Читать книгу "Сочини что-нибудь - Чак Паланик"

Жених продолжал орать:

– Ты и я.

Он орал:

– У нас больше не будет первого секса!

Машина катилась вперед. Нельзя было ни ускориться, ни остановиться, ни выехать обратно.

Он прокричал:

– Когда поженимся, будем говорить друг другу слова, от которых на языке уже сладко – будто пробуешь шоколадный торт.

После того, как их обработали полировщики, налетел ураганом, растянув кожу на лицах, поток воздуха. К тому времени она ощущала себя так, словно ее выбросило штормом на берег. Оба – и она, и жених – наполовину облысели. Оставшаяся половина волос блестела белым от мыла и воска.

– Вот что мне напоминает этот массаж, – говорит клиентка. – Без обид.

Она то и дело вырубается. Я чувствую это по ритму дыхания – он замедляется. Я не совершаю преступления, но уже думаю, что скажу полиции.

– Чем вам музыка ситара не угодила? – спрашиваю, лишь бы не дать ей уснуть.

Первый муж ее и пальцем не тронул, но после той мойки она была в синяках, царапинах и ожогах. Оставшиеся на голове волосы спутались и свалялись. Между грудей стекала струйка горячей полироли.

На выезде ударили струи опаляющего воздуха, как из огромных фенов. Звук стоял такой, будто наступил конец света. Словно Бог на них чихнул.

Предложение Шейла приняла, решив, что хуже не будет. И была права – первые лет семнадцать.

Я спросил: зачем она помогла мужу, застав его в ванне. Она ответила: так было нужно. Не помочь мужу значило бы, по ее словам, родить дитя наполовину. Под помощью она подразумевала массаж рук, чтобы кровь не свернулась. Она будто корову доила. Помогала чему-то найти выход. Чтобы муж умер до того, как остынет вода.

Она говорит и говорит, а я тем временем массирую ей руки.

Она говорит: тот поступок, помощь мужу, и есть подлинное определение «чрезвычайных мер». Какая разница, если человек сам того хочет? Чтобы стать вдовой, сил она потратила немало. Оглядываясь назад, понимает: надо было сразу бежать. Быть вдовой хорошо, пока снова не выйдешь замуж.

Умонастроения[48]

Жила-была девушка Минди. Минди Эвелин Тейлор-Джексон. В конце концов это имя назовут в суде. Да, все, что будет происходить дальше, окончится судом. Не хочу портить интригу, но справедливость восторжествует.

Хотя рассказать можно многое, первым делом узнать вам следует вот что: Минди залетела. В тринадцать лет, представляете? Она-то хотела место в команде чирлидерш, карьеру помощника адвоката и кабриолет лимитированной серии «Порше-911-каррера-4S» цвета «обсидиан № 2», с кожаным салоном. Ребенка она не хотела точно, а вот родители с таким подходом соглашаться не хотели. Новообращенные пролайферы, сперва они убеждали дочь: жизнь начинается с зачатия и всякое такое, потом сдались и пообещали: если Минди выносит, родит и отдаст дитя на усыновление, ей купят «Порше».

Гонять разрешали только после уроков, на большой парковке местной церкви. Минди нарезала круги и восьмерки, оставляя на асфальте черные дымящиеся следы, словно некий зверь, что мечется в клетке. А ведь в ту пору достать «Порше» было ой как нелегко. Примерно как получить соцобеспечение или попасть на небеса. Если верить взрослым, усердный труд и примерное поведение подарят и то, и другое.

Мама с папой пытались научить Минди, как прекрасна и священна жизнь, однако Минди усвоила нечто иное. К шестнадцати годам у нее уже было три «Порше». Три «Порше», самые большие в классе титьки и никаких растяжек. У молодых свои преимущества. Ходили слухи, будто Минди получила откат от местного представительства «Порше». А еще – что ее недавно снова возили к акушеру, и если кошелек у родителей выдержит – как и ее матка, – то она родит близняшек «Порше». К концу школы у нее будет пять машин.

* * *

Дальше было вот что: Кевин Клейтон увидел Минди за рулем роскошного авто мощностью четыреста лошадиных сил, с хромированными дисками. На шестнадцатый день рождения Кевин Клейтон попросил подписку на журнал «Элль декор». В сентябре попросил купить ему песчанку. Через несколько дней, когда она пропала, попросил купить другую. Ко дню встречи выпускников он уже обзавелся четвертой песчанкой, к Хеллоуину – шестой. В приклеенный к дверце холодильника мамин список покупок вписал: «Надо больше вазелина», бумажными салфетками вычистил баночку и смыл содержимое в унитаз.

Мама купила еще вазелина и сделала черным фломастером пометку на баночке. Точно так же родители помечали бутылки водки и джина в баре. Кевин сразу зачерпнул немного смазки и смыл ее. Отправился к себе в спальню и вытащил песчанку из клетки за хвостик.

В дверь постучались.

– Нам надо поговорить, юноша, – позвал из коридора отец.

Кевин отнес песчанку к окну, открыл его и осторожно высунул мелкого грызуна наружу. Когда до земли оставалось несколько дюймов, отпустил.

– Я вхожу, – предупредил мистер Клейтон и вставил ключ в замочную скважину. Песчанка тем временем убежала. На дворе была осень, и все давало семена. Кругом было полно пищи. Кевин закрыл окно, плюхнулся на кровать и открыл номер «Элль декор» как раз в тот момент, когда вошел отец. Первым делом мистер Клейтон посмотрел на пустую клетку.

– Где хомяк?

Кевин пожал плечами. Старательно имитируя деланую невинность, он спросил у отца:

– Скажи честно, – показал на фото в журнале, – обои из фольги с ярким рисунком еще вернутся?

Зевнув, он притворно улыбнулся, словно удав, только что проглотивший козу.

Отец посмотрел на клетку, потом снова на развалившегося на кровати сына. Попытался улыбнуться, но уголки губ предательски дрогнули.

– Еще один сбежал? – спросил мистер Клейтон натянутым высоким голосом. Вздрогнул и провел по лицу ладонью.

Кевин поклялся себе, что однажды, когда вырастет, женится и обзаведется собственными детьми, он придет к родителям – ошарашит их до потери сознания и расскажет правду: признается, как выпускал на свободу песчанок. (К тому времени случится настоящий взрыв популяции.) Отец и сын сядут на веранде и, потягивая пивко, посмеются над ужасами, какие воображал себе Клейтон-старший.

Лежа на кровати, Кевин перевернул страницу и, поморщившись, мрачно пробормотал:

– Надоели уже эти стеклоблоки.

Он старательно избегал смотреть на отца. Пернул. Слишком быстро отец пришел к страшному умозаключению, даже скучно.

Перед тем, как согласиться купить очередную песчанку, родители Кевина спросили, не хочет ли он провериться у семейного доктора? Причину не назвали, но Кевин заподозрил, что предки желают выяснить, нет ли у него на булках следов от крохотных коготков.

Когда на пороге дома стали появляться номера «Плейгерл», родители совсем утратили покой.