Читать книгу "Круиз - Генрих Аванесов"

Предпринимаем мы и другие усилия. Пытаемся внедрить в вас близкую к нашей систему безречевого общения между людьми. Вы даже не можете представить себе, сколь малоинформативна ваша речь. Как обедняет она мысль, как осложняет общение между вами. Только прямой контакт на уровне мысли и чувства способен привести к гармоничному взаимодействию живых существ, превратить их из эгоистичных индивидуумов в разумное живое сообщество, способное адекватно воспринимать действительность, знать и понимать прошлое и думать о будущем.

Здесь, на острове Крит, три тысячи лет назад мы создали то, что у вас принято называть Минойской цивилизацией. Она существовала по нашему принципу и подобию. Это было общество обычных людей, но глубоко осознающих свою общность, идентичность целей и интересов. Они занимались искусством, наукой и спортом, не помышляя о завоеваниях. Их главным и тщательно скрываемым божеством было созданное нами небольшое светящееся тело, излучающее специальные лучи, которые вызывают у человека способность к восприятию чужих мыслей и чувств. Они назвали свое божество «То Что Светит Всегда» и тщательно спрятали в специально построенном ими лабиринте, который охраняли жрецы. Каждый житель острова несколько раз в жизни должен был поклониться божеству и принять свою долю излучения. Но были среди них и те, что оказались невосприимчивы к его действию. Они-то и погубили минойскую цивилизацию, внеся раскол в общество в самый трудный для него момент, когда началось извержение находящегося неподалеку вулкана. В этот момент надо было проявить сплоченность, чтобы всем вместе эвакуироваться с острова, но ее-то как раз и не оказалось. К сожалению, взрыв вулкана мы не смогли предотвратить.

Светящееся божество так и осталось невостребованным в тайниках лабиринта. Иногда его кто-то случайно находит, получает свою долю излучения, и надолго, а то и на всю жизнь становится чувствительным к мыслям и чувствам других людей, но только тех, кто сам обладает такой способностью».

В этом месте хозяин прервал свою речь и обратил взор на Гошу. Ощущение, которое Гоша испытал в этот момент, не передается словами. Он вдруг увидел сразу весь подводный мир во всем его многообразии, ощутил его гармонию и привлекательность. Но хозяин отвел свой взгляд. Очевидно, он предвидел Гошины ощущения и не хотел испытывать стойкость его психики.

А потом последовало предложение, от которого гостям, с одной стороны, было очень трудно отказаться, но еще труднее – принять.

– Не хочет ли кто-нибудь из вас на короткое время побыть морским жителем? – спросил вдруг хозяин, – лучше всего, если мое предложение примет старший из вас. Он прожил на земле дольше всех и, скорее всего, не останется среди нас навсегда, хотя такое желание у него наверняка появится.

Арам Сергеевич забеспокоился. С одной стороны, было ужасно любопытно посмотреть морское царство глазами его жителя, а с другой, – не хватит ли приключений на его голову. Однако колебался он всего лишь мгновение. Любопытство взяло верх, и он начал облачаться в специальный костюм. Правда, то, что ему было предложено в качестве костюма, таковым в человеческом смысле этого слова не являлось, а было лишь грудой мокрых темно-зеленых водорослей. С некоторой брезгливостью Арам Сергеевич протянул к ним руку и был удивлен, когда водоросли сами собой начали обвиваться сначала вокруг руки, а потом покрыли и все тело.

«А как же я буду дышать?» – подумал Арам Сергеевич, однако, повинуясь жесту хозяина, смело направился к светящейся стене. В конце концов, нельзя же было терять лицо на глазах представителя иной цивилизации.

Он вошел в светящуюся стену, которая сначала показалась ему туманом, потом стала плотнее, дышать стало трудно, появились признаки удушья и паники, но тут в легкие, хлынула вода, которая была почему-то принята организмом как должное. Дышать стало легко, и Арам Сергеевич понял, что уже преодолел стену и находится по другую ее сторону. Появилось ощущение необыкновенной легкости и бесконечной, ничем не ограниченной силы. Навстречу плыла огромная рыба. Ее зубастая пасть была приоткрыта, а намерения непонятны. Не захочет ли эта штука на него напасть, но внутренний голос успокоил его. Действительно, рыба проплыла мимо, не сделав никаких попыток нападения.

