Читать книгу "Священная земля - Барбара Вуд"

Луиза попыталась представить себе женщину, родившую Анжелу. Хотя на ранчо Палома работало много индейских женщин, Луиза никогда не вглядывалась в них. И, если во время конной прогулки ей иногда встречались деревушки некрещеных индейцев, разгуливавших голышом и куривших свои забавные трубки, она считала их существами, недалеко ушедшими в своем развитии от тупых животных.

Но животные не надевают талисманы на шеи своим дочерям.

Пресвятая Дева Мария, кричало ее сердце. Неужели я поступила дурно, приняв ребенка другой женщины? Лоренцо принес мне девочку, когда я сходила с ума от горя, а мои колени кровоточили от часов, проведенных в молитвах, и я решила, что девочка — это Твой дар. Но не ошиблась ли я? Было ли то на самом деле испытанием моей силы и честности, которое я провалила?

Боже, прости меня за то, что я натворила! Я отреклась от брачных клятв и отвергла собственного мужа. Я украла ребенка другой женщины. Это кара за мои грехи: Анжела должна выйти замуж за Наварро, а я никогда больше не увижу Испанию.

Капитан Лоренцо мчался по Камино Виехо, пытаясь сбежать подальше от корящего взгляда Луизы. Она что думает, так легко было превратить пустошь в прибыльное ранчо? Он потратил на это чертову уйму сил. Мало ему засух, дождей, затапливавших равнину, бесконтрольно бушующих пожаров и болезней, от которых падал скот и гибли растения. Так еще от дикарей спасения не было! Взять хотя бы их обычай каждый год собираться у смоляных ям, с которым Лоренцо пытался бороться по мере сил. Они разбивали большое поселение прямо на том месте, где Лоренцо выращивал кукурузу. Когда они впервые уничтожили его посадки, он так разозлился, что ему хотелось истребить все их варварское сборище. Он ставил заборы, а индейцы их сносили. Они приходили по Старой Дороге, тянувшейся вдоль северной границы его владений, строили хижины из веток, отломанных с деревьев, и, не стесняясь, забивали телят и коз из его стада. Индейцам было бесполезно объяснять, что теперь это его земля и что животные, которых они убивали и съедали, не были дикими, а принадлежали ему.

Потом начались их еженощные набеги на скот, не ради пропитания, а из протеста. Падре недостаточно быстро обращали коренное население в истинную веру; в деревнях некрещеных индейцев по-прежнему возникали очаги сопротивления во главе с сильными лидерами, которые время от времени пытались поднять восстание против колонистов. Одним из этих лидеров была женщина! К тому же молодая — из племени габриелиньо, — призывавшая вождей и воинов шести деревень устроить бунт против солдат и отцов-миссионеров. Поэтому Лоренцо, вместе с другими землевладельцами, был вынужден нанять охранников, патрулировавших вдоль границы их ранчо. А теперь хватит, он устал!

Луиза, похоже, ничего не замечала. Она укрылась в своем доме, где всю работу за нее выполняли служанки, и жила себе, не зная никаких забот. Только тайно собирала деньги на легкомысленное путешествие в Испанию! Она не имеет права винить его за то, что он решил разбогатеть. Что он мог поделать? Ему просто не повезло! Она должна радоваться тому, что Наварро хочет получить их ранчо и дочь. Теперь жизнь потечет, как и прежде, и они не станут бедняками.

«Ох уж эти женщины!» — гневно думал Лоренцо. Но потом, пустив коня легкой трусцой, ощутив лучи солнца, согревавшие его кости, вдыхая запах дорожной пыли и прислушиваясь к стрекоту насекомых, он почувствовал, что его настроение улучшилось. Он был доволен тем, что ранчо переходило к Наварро. С этого момента все проблемы лягут на его плечи. Радостно предвкушая полдень, который он проведет в дружеской компании Франциско Рейеса, алькальда пуэбло, играя в кости, распивая хорошую мадеру и оставив заботы о ранчо Хуану Наварро, капитан Лоренцо решил, что иногда банкротство — благословление божие.

