Читать книгу "Сердцу не прикажешь - Мари-Бернадетт Дюпюи"

Сделав над собой усилие, Элен припомнила имя собеседницы, с которой ранее встречалась в коридорах танцевальной школы. Сандра и Вероника познакомились у балетного станка.

– Наши девочки так подружились! У вашей Веро настоящий талант! Быть может, она еще станет звездой сцены!

Пока матери беседовали, девочки носились вокруг каменного бассейна с фонтаном в центре.

– Вам у нас нравится? – спросила мать Сандры.

– О да, разумеется! Ангулем – очень красивый город! – Элен была предельно лаконична. – И климат похож на климат Нормандии…

– Вы родом из тех краев?

– Нет, я родилась и выросла в Провансе, в Вендури. Это маленький городок на берегу Средиземного моря.

Мать Сандры понимающе кивнула. Держась за руки, прибежали Вероника и ее подружка.

– Мам! Сандра приглашает меня у нее переночевать! Ты ведь разрешишь, правда?

Сандра решительно поддержала подружку:

– Мамочка, ты ведь не против? Веро ни разу не была у нас в гостях, и завтра мы не идем в школу!

Элен растерялась. Дело в том, что по вторникам Кентен Мейро ужинал у них дома, это продолжалось уже несколько месяцев и даже стало традицией. При этом она старалась не оставаться с ним наедине.

– Вероника, может быть, в другой раз? У нас сегодня гости…

– Мамочка, мне так хочется остаться у Сандры! Ну пожалуйста! Ты обещала, что когда-нибудь разрешишь!

Наконец, после оживленной дискуссии, Элен согласилась с мнением большинства: Веро переночует у Сандры, и та одолжит ей пижаму. Будучи не в силах устоять перед обвиняющим взглядом черных глаз дочери, она ей уступила. И вот, дав ей последние наставления, она отправилась домой – одинокая и со смятением в сердце.

Как забыть Александра, если их дочь похожа на него как две капли воды? От своего отца Веро, которой летом исполнится семь, унаследовала магнетический взгляд, а еще – улыбку, вспыльчивый нрав, щедрость и жизнелюбие.

Осознавать это было больно, и мысли Элен сами собой приняли опасное направление. Однако она одернула себя. Нет, она не позволит прошлому себя изводить! И все же квартира, куда она вернулась без своей милой Вероники, вдруг показалась ей неожиданно мрачной. Между тем комнаты были обставлены с большим вкусом, и розовый свет заходящего солнца потоками вливался в высокие окна. При мысли, что скоро придет Кентен, Элен нервно поежилась. Их отношения оставались исключительно дружескими, однако она не могла избавиться от ощущения, что он оплетает ее сетью, чтобы поймать наверняка.

«Может, позвонить ему и отменить ужин? Я ведь могу сказать, что плохо себя чувствую…» – думала она, проводя расческой по волосам.

Ничего такого она, однако, не предприняла, поскольку вечер в обществе судьи обещал быть приятным. Кентен Мейро столько для нее сделал! Помог перебраться в Ангулем, взял под свой контроль все дела, связанные с унаследованным ею от родителей особняком Дё-Вен, который, кстати, с недавних пор отдали в аренду местному ветеринару, и за хорошую плату. Это Бернар и судья убедили молодую женщину, что ей лучше уехать из Нормандии, оставив дом в Ульгате, с которым было связано слишком много неприятных воспоминаний. И благодаря связям мсье Мейро в Ангулеме Элен смогла устроиться преподавателем в местную музыкальную школу.

«Уезжайте, Элен! Смена места и окружения пойдет вам на пользу! Мои друзья в Ангулеме сдадут вам чудесную квартиру в Старом городе, недалеко от крепостной стены. Я тоже скоро перееду, я получил назначение в Шаранту. У меня в этом департаменте хорошие связи».

Все решилось очень быстро. Элен сбежала без оглядки и будто отрезала себя от Бернара и Сандрин, своих учеников и тех мест, где они с Александром попеременно были то счастливы, то несчастны. В настоящее время Кентен выступал в роли их с Вероникой покровителя – баловал девочку, которая тем не менее продолжала его дичиться, и деликатно ухаживал за ее матерью. Он, не желая торопить события, предложил Элен свою дружбу, внимание и неизменную нежность, благодаря чему молодая женщина постепенно возвращалась к жизни. Мсье Мейро был из тех мужчин, кому женщина может полностью довериться, – драгоценное качество, особенно ценимое Элен после предательства Александра.

В дверь позвонили. Элен посмотрела в зеркало в прихожей. В свои тридцать шесть она оставалась все такой же тоненькой и белокожей. Только волосы несколько посветлели, и сегодня она сделала легкий макияж, подчеркнув свои глаза орехового оттенка. К ужину она переоделась в нарядное черное платье, красиво облегающее фигуру, в котором Кентен ее еще не видел.

– Добрый вечер, Кентен!

– Элен, вы очаровательны!

Судья искал глазами маленькую Веро, для которой купил книгу.

– Вероника осталась ночевать у подружки и не сможет поблагодарить вас за подарок.

– Ничего страшного! Вы отдадите ей книгу завтра.

Карие глаза мужчины возбужденно блеснули. Уж не думает ли он, что она организовала эту встречу тет-а-тет нарочно? Элен поспешила его разубедить в этом:

– Сегодня возле мэрии мы встретили ее подругу Сандру… Я собиралась вам позвонить и отменить этот ужин.

– Но… почему, дорогая моя Элен?

– Не знаю. Немного портвейна?

Они устроились с бокалами в гостиной, возле пианино, которое Элен отыскала в одной антикварной лавке. Инструмент ее не устраивал, однако приходилось им довольствоваться. Ее любимое пианино с некоторых пор дремало на чердаке в ее доме в Ульгате, где на правах арендатора поселилась приятельница Бернара.

– Как у вас дела? Как вы себя чувствуете?

– Меня беспокоит Вероника. Сегодня она снова сказала, что скучает по отцу, своим подружкам, нашей собаке! А ведь целый год она про них практически не вспоминала!

Кентен пожал плечами:

– Она привыкнет. Это совершенно нормальная реакция. Вспомните, как она поначалу радовалась переезду! И у нее не было времени на воспоминания. А теперь ей нужно во всем разобраться, научиться жить по-новому. Ведь возврата к прошлому не будет!

– То, что вы говорите, справедливо и по отношению ко мне. Целый год я стремлюсь жить в мире и покое, и все же…

Кентен понимал, что с ее стороны честнее было бы сказать: «…я никак не могу забыть того, кого лишилась». Все это время ему пришлось конкурировать с человеком, который как будто растворился в воздухе и в то же самое время по-прежнему жил в сердцах Элен и ее дочери.

– Никаких известий от Александра? Вам не следовало выбрасывать его письма. Хотя бы ради Веро. Письма отца помогли бы ей пережить боль расставания.

– Прошу, давайте не будем сейчас о нем говорить! Я осознаю, что повела себя глупо, ведь мне приходится врать своей дочке! Вероника так просила меня, чтобы я отправила ее папочке фотографии, на которых она запечатлена танцующей! И я обещала, но куда бы я стала их отсылать?