Читать книгу "Сердцу не прикажешь - Мари-Бернадетт Дюпюи"

Кентен плеснул себе в бокал еще немного портвейна. Он старался не потерять нить разговора, хотя мысли его так и норовили вильнуть в сторону. Элен была так близко! Ее светлая кожа источала нежный аромат фиалок, волновавший его.

– Элен, выслушайте меня! Я дам вам совет, а потом мы сменим тему разговора. Я не хочу сегодня видеть вас печальной. Немного радости пойдет вам на пользу, вы согласны?

– Согласна, господин судья! – пошутила Элен. – Так что же это за совет?

– Отправьте фотографии Вероники родителям Александра. Думаю, он поддерживает с ними связь после того, как второй раз стал отцом. Наверняка они смогут переслать ему эти фото.

Элен с трудом сделала вдох. Слова Кентена задели ее за живое. Об этом она вообще старалась не думать – что у Александра и Магали родился ребенок. Мальчик это или девочка, она не знала, но сейчас малышу было уже несколько месяцев.

– Кентен, ваш совет превосходен, но теперь и правда давайте поговорим о другом! Например, о концерте, который мне предстоит дать в замке де Ларошфуко. Вы рассказывали, что замок находится в чудесном маленьком городке, в двадцати километрах от Ангулема…

– О да! Там есть еще красивый старинный монастырь, и замок ни в чем ему не уступает. Мы можем пообедать там в день вашего выступления. Вас ждет успех, Элен, в этом я ничуть не сомневаюсь!

– Надеюсь, так и будет… Милый Кентен, налейте мне, пожалуйста, еще портвейна! Я хочу быть веселой, раз уж вы так на этом настаиваете…

Они поужинали при свечах, разговаривая на банальные темы. Элен слегка опьянела, отчего ее щеки порозовели, а взгляд смягчился. Она смеялась до изнеможения над любой самой незамысловатой шуткой и слушала своего собеседника с напряженным вниманием, как будто была не в состоянии отвести взгляд от его губ. Кентен счел, что может наконец перейти пределы дозволенного ранее. И вот, когда молодая женщина встала, чтобы убрать со стола, он схватил ее за запястье:

– Это подождет, моя дорогая! Идите ко мне!

Элен моментально напряглась. Для себя она решила, что с романтикой покончено навсегда. Страдания, которые она испытала по вине Александра, избавили ее от желания вступать в новые отношения – по крайней мере, она старалась в этом себя убедить. Ее обреченное на целомудрие тело наконец обрело покой. И все же прикосновения обжигающе горячих пальцев судьи к ее коже пробудили в ней далекое эхо желания. Нет, не нужно, она больше не хочет страдать!

– Оставьте меня! – воскликнула она.

– Нет! Позвольте мне побыть с вами еще немного, Элен! Думаю, я сумел доказать вам свою преданность, искренность и постоянство своих чувств! Я люблю вас! Прошу, не отвергайте меня!

– И вы, конечно же, делали все это в расчете меня покорить? Мужчины никогда и ничего не делают бескорыстно!

Кентен еще крепче сжал ее руку и, глядя на нее снизу вверх, спросил:

– А почему бы мне и не попытаться завоевать вас? Элен, у меня имелись на то все права! Но вы несправедливы ко мне… Если я и позволил себе лишнее сегодня, то только потому, что вы, как мне показалось, были благосклоннее обычного и так нежны со мной! Я подумал, что и вы ожидали этого момента!

– Вы заблуждаетесь! Отпустите меня сейчас же!

– Элен, моя нежная и прекрасная Элен! Поцелуй! Подарите мне один-единственный поцелуй!

Голос у него был бархатный, низкий, обволакивающий. Во взгляде Кентена читалось страстное желание, безоглядная любовь. Элен пришло в голову, что мужчина, который умоляет ее сейчас о поцелуе, ни разу не причинил ей зла. С неизменной любезностью и щедростью он помогал ей, заботился о ее дочери, об их с Вероникой комфорте, вывозил их по воскресеньям на прогулки. Он был рядом, терпеливый и внимательный, в то время как Александр на другом конце Франции, а может, и за границей прекрасно жил с Магали и улыбался, склоняясь над колыбелью их общего малыша… Она так его любила, терпела все его выходки, а он? Предал ее, от нее отказался! От глухой боли сжалось сердце, ноги у Элен вдруг стали ватные, и она прошептала:

– Кентен!

Он прижал ее к своей груди – задыхающуюся, готовую разрыдаться.

– Нет, Элен, не нужно плакать! Забудьте его, вы заслуживаете счастье! Я здесь, и я вас не оставлю!

Он встал, взял молодую женщину на руки и перенес ее на канапе. Свечи почти догорели, в комнате сгущалась темнота. Кентен потянулся к ее полуоткрытым губам, и они ответили на поцелуй. Сперва робко, но потом… Под искусными прикосновениями мужских губ Элен ожила, почувствовала головокружение. Так приятно ощущать, как тебя обнимают мужские руки, и знать, что больше не о чем печалиться…

Он же, ослепленный этой внезапной уступчивостью, нежно пробуждал в ней желание. Целовал еще и еще, в то время как руки блуждали по ее небольшим грудям и обнаженным плечам, спускались к ее ногам, длинным и стройным.

– Элен, дорогая, ты прекрасна! Я люблю тебя, я тебя обожаю!

Обращение на «ты», более интимное, скрепило сговор двух тел. Он приподнял подол платья, обнажая затянутые в черную дымку бедра, и наклонился, чтобы поцеловать полоску обнаженной кожи между чулком и этой зоной тени, которую ему еще предстояло открыть.

Кентен старался не спешить, подводил Элен к наслаждению так, чтобы она не вышла из состояния блаженного бреда, в котором пребывала, – томная, чувственная, так не похожая на себя. И вскоре он был вознагражден за свои усилия: позабыв все свои сожаления и страхи, Элен стала отвечать лаской на ласку. Дрожащими руками она помогла мужчине раздеться, спеша прикоснуться к телу, о котором еще ничего не знала. С жадностью ее тонкие пальцы принялись играть на его теплой коже, на крепких мускулах.

– Кентен! О Кентен!

Она с упоением повторяла его имя. Это Кентен держит ее в своих объятиях, Кентен прижимает свое по-мужски красивое лицо к ее груди… Александр исчез из ее мыслей, она его предала! Она предлагает себя другому! Невероятная радость охватила ее, заставляя забыть о стыдливости и сдержанности.

С канапе они соскользнули на шерстяной ковер. Элен была уже полностью обнажена – грациозное создание с кожей светящейся белизны. Он застыл над ней с напряженным в предвкушении экстаза лицом, страшась не столько самого момента обладания, сколько ее возможного разочарования.

– Иди ко мне! – проговорила она, нежно его обнимая.

* * *

Вызывающие восторг первые ласки, головокружение от обладания – ощущения мужчины; приятное удивление той, которая ему отдается, а потом – вздохи умиротворения и слова любви… Но Кентен не собирался этим довольствоваться. Он не мог нарадоваться свершившемуся чуду: подумать только, Элен принадлежит ему, она не отвергает его, готова исполнить любые его фантазии! Когда же они наконец уснули, небо за колокольней кафедрального собора Сен-Пьер-д’Ангулем окрасилось в пурпурные рассветные оттенки.

Для Элен начиналась новая жизнь – период спокойного счастья, которому суждено было продлиться три года.