Читать книгу "Война мертвых - Евгений Прошкин"

– Аксельбант тоже здесь, – сказал Григорий. – Теперь между нами почти нет разницы. Но важнее другое: тобой больше не надо командовать. Оденешься у себя, браслет оставь мне.

– Опять перевод, – апатично констатировал Тихон, не двигаясь с места. – Ладно, спасибо за новую форму.

– Я тут ни при чем.

– А кто? Кто «при чем»?

– Один полковник, первый зам по спецкадрам.

– Полковник? – озадачился Тихон.

– Ноль девяносто девятый. Тот, что курировал высадку на Шадан.

– Игорь?

– Виц-капитан, ты, вроде, собирался пообедать, – напомнил Григорий.

– Или поужинать, – без улыбки добавил Аркадий.

Снова оказавшись в проходе, Тихон устроил коробку под мышкой так, чтоб она не мешала, и неторопливо двинулся к столовой. На перекрестке ему пришлось посторониться – четверо крепышей в серой форме незнакомого подразделения, кряхтя, перли двухметровый ящик, накрытый знаменем Конфедерации. Тихон смотрел на них с нескрываемым интересом – увидеть, чтоб люди тащили тяжелые предметы прямо на себе, можно было не часто. Контейнер предназначался для какого-то церемониала и, судя по всему, был уже нагружен, но особой торжественности на лицах носильщиков не наблюдалось.

Вот, куда надо было устраиваться Филиппу, подумал Тихон. Прикосновение к вечности, плюс отсутствие дурных впечатлений. Это для него в самый раз. И для рук тренировка.

Он окинул ящик прощальным взглядом и пошел дальше. Из-за открытого створа доносились плеск воды и фырканье. Тихон вспомнил, что когда-то собирался начать правильную жизнь, и, повинуясь необъяснимому порыву, заглянул в спортзал.

В широком бассейне бултыхалось одинокое тело. Брызги и слепящий свет солярия не давали толком ничего разглядеть, тем не менее, Тихон учуял, что там женщина, – и совершенно голая.

Первым желанием было уйти, однако в фигуре купальщицы, в том, как она закидывала голову, как подпрыгивала ее грудь, вспомнилось что-то тревожно-сладкое. Нет, она не могла быть ею, ведь с той у него связаны только ненависть и отчаяние. Судорожный поиск петли для шеи и крюка для петли. Но почему эти черты так знакомы?

Он неосознанно пошел к воде и по мере приближения все отчетливей чувствовал, что не ошибся.

– От тебя нигде не скрыться, – с радостным изумлением воскликнула Марта. – Как ты меня нашел?

– Случайно.

Она подплыла к бортику и, грациозно подтянувшись, улеглась на горячий песок. Оранжевые крупинки облепили мокрые ноги, и Марта стала похожа на статую. Не везде. Она не прикрывалась, но вовсе не из желания подразнить: после того, что между ними было, люди перестают стесняться наготы. Если б только вспомнить! Вспомнить хоть что-нибудь, кроме первой неудачи.

– Ты не уделишь мне полчасика? – проворковала она.

– Нет, – молвил Тихон, отклеив язык от нёба.

– Все еще дуешься за тот раз? – невинно улыбнулась Марта. – Мы же с тобой…

– А чего это вдруг ты ко мне воспылала? У Филиппа оказались проблемы покруче моих? – спросил Тихон, удивляясь неожиданно нахлынувшей злости.

– Не вдруг. Когда мы встретились на том Посту, ты был совсем иным…

– И поэтому ты мне отдалась, – заключил он.

– Ты был… как будто постиг что-то такое… – сказала она, не обращая внимания на его показной цинизм.

– Нет, – мотнул головой Тихон. – Ничего «такого». Абсолютно ничего.

Он натужил память, однако второго подарка она ему не сделала. В голове крутились путаные отрывки из прошлой операции на Шадане. В том кусочке жизни было много всякой всячины и про мины-ловушки, и про лесную дорогу, но роман с Мартой, как факт биографии, исчез. Сброшенные пятьдесят два часа не сохранили никаких страстей, только навыки и рефлексы. Все, что необходимо в бою. Остальное – мусор. Женщина у бассейна была ему чужой.

Марта недовольно ойкнула и потрогала браслет. Тихон повернулся к двери – в коридоре шуршали частые шаги, но шли операторы совсем в другую сторону – туда, куда ранее отнесли красивый и строгий ящик.

– Можешь не торопиться, это вызов на похороны.

Марта спрыгнула обратно в воду и, нырнув, доплыла до противоположного бортика.

– Филипп? – угадала она. – Ты? Из-за меня, да?

Ей так этого хотелось.

Тихон задумчиво разгреб песок и носком ботинка нарисовал какой-то иероглиф. Знак был похож на лишнюю букву несуществующего алфавита. И немножко – на танк.

Часть 3ВОЙНА НЕ УМРЕТ

Сначала Тихон принял это за сильно захламленную станцию переноса, потом за многоместный кубрик, потом за обеденный зал в пансионате для умалишенных. Осмотревшись, он понял, что все три раза был прав.

Круглое помещение имело около десяти метров в диаметре и чудовищно низкий потолок. Центр комнаты занимали жесткие, явно неудобные табуреты, большой стол и платформа, на которой Тихон только что финишировал. Вдоль стен стояло семь коек, возле каждой возвышался металлический шкаф, поделенный на квадратные секции. Некоторые дверцы были открыты, и из них выглядывали скрученные жгуты с головными датчиками на конце.

Обитатели Поста возлежали в одном нижнем белье, но на коллективный отдых это было не похоже. Кажется, трусы и майка служили здесь чем-то вроде униформы.

Четверо мужчин и две женщины, если расплывшиеся по животу бугры считать за грудь. Все одновременно повернулись в его сторону, при этом дама на ближней койке ковырнула в носу и, вытащив длинную затейливую соплю, прицепила ее у изголовья. Тихону показалось, что этот жест имеет прямое отношение к его персоне, но протестовать не стал – много чести.

Он подошел к единственной убранной кровати и, стряхнув с нее какие-то крошки, присел. Рядом в стене выделялась полупрозрачная створка общего санблока. Изнутри она была замызгана белесыми потеками, значит, душем здесь все-таки пользовались. А судя по запаху – нет.

– Тебя вместо Радика прислали, – сообщил старик со вздутыми венами на худых ногах. – Будешь его заменять. – Он разразился лающим смехом, и операторы дружно присоединились. При этом кто-то избавился от кишечных газов, и дышать стало совсем невозможно.

Кто такой этот Радик, и почему упоминание о нем вызывает хохот, Тихону было не интересно. Он разулся и опустил спину на жесткий матрас.

– Чистоплюйчик, – отметил сосед слева, мужик лет сорока с бульдожьими щеками и круглым пузом.

– Карьерист, – определил другой, с жиденькой клокастой бородкой. – Небось уверен, что так и пойдет до самого генерала.

Тихон терпеливо вздохнул и уставился вверх. Потолок представлял из себя огромный экран молочного цвета, который можно было видеть только лежа. Замкнутое пространство, безделье и висячий монитор – в этой банке все сделали так, чтобы оператор не покидал постели.