить в нее немудреный скарб и воду да заставить себя не вспоминать, что она только что убрала с переднего сиденья.

Ханна села за руль, едва сдерживая дрожь омерзения, но врывающийся в раскрытое окно горячий воздух привел ее в чувство, запах раскаленного бетона и тянущихся по обе стороны от шоссе высохших полей заглушал сладковатый дух разложения. При первой же возможности она свернула в разворот, чтобы сменить сторону движения по хайвэю, тем более что правая часть шоссе была замусорена гораздо меньше, чем левая, и оказалась в Вильбурне, о чем сообщала табличка на въезде.

Вильбурн. 6000 жителей.

Безлюдный городок – маленький, зеленый, вымерший. Те же мертвые тела на улицах, в стоящих машинах, в стекляшке-закусочной «Магриб»…

Магазин со сломанными дверями, выбитые витрины, остов сгоревшего грузовичка. Светофоры, работающие от солнечных батарей, по-прежнему включали-выключали сигналы, регулируя несуществующее движение.