Читать книгу "Гнев Ашара - Энгус Уэллс"

Тут заговорил Кедрин, пренебрегая даже нынешними нехитрыми правилами и более не заботясь, что подумают о его вмешательствах Рикол и Фенгриф.

— Тепшен, ты мой духовный отец, но я считаю, здесь прав мой отец во плоти: возвращайся в Твердыню Кайтина и оберегай мою матушку. Прошу тебя, сделай это.

Гагатовые глаза повернулись к нему. Бледное лицо смяла улыбка, в которой смешались гордость и сожаление. Тепшен Лал спросил:

— Ты так приказываешь?

Лицо Кедрина было торжественным, когда он ответил, удивляясь, откуда взялись эти слова, но зная, что они верны:

— Я прошу. Но если бы мог приказывать, то это был бы приказ.

— Теперь я вижу, что ты воистину мужчина, мой принц, — ответил Тепшен. — Мне это не по нраву, но я сделаю, как ты говоришь. Я вернусь и сберегу для тебя твое Королевство.

— Спасибо, — отозвался Кедрин. Слишком нехитрое слово, чтобы объять им всю признательность и любовь, которые он чувствовал к этому загадочному человеку, решившему посвятить жизнь Тамуру.

— А как насчет меня? — спросил Браннок. Внимание Бедира сосредоточилось на разговоре сына и кьо, но он незамедлительно ответил.

— Будешь слепнем, как мы решили. Я верно предполагаю, что ты не был одинок в своих прежних… занятиях?

— Верно, — сказал Браннок, и к нему на миг вернулась улыбка.

— Хотя ты пользуешься доверием нашего верного Фенгрифа, как я понял, одновременно ты можешь не менее высоко стоять в глазах многих лихих парней, продолжающих твои занятия.

Эти слова заставили Браннока усмехнуться, а Фенгрифа — смущенно откашляться.

— Ну… имеется кое-кто, кто при случае выслушивал мои советы.

— Ступай к ним, — сказал Бедир, — разыщи их и убеди, что для них есть большой смысл в защите Королевств. Если Орда прорвется за Лозины, кусайся. Двинется на юг — не давай спуску. Возьми, — он снял с указательного пальца кольцо и передал его Бранноку. — Покажешь это и бумагу, которую от меня получишь, любому из должностных лиц Королевства, их примут, здесь мое слово. Когда я снова приду на север с войсками Дарра, ты присоединишься ко мне. А пока рази туда, где можешь вызвать больше ущерба.

Браннок кивнул, вертя кольцо в пальцах и воззрившись на печать, выгравированную на выпуклой шишке. То был знак Тамура.

— Тебе не повредит и какое-нибудь официальное звание, — сказал Бедир, отмахиваясь от риколова негодующего фырканья. — К примеру… командир вспомогательных сил.

— Из волков в охотники, — кивнул Браннок, опять улыбаясь во весь рот, словно грозящие бедствия были недостаточной причиной для долгого уныния. — Означает ли это, что я равен по чину господам Фенгрифу и Риколу?

Кедрин с трудом подавил смех, особенно, увидав лицо Рикола.

— Возможно, не совсем, — осторожно ответил Бедир. — Скажем, ты распоряжаешься в делах вспомогательных, не связанных с обороной крепостей. Но в пределах обеих крепостей ты им повинуешься.

— Тогда лучше мне оставаться на воле, — улыбнулся Браннок.

— Возможно, это будет мудро, — согласился Бедир. — Можно считать, что мы договорились? Все кивнули один за другим.

— Хорошо, — Бедир поднялся. — Тогда, наверное, имеет смысл поесть — и в путь. Времени у нас не слишком много.

