Читать книгу "Наследники погибших династий - Ирина Зволинская"

Разбудил меня, как ни странно, телефон:

– Ваша Светлость? – уточнил портье. – Вам звонит мсье Лерой-младший.

– Для мсье Лероя меня нет, – жестко сказала я.

– Слушаюсь.

Оперлась руками о комод и посмотрела на себя в зеркало. Поправила прическу и пошла в соседнюю комнату – кажется, мама уже в отеле, со стороны ее апартаментов доносились голоса.

– Спасибо, фру Аделин! – Тео за что-то благодарил маму. – Марте понравится.

Все ясно, довязала новую шаль и решила подарить ее фру Бьерк. В качестве компенсации за то, что увезли супруга в чужую страну больше чем на месяц.

– Мэл, дорогая, проснулась?

Мама светилась, вокруг нее живописной горкой лежали пакеты с покупками – похоже, она сделала «Николи» месячную выручку.

– Пойдем ужинать?

– Пойдемте, – улыбнулась я.

Повар в «Астории» был мастером своего дела. Крабовое суфле таяло во рту, а мятный соус добавлял пикантности блюду. Ресторан, несмотря на большую площадь, был очень уютным. Помещение было разделено на множество маленьких зон, таким образом, гости могли насладиться беседой и обществом друг друга, не опасаясь быть услышанными.

– Как Оливье? – спросила мама.

– Оливье хозяин «Николи» и акционер автомобильных заводов Саомара. И не только автомобильных, – добавила я.

Мама уронила ложку.

– Демоны, – забавно сморщилась она, – знала бы, выторговала бы себе скидку.

– Половина «Николи» принадлежит мне, – успокоила я ее, – думаю, ты можешь одеваться бесплатно.

– Замечательно, – подытожила мама и продолжила трапезу.

– Вероник, моя университетская подруга, выходит замуж за Грегори, – вернулась я к разговору через некоторое время. – Не переживай за меня, я давно ничего к нему не чувствую – наоборот, я рада за них обоих.

– Надеюсь, Грегори не отменит свадьбу, – покачала головой мама.

– Зачем? Для начала, мне он никогда ничего не предлагал, да и сказочки о том, что за другими он ухаживал, чтобы вызвать ревность, Грэг может рассказывать кому угодно, кроме меня. Оставленные им девушки, втайне от него, конечно, жаловались не только на разбитое сердце.

Мама отставила бокал.

– Что ты такое говоришь?

– Всего лишь правду. Мари Дорэ, моя одноклассница, бегала к акушерке за определенным лекарством. Школьнице рано становиться матерью.

– Я не знала этого.

– Теперь знаешь. – Я пожала плечами.

– Мадам, мадмуазель, – подошел к нам официант с бутылкой самого дорогого шампанского мира, несколько сотен тысяч франков за небольшую бутыль, – вам подарок от мсье Лероя.

– Он здесь? – напряглась я.

– Нет, – успокоил меня официант.

– Заберите себе или выкиньте, – сообщила я удивленному официанту. – Ему можете об этом не говорить, – подмигнула мужчине.

– Какие планы на завтра? – спросила мама. – Давай сходим в оперу или прокатимся на кораблике по Муаре?

– Отличная идея, – поддержала я, – до свадьбы осталось два дня. Вероник, что вероятно, не захочет видеть меня в подружках невесты, моя помощь ей не понадобится. Я полностью в твоем распоряжении. – Мама довольно улыбнулась.

Вечер прошел без происшествий. Мы немного прогулялись под ненавязчивым контролем охраны, мама долго хвасталась покупками. Вещей она приобрела много и разных, для себя и для меня. Для меня больше раза в три: мама всегда мама, даже если дочери давно не пять лет.

– Ваша каша, мадмуазель. – Сонный официант поставил передо мной тарелку.

– Спасибо. – Я отложила вчерашнюю газету и взяла серебряную ложку.

Привычка рано вставать наложилась на небольшую разницу во времени – в Саомаре было шесть утра. Ради меня и Тео заработали ресторан и повар. Вместо изысканных блюд, или хотя бы свежего омлета он вынужден был варить овсяную кашу. Фру Анника была бы довольна.

В «Саомарских ведомостях» не было ничего хоть сколько-нибудь интересного. Политическая обстановка, светские сплетни, небольшое сообщение о предстоящем бракосочетании герцога Ист-Адер и Вероник Дюпон. Мсье Дюпон оставил работу в университете и возглавлял посольство в Адамаре. Насколько я поняла из газет, он должен прибыть накануне свадьбы.

– Доброе утро! – подошла ко мне мама и поцеловала в щеку. – Давно проснулась?

– Мы с Тео наслаждаемся завтраком и друг другом уже почти два часа, – улыбнулась я.

– Мадмуазель, – подошел к нам портье, – к вам гости, мсье Мегре и мадмуазель Дюпон, прикажете проводить?

– Да, спасибо.

Я немного нервничала, зачем пришла Вероник? Мне не нужны ни извинения, ни слезы, мне не нужен Грегори, я искренне желаю им счастья, и желательно – где-то далеко от меня.

Оливье, элегантно одетый, как и всегда, улыбаясь, шел к нашему столу. Темно-серый костюм подчеркивал глубину таких же серых глаз, а рыжие волосы казались красными. Следом за ним Вероник, под глазами у нее темнели круги, но вид в целом не был таким уж несчастным.

– Мама, позволь представить тебе мою подругу, Вероник Дюпон, – мама пожала Вероник руку. – Вероник, моя мама – Аделин Дюран.

– Прогуляемся? – спросил Оливье.

– С удовольствием, – ответила мама.

Тео позвонил охране, мы дождались сопровождения и вышли на улицу. Утреннее солнце отражалось в витринах, воздух был прохладен и свеж. До жары еще несколько часов, самое время для прогулки.

– Ника… – робко начала Вероник.

Я остановилась у витрины с детскими игрушками, деревянная железная дорога должна была понравиться Оскару, обязательно приобрету, когда магазин откроется.

– Да, Вероник? – Я повернулась к ней и выдавила улыбку.

– Я только хотела сказать тебе спасибо… – она опустила глаза, – спасибо, за Грегори.

– Вероник, я давно люблю другого, – успокоила я ее, – прекрати винить себя, это лишнее.

– Грэг рассказал мне о том, что ты из Лосса, – вдруг сказала она, – я долго не могла поверить, что ты с юга. Почему он зовет тебя другим именем? – Значит, Грегори рассказал не все…

– Это детское прозвище, – привычно соврала я, – ну что, пойдем выбирать твои салфетки?

– Пойдем, – радостно рассмеялась она.

Мы догнали Оливье и маму, он вопросительно посмотрел на меня. Кивнула – все хорошо.

– Вероник, ты все-таки заманила меня в это царство девичьей мечты! – возмущался Оливье.

– Ты лучший модельер Саомара, конечно заманила! – смеялась счастливая невеста.

Мама с интересом присматривалась к свадебным платьям.