Читать книгу "Синдикат "Громовержец" - Михаил Тырин"

В кабине, кроме водителя и капитана Баготы, был также помощник участкового сержант Выползухин — юный парнишка, поддавшийся после армии на бессовестные посулы кадровиков-вербовщиков и пришедший служить в милицию. Пока служба ему нравилась, поскольку с него, новичка, много и не требовали.

Проверка дебошира Паклакова представлялась капитану делом абсолютно рядовым и неопасным, поэтому в дом он отправился один. Выползухин, оставшийся в кабине без дела, бросил в рот уже которую за день сигарету и попытался поболтать с водителем:

— А вот если, к примеру, в меня кирпичами кидают — я имею право пистолет применить?

— Язык ты чересчур сегодня применяешь, — осадил его водитель — усатый, суровый и немногословный прапорщик.

Выползухин докурил сигарету, хотел было зажечь еще одну, но передумал. Участковый сегодня все делал сам, без помощника. От скуки и безделья сегодня сержант выкурил столько, что во рту уже было горько.

— Пойду отолью, — сказал он и выбрался из кабины.

Он нашел укромный уголок между дворами, где обильно разрослась одичавшая малина. И вдруг сквозь забор заметил двоих полностью экипированных и вооруженных бойцов, которые неподвижно стояли за сараем.

— Вы с области, а, ребята? — крикнул Выползухин. Бойцы быстро взглянули на него, но ничего не ответили. Сержант пожал плечами, после чего сделал свои дела и вернулся в машину.

— А я и не знал, что нам в рейд ОМОН пригнали, — весело сообщил сказал он водителю.

Прапорщик ответил ему хмурым взглядом.

— Что городишь? Какой ОМОН?

— А вон там стоят двое. В бронежилетах, в касках…

Водитель неопределенно хмыкнул. После некоторого раздумья он произнес:

— Что-то я не слышал про ОМОН. А ну-ка… — он поднял трубку рации. — Камчатка — Два один. ОМОН, что ли, тоже участвует?

Несмотря на скверную связь, было слышно, как в дежурке кто-то засмеялся.

— Чего, Петрович, хреново проспался после выходных?

Водитель хотел было достойно ответить, но переговоры прослушивал начальник МОБ, который тут же вмешался.

— Не засоряйте служебный канал, раздолбай! Прапорщик сердито посмотрел на Выползухина.

— Какого лешего ты там видел? Какой ОМОН?

— Ну говорю же, там двое стоят. Во дворике.

— И что, прямо с оружием?

— Вроде того.

Прапорщик нервно забарабанил пальцами по рулю. Потом сплюнул в окно. Наконец щелкнул замком двери.

— Пошли.

Выползухин повел водителя в малину. Он уже и сам сомневался, не померещилось ли. Он шел вторым и тактично промолчал, когда прапорщик наступил в оставшуюся после его визита лужицу.

— Ну вот! — радостно воскликнул сержант. — Стоят!

— Вижу, — хмуро процедил водитель.

Близнецы неподвижно, словно два изваяния, стояли между забором и стеной сарая. Как на посту. Ничего общего с ОМОНом водитель у них не заметил — ни нашивок, ни беретов с двуглавым орлом, ни резиновых дубинок на поясе. Просто два вооруженных субъекта в незнакомой форме.

Прежде чем их окликнуть, многоопытный прапорщик предпринял одну вещь: переложил пистолет из кобуры в карман. Штатная закрытая кобура со всеми ее замочками и ремешками разрабатывалась вовсе не для того, чтоб народная милиция по-ковбойски выхватывала оружие. Напротив, выделывая замысловатые манипуляции на пути к пистолету, милиционер получал достаточно времени подумать: стоит ли идти на крайности? Не попытаться ли убедить бандита словами?

— Эй! — позвал водитель. — Вы откуда такие? Его голос впечатлил бойцов не больше, чем кудахтанье из курятника. Они даже не повернули головы.

— Позвать, что ли, Баготу? — вслух подумал водитель. — А, ладно… Подойдем сами пока.

В заборе нашлись дыры достаточной величины, чтобы два милиционера пролезли, не снимая фуражек. В душе прапорщика шевелились сомнения. Он помнил тот черный для всей местной милиции день, когда банда террористов захватила универмаг. Злодеев он так и не увидел, зато освободители из спецвойск были в точности похожи на этих вот незнакомцев. Выходит, снова вернулись? А зачем? Это ему и хотелось выяснить, прежде чем докладывать участковому.

Выползухин же был совершенно спокоен. Он полагался на опыт старшего товарища. Они подошли к бойцам почти вплотную и очень удивились полному отсутствию реакции.

— Ну здрасьте, значит… — пробормотал прапорщик, несколько теряясь. — Вы тут по делу или как?

— Да, — подключился Выползухин, который тоже должен был что-то сказать.

Некоторое время бойцы сохраняли неподвижность. Но затем один из них поднял руку, отстранил прапорщика и направился в глубь двора. Второй молча двинулся за ним.

Прапорщик и сержант озадаченно переглянулись. «Черт-те чо…» — пробормотал водитель и быстро зашагал за незнакомцами. Сержант увязался за ним.

Участковый Багота тем временем нашел Паклю на заднем дворе, где тот перекладывал вино и сигареты из коробок в сумку.

— Ты — Паклаков? — недоверчиво спросил Багота. Ему как-то сразу не поверилось, что этот прыщавый шибздик может быть источником беспорядков на Париже. Даже самые отъявленные забулдыги не всегда умели вызвать в этом районе или менее заметное беспокойство, поскольку жители тут были привычны ко многому. И вдруг — какой-то взъерошенный молокосос…

Пакля по детской привычке сначала испугался милиционера и заканючил:

— А что я сделал-то?

Его и в самом деле удивило, что им интересуется участковый. Тем более сразу после набегов на злачные места Узловой. Неужели Тагир или кто-то еще побежали жаловаться? Не должны бы… Поршень очень подробно объяснил, чего им будут стоить такие жалобы.

Впрочем, довольно быстро Пакля вспомнил, что бояться ему в этом городе особо нечего. Близнецы — они всегда рядом. Он расслабился, привалился к стене и закурил.

— Ну? В чем дело-то?

— В чем дело? — переспросил Багота и зловеще прищурил глаза. Словно хотел тотчас обвинить Паклю в серии убийств, шпионаже и заодно терроризме. — Жалуются на тебя соседи. Вот в чем дело.

Пакля некоторое время ошалело хлопал глазами, а потом вдруг согнулся пополам и зашелся в хохоте. Он-то решил было, что на хвост синдикату села милиция, а оказывается, все дело в склочных соседях!

Участковый от ярости потемнел лицом. Он не привык к тому, чтобы зарыбинская шпана над ним посмеивалась. Он любого мог заставить плакать.

— А ну, не ржать! — рявкнул он, сжимая кулаки.

— Да ладно… — выдавил Пакля, не в силах успокоиться. — Отдыхай, командир. Все нормально.

Такой фамильярности Багота уже не мог стерпеть. Потеряв самообладание, он схватил Паклю за шиворот и так припечатал к стене сарая, что смех внезапно перешел в кашель.