Читать книгу ""Линия Сталина" в бою - Михаил Виниченко"

Но у командира корпуса в это время еще оставалась во втором эшелоне 12-я танковая дивизия, командир которой генерал Т.А. Мишанин доложил, что после дозаправки она сразу же двинется на Дубно.

С утра 28 июня 7-я моторизованная дивизия вновь попыталась проломить оборону гитлеровцев по реке Пляшуновка, но успеха не имела. Когда же часам к 12 подтянулась танковая дивизия генерала Т.А. Мишанина, командир корпуса решил прорвать оборону врага совместными силами двух соединений и соединиться с подвижной группой Попеля. Однако и эти атаки оказались безрезультатными. Немцы упорно оборонялись, затем сами перешли к активным действиям. В ходе боя мне стало ясно, что силы были слишком неравны. К исходу дня против двух наших неполных дивизий вражеское командование ввело в бой 75-ю и 111-ю пехотные дивизии помимо 16-й танковой и 16-й моторизованной, ранее втянувшихся в бой против нас. Кроме того, по данным разведки, в этот район гитлеровцы подтягивали новые силы. Следовательно, в районе Дубно, Броды против войск 8-го механизированного корпуса враг развернул четыре-пять дивизий.

Наши части были вынуждены перейти к обороне. После перегруппировки и мощной артиллерийской подготовки противник неоднократно бросал в атаки крупные силы пехоты при поддержке 40–50 танков. Но артиллеристы и танкисты подпускали немецкие танки на короткое расстояние и расстреливали их дружными залпами. Горящие и подбитые вражеские боевые машины обозначили линию фронта…

За левым флангом наших дивизий, где должны были действовать части 15-го механизированного корпуса генерал-майора И.И. Карпезо, было спокойно. Каких-либо указаний от генерала Р.Н. Моргунова, который должен был координировать действия 6-го и 15-го механизированных корпусов, мы по-прежнему не получали.

Ночь на 29 июня прошла относительно спокойно. Утром же возобновились ожесточенные бои. Подтянув за ночь свежие силы и произведя перегруппировку, немцы установили на позициях артиллерию крупного калибра и с утра перешли к активным действиям. По расположению наших войск был открыт ураганный артиллерийский и минометный огонь… Потом вдруг все стихло, и на наши позиции двинулись большие силы танков и пехоты.

Наши танкисты и пехотинцы не дрогнули. На центральном участке все атаки были отбиты с большими потерями для врага. А вот на левом фланге, где мы меньше всего ожидали сильного удара, так как надеялись на соседа (15-й мехкорпус), противник овладел инициативой. Дело в том, что 15-го мехкорпуса там не оказалось…

Танки немцев (до 40 машин) прорвались в глубь нашей обороны. Они с ходу раздавили одну нашу батарею и рванулись к командному пункту 12-й танковой дивизии. Положение сложилось серьезное. Генерал Т.А. Мишанин быстро выделил из своего резерва три танка КВ, четыре танка Т-34 и приказал танкистам уничтожить прорвавшегося врага. На помощь этой семерке я направил три танка КВ, находившихся на командном пункте корпуса… Таким образом, шесть танков КВ и четыре Т-34 уничтожили все 40 немецких танков, а сами не понесли потерь.

Вечером 29 июня над расположением 12-й танковой дивизии 8-го механизированного корпуса был подбит советский самолет, летчик которого вез командиру корпуса приказ командующего фронтом. Содержание приказа он не знал, а пакет уничтожил. Д.И. Рябышев пишет, что позже ему стало известно, что этим приказом общее наступление войск фронта было отменено. В то время связи ни с командованием фронта, ни с группой Попеля у командира 8-го механизированного корпуса не было, «так, как при очередной бомбежке погиб шифровальщик, сгорели документы шифровальной связи. Кодированных карт у нас не было. Таким образом, мы лишались возможности использовать радио.