Араму Сергеевичу захотелось посмотреть на себя, но зеркала в воде не предвиделось, а костюм не позволял увидеть ни ног, ни туловища. Куда-то подевались и руки. Чувствовалось, что он владеет своим телом, может направить его в любую сторону, увеличить или уменьшить скорость, но понять, как это делается, не удавалось.

Тогда Арам Сергеевич попытался разобраться, кто же из морских жителей является его сородичем, но и тут потерпел неудачу. Вокруг плавало и копошилось множество живых существ. Никто из них не обращал на него никакого внимания, и никак не проявлял своего интеллекта.

«Вот так и у нас на земле, – подумал Арам Сергеевич, – все вокруг копошатся, на тебя не обращают внимания, а потом из всего этого что-то получается».

В это время он еще чувствовал и осознавал себя Арамом Сергеевичем, доктором технических наук, профессором, жителем земли, отправившимся на экскурсию по подводному миру. Но буквально тут же он оказался вовлеченным сразу во множество совершенно непонятных ему дел и даже не заметил, как утратил свое «Я», став частью чего-то другого – огромного, можно сказать, всеобъемлющего, вобравшего в себя все пространство, время, а заодно и мысли, и чувства. Он стал мыслящим элементом, от которого требовалось только говорить «да» или «нет». Причем одновременно такой же ответ должны были дать тысячи, а может быть, и миллионы других мыслящих элементов. Так что ошибка любого из них не имела значения. Вместе с тем его ответ был важен, очень важен, и он ощущал свою ответственность за него. Коллективную ответственность за какой-то неведомый общий результат неизвестно чего. А вопросы сыпались непрерывно, все чаще и чаще, тут уже не до морских красот. Лишь бы успеть ответить. Но каждый ответ давал моральное удовлетворение, и даже чуть-чуть физическое, в виде крошечной порции вкусной еды, сам факт получения которой, создавал ощущение честно выполненного и вознагражденного долга. Перед кем? Наверное, перед самим собой.

Быть мыслящим элементом оказалось очень комфортно. Кощунственной могла показаться даже сама мысль о том, чтобы добровольно расстаться с этой ответственной должностью. И, наверное, Арам Сергеевич мог бы навсегда сжиться с ней, и никогда больше не появиться перед своими товарищами, а тем более на земле. Но в какой-то момент сработало его еще не совсем угасшее «Я». Оно вырвало его из процесса и бросило обратно, туда, к стене, которую он совсем недавно и с таким трудом преодолел.

Он вошел в ее мякоть, потом в сердцевину, совсем не испугался надвигающегося удушья и вздохнул с облегчением, увидев ожидавших его товарищей.

Фигура хозяина куда-то исчезла, и трое друзей, поняв, что они снова предоставлены самим себе и своей судьбе, снова отправились в странствие по подземелью. Поначалу они бурно обсуждали все увиденное, услышанное и почувствованное, но постепенно разговор угас, то ли под влиянием гнетущей неопределенности своего будущего, то ли сказались какие-то иные причины, но острота только что пережитых событий стала угасать и забываться. Арам Сергеевич еще продолжал обсуждать про себя счастливую долю мыслящего компьютерного биочипа, но мысли эти носили уже совершенно абстрактный характер и никак не связывались им с происшедшими событиями. Так что, когда идущий впереди Виктор уперся взглядом в высеченное в камне лицо древнего божества, он остолбенел от неожиданности, так как первой встречи с ним уже и не помнил. Остальные тоже. Он потянулся за фотоаппаратом, сделал два снимка, и потрогал барельеф. Почувствовал, что тот поддается нажатию, толкнул сильнее, и дверь приоткрылась. За ней оказался зал, стены которого были покрыты рисунками, запечатленными на снимках, которые Виктор уже многие годы изучал.