— Супружеские обязанности не из приятных, — объясняла Луиза дочери, — но, по счастью, они коротки. Твой муж быстро сделает свое дело да и заснет.

Луиза думала, что описывает всех мужчин, не учитывая того, что сама вышла замуж за Лоренцо девственницей и никогда других мужчин не знала.

Они стояли в спальне, приготовленной для новобрачных. Священник выслушал клятвы, брак занесли в официальный реестр, и, когда пришло время, Луиза взяла дочь за руку и увела ее со свадебного пира. Теперь Луиза вместе со служанкой помогала Анжеле снять подвенечное платье, пока на улице продолжался праздник.

Анжела не думала о свадебном ложе с раскиданными лепестками бугенвиллии на подушках. Все ее мысли занимали лимонные и апельсиновые сады, которые она разобьет.

— Я рассказала сеньору Наварро о своих замыслах, и он их одобрил. Даже сказал, что неплохо было бы обустроить виноградник.

Когда три месяца назад «Эстрелла» уплыла без двух пассажирок, Наварро начал ухаживать за Анжелой под бдительным присмотром дуэньи. Каждый день он приходил, чтобы посидеть с ней под деревцем каллистемона (Лоренцо стоило немалых трудов и затрат переправить его из Австралии). Они обсуждали погоду, последнюю службу отца Хавьера, новую породу лошадей, вежливо называя друг друга сеньор и сеньорита. Иногда просто молча сидели рядом. Прошло три месяца, но они так и остались друг для друга любезными незнакомцами.

Луиза вздохнула, отложив в сторону нижнюю юбку Анжелы.

— Тебе повезло. Наварро — очень щедрый человек.

Она старалась не думать о длинных золотых серьгах, качающихся у нее в ушах, — подарок теще от Наварро. Он говорил, что снял их с мумии ацтекской принцессы. Луиза считала, что этот человек привел в дом призраков. Ибо наверняка духи мексиканских индейцев вернутся за украденными сокровищами.

Луиза поглядывала на обитый медью ящик на туалетном столике. В нем лежал свадебный подарок для Анжелы. Ни она, ни Анжела не знали, что это было; его предполагалось открыть позже, когда молодые останутся одни.

И вдруг успокаивающая мысль посетила Луизу: Наварро всегда будет верен Анжеле. Луиза знала, что его интересует не завоевание, а приобретение, что он человек, полагающийся не на сердце, а на здравый смысл, что его поступками управляет не пламя страсти, а лишь холодный расчетливый ум. Жена удовлетворит все его мужские потребности, и он не станет заводить себе любовниц.

Анжела взяла мать за руки.

— Все будет хорошо, мама.

Луиза с горькой иронией отметила про себя, что дочь утешает мать, тогда как все должно быть в точности наоборот. Заглянув в спокойные глаза Анжелы, она размышляла, а не была ли мудрость, которую она иногда в них замечала, обыкновенным терпением.

— Может быть со временем, малышка, ты полюбишь Наварро.

— Мама, главное, мы сохранили ранчо. Потому что здесь — мое место; здесь мне хотелось бы умереть.

Луиза не поверила своим ушам. Чтобы шестнадцатилетняя невеста думала о смерти в первую брачную ночь! Но, возможно, в ней говорит индейская кровь?

Если бы Анжела могла передать маме то чувство безграничного счастья, которое наполняло ее на этой земле, свою огромную любовь к Альта Калифорнии и ранчо Палома! Здесь жило ее сердце. Иногда, отправляясь на прогулки верхом, она привязывала Сирокко к дереву и лежала на траве, глядя в небо. И почти ощущала, как земля заключает ее в свои объятия. Словно она была ее частицей, несмотря на то, что родилась в Мексике. Но она ничего не помнила ни о родине, ни о долгом путешествии, которое они с родителями проделали вместе с другими колонистами, чтобы основать новое пуэбло. Словно ее жизнь началась в пятилетнем возрасте — о более ранних годах у нее воспоминаний не осталось.