Читать книгу "Путешествие пилигрима в небесную страну - Джон Буньян"

Было бы слишком длинно, если бы я передал вам его путешествие во всех подробностях. Поэтому ограничусь еще двумя фактами.

Когда мы с ним дошли до Ярмарки Суеты, то я подумал, что он намерен воевать со всеми обывателями Ярмарки. Я так и ожидал, что на нас все накинутся с остервенением и исколотят до смерти; до того он был вне себя от негодования, что они продают такую пустоту. На Очарованной земле он также не почувствовал ни малейшей склонности ко сну.

Но когда он дошел до реки Смерти, где увидал, что нет моста, он опять совершенно растерялся. "Теперь уж я уверен, что здесь погибну, потому окончательно и никогда не войду в блаженство, для которого я совершил такой длинный путь".

И здесь я снова заметил необыкновенный случай; река была мельче в этот день, чем по обыкновению, и он прошел по ней свободно, так как вода доходила ему не выше колен.

Когда я его увядал на другом берегу уже входящим в Ворота, я с ним простился и закричал ему вслед, что желаю ему получить хороший прием; и он ответил мне весело: "О да, я его получу, получу!" Мы расстались, и никогда более я с ним не встречался". Честный: "Видно, к концу он все-таки получил, чего желал?"

Дух Тв.: "О да, конечно. Я никогда в этом не сомневался. Он был в числе избранных, но постоянно был нищ духом и так боялся неудачи, что себя самого и других утомлял. Он был особенно чувствителен ко греху и так боялся обидеть других, что без всякой нужды отдавал себя в обиду, часто отказывался от законных удовольствий из одного страха поступить дурно".

Честный: "Но почему такой хороший человек всю жизнь свою мучается в каком-то мраке?"

Дух Тв.: "Причин тому две: первая, потому что премудрый Бог так это определил, что некоторые будут издавать веселые звуки, а другие плачевные. А наш г-н Боязливый всегда играл только на басовых струнах. Он и ему подобные употребляли духовой инструмент, который издает самые меланхолические звуки. По-моему, такое исповедание веры, которое не начинается чувством душевной скорби, не имеет прочного основания. Первая струна, на которую ударяет музыкант, чтобы настроить инструмент, всегда басовая. Господь также ударяет прежде всего на эту струну, когда настраивает душу по своему желанию. Но слабая сторона Боязливого была та, что почти до самого конца он не мог издавать иных звуков. Я позволяю себе так аллегорически выражаться для наглядности юных читателей и потому, что в книге Откровения спасенные сравниваемы с обществом музыкантов, которые играют на арфах или трубах и поют новую песнь перед Престолом Всевышнего" (Отк. 14:3).

Честный: "Он был очень ревностным к своему призванию по вашему о нем описанию. Сатану, львов и Ярмарку Суеты он вовсе не боялся; но грех, смерть и ад ужасали его, потому что он все сомневался, принят ли он Господом в число избранных".

Дух Тв.: "Совершенно так. Вот что его смущало, и это происходило, как вы видите, от слабого его уверования в усыновление его Христом, но не от слабости духа в практическом исполнении обязанностей пилигрима. Я почти уверен, что он был способен "ходить по горячим угольям" (по словам известной поговорки), если б таковые ему попались на пути, но его тяготило чувство боязни, отчего человек с трудом избавляется".

Христиана: "Этот рассказ о Боязливом мне был весьма полезен. Я думала, что я ни на кого не похожа, а теперь нахожу, что между мною и им много сходства. Но вот в чем мы расходимся. Его смущение было так сильно, что оно высказывалось; мое я храню в себе. Кроме того, его боязнь так им овладела, что имела действием нерешимость стучать в дверь, а моя, напротив, заставляла меня стучать громче".

Любовь: "Если могу себе дозволить выразить свое мнение, то скажу, что и я нахожу в себе много сходства с ним. Я несравненно более боялась не получить места или утратить его в раю, нежели потерять что-либо в мире. Ах, думала я, только бы мне иметь уверенность, что получу там обитель. Это для меня достаточно, если бы даже для этого мне бы следовало расстаться с целым миром".

Матвей: "Боязнь заставляла меня думать, что я далеко не имею еще в себе того, что имеют спасенные. Но если этот добрый человек то же чувствовал, почему и мне не получить такой же конец, как он?"

Яков: "Без боязни и благодать не получишь. Хотя не всегда обитает благодать там, где есть страх ада, но, конечно, не может быть благодати там, где нет страха Божия".

Дух Тв.: "Хорошо объяснил ты, Яков, и ты совершенно постиг всю суть вопроса. Ибо страх Божий есть начало премудрости, а уж, конечно, когда у кого не достает начала, нельзя рассчитывать на средину или конец. Но здесь мы и покончим и простимся с нашим другом Боязливым".

Путешественники продолжали разговаривать, и Честный стал им рассказывать приключения некоего г-на Своеволие. "Он выдавал себя за пилигрима, — сказал Честный, — но я уверен, что он не проходил через Тесные Врата, которые стоят при начале пути".

Дух Тв.: "Тебе не случалось спросить его о том?"

Честный: "О, не раз, но он всегда и во всем был своеволен. Он не заботился о чьем-либо мнении, рассуждении или примере. Что ему приходило в голову, то он и делал, и ничего другого нельзя было его заставить исполнить".

Дух Тв.: "Но каких же правил он придерживался?"

Честный: "Он утверждал, что человек, сохраняя пороки, при старании приобресть добродетели, приличные для пилигрима, будет также несомненно спасен в конце, как и другие труженники".

Дух Тв.: "Неужели? Вот если бы он сказал, что самый лучший из пилигримов может провиниться в сильных пороках, хотя в нем много добродетелей, то его нельзя было бы очень порицать, ибо в сущности мы не избавлены от наших пороков, но мы находимся под обязательством наблюдать над собой и бороться против них. Но, насколько я понял, он думает иначе, полагая, что пороки позволительны пилигриму".

Честный: "Точно так, и весь его образ жизни соответствовал этим убеждениям".

Дух Тв.: "Однако, на чем он их основывал?"

Честный: "Он уверял, что так сказано в Писаниях".

Дух Тв.: "Прошу мне это объяснить подробнее".

Честный: "Охотно. Вот, например, он утверждал, что сожительство с женой другого было действием царя Давида, возлюбленного Господом, и поэтому оно дозволено и ему. Что иметь более одной жены было обычным действием Соломона, так почему же и ему себе в этом отказывать? Что Сарра и библейские женщины и Рахиль нередко или при случае говорили ложь, поэтому ложь дозволена и ему. Потом, что ученики Христовы по приказанию своего Учителя пошли отвязать чужую ослицу в пользование Христу, поэтому взять чужое и ему дозволено. Еще, что Иаков получил наследство от отца обманом и хитростью, так отчего же и ему не стараться таким образом получить земные блага".

Дух Тв.: "Экая низость! Впрочем, этот род учения не может иметь сильного действия в мире".

Честный: "Поймите меня однако ж. Он не говорил, что следует человеку все это совершать, но что, подражая добродетелям этих людей, можно себе дозволить и пороки их".