Я принял решение вывести дивизии из окружения и занять оборону на высотах северо-западнее Радзивилова фронтом на северо-восток, чтобы здесь пополнить части боеприпасами и горючим…

29 июня в 22 часа головные танки первого эшелона на большой скорости атаковали позиции гитлеровцев. Вражеская пехота не смогла оказать им сколько-нибудь серьезного сопротивления, и была частью уничтожена, частью разбежалась…

Под прикрытием 12-й танковой дивизии части 7-й моторизованной дивизии вышли из окружения… После выхода соединений из окружения была установлена связь с командующим фронтом. Командующий приказал вывести корпус в район северо-западнее Тернополя, где снова занять оборону.

Итак, мы выходили из боя. По далеко не полным данным, соединения корпуса нанесли противнику тяжелый урон. Наши танкисты разгромили четыре мотоциклетных и пять пехотных батальонов, уничтожили более 100 орудий разных калибров, сожгли и подбили более 150 танков; наши зенитчики сбили девять самолетов. В итоге огнем оружия всех видов корпус уничтожил и вывел из строя несколько тысяч вражеских солдат и офицеров. Более 300 фашистов мы взяли в плен.

Но немалыми оказались и наши потери. В результате четырехдневных боев с 26 по 29 июня наши части (без группы Попеля) потеряли 96 танков, из них танков КВ – 3, Т-34 – 18, и 75 танков старых систем БТ-5, БТ-7 и Т-26. Кроме того, лишились значительной части артиллерийских орудий, главным образом во время бомбежек противника. Но самой тяжелой утратой были люди: погибло 635 и ранено 1673 человека».

(Вопросы: какое подавляющее превосходство противника имеется ввиду? Почему не берутся в учет 34-я танковая дивизия 8-го механизированного корпуса, две танковых и одна моторизованная дивизии 15-го механизированного корпуса? О какой разведке подхода свежих сил противника могла быть речь, когда командир корпуса не знал обстановки вокруг себя? Почему ночь с 28 на 29 июня использовали для перегруппировки и подготовки огневых позиций артиллерии только немцы? Где была в это время артиллерия 6-го механизированного корпуса? Почему Д.И. Рябышев не использовал ночь для организации взаимодействия или хотя бы организации связи с соседом слева – 15-м механизированным корпусом, с которым должен был совместно участвовать в контрударе? Сколько же танков противника удалось уничтожить соединениям 8-го механизированного корпуса за это время? Почему корпус, готовясь к проведению контрудара, не предусмотрел дублирующих линий связи, а все держалось на одном единственном шифровальщике? На основании каких документов производился подсчет нанесенного ущерба противнику и число потерь корпуса? Эти и многие другие вопросы следовало задать. Но уже некому.)

Учебные материалы Военной академии имени М.В. Фрунзе: 28 июня на рассвете находившаяся в Дубно 11-я танковая дивизия противника, воспользовавшись отходом частей 19-го механизированного корпуса, прорвалась из района Дубно, отбросив к югу находившиеся на марше части правофланговой дивизии 36-го стрелкового корпуса и почти беспрепятственно прорвалась на Острог. 16-я танковая дивизия врага силами танкового полка и разведывательного батальона овладела Кременец, продолжая моторизованными полками оборонять район Берестечко. С утра 28 июня ее части начали выдвижение в направлении Берестечко, Кременец.

34-я танковая дивизия в течение ночи на 28 июня организовала оборону в районе Дубно. Днем в направлении Броды, Дубно начали выдвижение соединения второго эшелона 8-го механизированного корпуса. В район обороны 34-й танковой дивизии беспрепятственно подошел передовой отряд 7-й моторизованной дивизии в составе мотострелкового полка. Но остальные части были отрезаны от первого эшелона 16-й танковой дивизий противника. В результате к исходу 28 июня соединения 8-го механизированного корпуса оказались окруженными противником и разделены на две группировки.