Когда они вышли, Кедрину показалась, что он мало чем помог совету командиров — разве что убедил Тепшена Лала вернуться в Твердыню Кайтина. И размышлял о тексте Аларии: а если оно неверно или неправильно истолковано? Конечно, такие мысли отдавали святотатством, но он не мог себе представить, как может быть полезен Королевствам, если не в качестве воина? Окажись он среди защитников Высокой Крепости, он бы мог им пригодиться. Или вернуться домой с Тепшеном Лалом, дабы сплотить народ Тамура — против варваров с севера или против налетчиков из Кормийской Пустыни. Принц понимал, зачем Бедиру надо ехать на юг в Андурел, но не находил большого смысла в том, чтобы сопровождать отца. Его плечо, без сомнения, достаточно скоро заживет, чтобы поднять щит или держать лук, а к этому времени Орда уже докатится до ворот. А он будет далеко от Лозин, в городе Дарра. Юноша почувствовал себя почти что беглецом, показывающим спину в час боя. Но Бедир твердо вознамерился взять его на юг, и другого выбора Кедрин не видел. Убедив Тепшена, что тому следует подчиниться столь неприятному для него приказу, он не желал сам вступать в противоречие со своим советом. Кроме того, останься он здесь, у Рикола будет лишь одним воином больше, и вряд ли его присутствие заметно скажется на исходе битвы.

Книга Кирье загадочна. Как хорошо было бы, если бы там обо всем говорилось прямо и однозначно, — тогда у него сложилось бы хоть какое-то понимание того, что ему положено делать. А выходило так, что он вроде бы только и может продолжать повиноваться приказам и позволять отцу принимать решения как Владыка Тамура. Именно так Кедрин и жил до сих пор, но теперь это вызывало у него досаду. Если он каким-то необъяснимым образом является надеждой Королевств, следовало бы дать ему узнать побольше. Впрочем, возможно, его сумеют просветить в Андуреле.

Такие мысли занимали его весь обед. Сидя за главным столом, он куда меньше, чем обычно, обращал внимание на великолепную оленину или на бойкие разговоры соседей, лишь вполуха прислушиваясь к приказам, которыми сыпал Рикол. Тот подзывал все новых и новых подчиненных, требуя доставить из оружейных боеприпасы, укрепить посты и привести Высокую Крепость в состояние полной боевой готовности. Кедрин вежливо ответил на прощание Фенгрифа, когда они покончили с едой, и кешит объявил, что возвращается в Низкую Крепость. Было заметно, что в его голове складывается некое новое решение. Бедир сообщил, что они выступят на юг на заре, и вернулся в свои покои, чтобы написать бумагу для Браннока и письма, которые Тепшену предстояло доставить в Твердыню Кайтина и отослать в Эстреван. Кедрин не видел много смысла в том, чтобы наблюдать за работой отца, а с поврежденной рукой он мог предложить мало помощи расчетам, носившим на стены снаряды для катапульт и горы стрел, поэтому юноша пошел повидаться с Сестрою Уинетт.

Она приветствовала принца улыбкой, когда он вступил в ее рабочую комнату. Стены здесь были скрыты под полками, уставленными медицинскими принадлежностями: вазами, кувшинами, склянками и разноцветными рядами бутылей. Когда женщина, сидя за простым столом, заваленным свитками, подняла к вошедшему голову, солнечный свет, падавший сзади из окна, добавил золота к ее волосам, и от этого ее лицо показалось Кедрину окутанным сиянием.

— Я как раз думала, что мы вот-вот увидимся, — сказала она, указывая ему на стул перед столом. — Как твое плечо?

— Заживает, — ответил он. — Но я не из-за плеча пришел.

— Нет? — ее улыбка не угасла, но чуть заметно изменилась, став более многозначительной. — Тебя смущает… твоя ответственность?

— Откуда ты знаешь? — Кедрин, нахмурившись, сел.

— Догадаться нетрудно, — рассмеялась она. — Вчера ты был Кедрин Тамурский; сегодня узнал, что, возможно, судьба Королевств лежит на твоих плечах. Но ты не чувствуешь разницы, не ощущаешь изменений в себе, и не можешь понять, что произошло. Я права?