Читать книгу "Билет в одну сторону - Наталья Костина"

– Это местное раздражение, – злорадно сказала я. – Как горчичники и банки. Вызывает прилив крови. Хотя за мозги я тебя, к сожалению, ущипнуть не могу!

– И не надо! Представляю, что бы ты там натворила… настоящие необратимые разрушения! Ты ко мне под зонт забирайся, а? А то промокнешь насквозь.

– Ничего, я в капюшоне… Цветы все-таки ты зачем приволок?

– Ну… – Макс пожал плечами. – Неудобно было просто так заявиться. У тебя дома мама… я позвонил, она взяла трубку. Захотелось сделать ей приятное.

– Сделал! Теперь разговоров не оберешься! А мне почему сначала не позвонил? Тоже сюрприз хотел устроить?

– Да у тебя телефон разряжен, наверное!

Максу, по всей видимости, надоело оправдываться, и он перешел в контрнаступление:

– Сто раз звонил! Ты трубу не берешь.

– Да?.. – Я удивленно вытащила мобильник из кармана и потыкала в него пальцем. Он был мертвее мертвого. В самом деле… ну конечно – я же не жду звонков практически ни от кого. И единственный, с кем я хотела бы говорить, – ОН не разговаривает, не слышит, не двигается… Предательские слезы защипали в носу, я шмыгнула и отвернулась. Впрочем, мой скоротечный насморк вполне можно было списать на осеннюю сырость и этот сентябрьский дождь.

– Я хотел тебе прямо в госпиталь занести, но не мог понять: ты там или уже ушла? Потому и позвонил домой. Ну… и решил сделать приятное хотя бы твоей маме, – пожал плечами Макс.

Я проигнорировала то, что он хотел обрадовать мою мутер, хотя, наверное, все же надо было сказать Максу спасибо. На такой поступок способен не каждый. Но меня сейчас интересовало совсем другое.

– Что занести? Ты сказал – хотел занести? Что? Цветы? Для мамы? Или что-то другое? Если ты сейчас не перестанешь темнить, то я… я…

– Мурзик, ты прямо как еж какой-то! Все колючки дыбом. Расслабься. Я тебе принес информацию. Важную. Тебя еще тот самый Андрей Жук, который из Донецка, интересует?

Я мигом выбросила из головы все: и цветы, и смутное ощущение, что Макс пытается вернуть мое расположение с помощью предков, – словом, я вся обратилась в слух да еще и нетерпеливо ткнула его локтем:

– Конечно! Ну, давай, говори!

Однако теперь уже пришла его очередь меня мучить и отвечать террором на террор:

– Хлеб какой брать?

– Бородинский и два батона.

– Помидоры эти мне не нравятся… – Макс подозрительно рассматривал овощи и даже нюхал их, смешно подергивая носом. – Давай лучше на рынок пройдемся, там домашние.

Я молча запихнула в один пакет обхаянные им томаты, в другой – пяток пупырчатых и очень воинственно выглядевших огурцов и по очереди брякнула все это на весы. Налепила стикеры, прихватила по дороге пучок зеленого лука и поволокла к кассе Макса, канючившего, что эти помидоры ничем не отличаются от обыкновенной травы ни вкусом, ни видом.

– Ты мне про Жука рассказывать будешь или тебя только салат интересует? – рявкнула я так, что кассирша испуганно на нас покосилась: должно быть, она решила, что Макс несчастный муж-подкаблучник, а я – та еще стерва. В общем, это было недалеко от истины – по части стервы, я имею в виду. Потому что я ухватила Макса за бок пальцами и весьма выразительно их сжала, обещая еще один нехилый сеанс местного раздражения.

– Ма-а-ам, – противно заныл Макс, пытаясь таким макаром шокировать всех и вывернуться из моих рук, – чупа-чупс мне купи! Ну ку-у-пи… ку-у-упи-и-и… по-а-ажа-а-алуйста!

– Это мой внук, – пояснила я кассирше, глаза которой едва не вываливались из орбит. – Он дебил. Никак не может уяснить разницу между словом «сын» и всем остальным. Дайте ему чупа-чупс, пожалуйста, пока он не описался. Мы забыли надеть памперсы.

– Да, еще пачку «Винстона» и зажигалку, – высокомерно бросил Макс. – Кстати, я хорошо знаю разницу между «сын» и «муж», если хочешь знать! И вообще, придем домой – я тебя выпорю!

– Ролевые игры? – наконец догадалась кассирша и бросила на прилавок вместо требуемого «Винстона» красно-белую пачку «Мальборо». Макс поморщился, но поправлять не стал.

Я, как буксир неповоротливую баржу, выволокла своего бывшего на улицу, прямо в осеннюю морось:

– Долго ты мне еще голову морочить будешь?

– Это кто кому? – возмутился Макс. – Кстати, мне очень понравился вот этот пассаж: «Это мой внук, он дебил!» Вот возьму обижусь и ничего тебе не скажу!

– А я тебе еще чупа-чупс купила! Неблагодарный!

Народ, косившийся на нас в магазине, теперь вывалился на улицу – явно в предвкушении продолжения спектакля.

– Уходим, быстро, – прошипела я, глубоко надвигая капюшон на лицо. – А то я теперь в эту лавочку и зайти не смогу!

– Как скажете, доктор. – Макс притворно вздохнул. – Кстати, я хотел еще чипсов!

Я так дернула его за рукав, что он промахнулся зажигалкой мимо сигареты и чуть не подпалил себе брови:

– Мурзик, ты совсем с ума сошла?!

– У меня человек лежит в отделении ни жив ни мертв! – заорала я, не обращая уже внимания ни на что. – В коме! И никого нет, чтобы помочь! Может, он на родственников будет реагировать! Я не знаю! Я тут… за любую соломинку уже хватаюсь, а ты… ты…

– А что – я? – сумрачно спросил Макс. – Я ради него… тебя… короче, не спрашивай меня, как я на него вышел, – это все сплошной хакерский криминал. Вот тебе координаты: это или родственник твоего искомого Жука, или он сам. Теперь живет в Киеве. Если спросят, где взяла, – неси любую ахинею: искала по телефонной книжке, во сне приснилось, под дверь подбросили… последнее лучше всего. А если проговоришься и меня посадят – будешь носить мне в камеру «Винстон». Поняла? «Винстон», а не «Мальборо»! И помидоры. Только настоящие, а не такую гадость, как ты только что купила…

Я выдернула у него из рук бумажку: на ней были заветные цифры мобильного телефона. Макс… Макс, оказывается, не забыл о моей просьбе. И сделал для меня все – и еще немножко. А я… я… Какая же я неблагодарная… просто скотина….

– Ну не плачь… – Мой друг вытащил из своего кармана платок и дал его мне.

Платок пах Максом: его сигаретами – которые «Винстон», а не «Мальборо», – его парфюмом, его кожей и волосами… запахом, который я так хорошо знала и который предала. Вот только он переступил через боль. Макс меня не предал. Не бросил, как я его. Он несет цветы моей маме, взламывает неведомо какие пароли и защиты только для того, чтобы тащить сейчас мой рюкзак с этими проклятыми помидорами и держать меня под локоть. Я уткнулась в платок лицом, а он вел меня по улице осторожно, как слепую. Мои слезы и мгновенно распухший красный нос были надежно спрятаны под куполом Максова огромного черного зонта. Но мне, если честно, было безразлично все, кроме одного, – заветной бумажки с цифрами, судорожно зажатой в кулаке.

Дневник женщины, оставшейся неизвестной