Читать книгу "Дракула бессмертен - Йен Холт"

Портрет Люси висел на прежнем месте над камином.

Терпение Холмвуда подходило к концу. Какой бы обиженной ни чувствовала себя Бет, бесчеловечно сводить счеты таким образом.

В холле послышались шаги.

— Бет? — Молчание. — Уэнтуорт?

Опять молчание. По мраморному полу скользнула тень.

— Эй!

Только стук шагов в ответ.

Холмвуд выскочил из кабинета.

— Кто здесь, спрашиваю?

В холле ни души. Артур был один. Ему померещилось тихое дыхание позади, однако, обернувшись, он снова никого не увидел… и лишь тогда заметил распахнутое окно. Вот и вся загадка. Он рассмеялся над собственной пугливостью и пошел закрывать ставни. Старые товарищи по Иностранному легиону повеселились бы на славу. Закрыв щеколду, Холмвуд уже двинулся в сторону кабинета, когда уловил в воздухе знакомый запах. Сирень? Сейчас? Тут волоски у него на руках встали дыбом: а ведь Люси пользовалась духами с ароматом сирени. Он сам выписал их для нее из Парижа.

В тишине прошелестел мягкий женский голос:

— Артур…

Холмвуд резко обернулся. Никого.

— Бет?

Звук собственного голоса показался ему неестественно громким. Где-то рядом зазвенел серебристый смех — будто доносясь со всех сторон одновременно. Артуру смех был хорошо знаком. Но это невозможно. Чувства обманывают его.

— Артур… — вновь произнес голос.

Теперь он раздавался откуда-то сверху. Холмвуд перевел взгляд на главную лестницу, и от увиденного кровь застыла у него в жилах. По ступеням с неспешной кошачьей грацией спускалась светящаяся фигура. На плечи женщины падали роскошные рыжие волосы, на белом фарфоре кожи играли лунные блики. С каждым шагом ее грудь вздымалась и опадала; глаза налились чернотой, соблазнительно манили к себе алые губы. Белое платье, подобное савану, превратилось в лохмотья и местами просвечивало.

— Люси? — ошеломленно пробормотал он.

Вновь мелодичный смех.

Холмвуду не хватало дыхания. Каждая частичка тела тянулась к ней… Но Люси умерла. Его любимая давно мертва.

Будто прочитав сокровенные желания Артура, она с сочувствием взглянула на него и промолвила:

— Я знаю, как тебе хочется быть со мной, любимый.

Голос хлынул в его душу очистительной волной. Словно время остановилось, словно и не было этой муки, растянувшейся на двадцать пять лет.

Люси вознеслась над полом.

— Смерть — лишь начало, любовь моя. Жизнь существует и за пределами бренной плоти.

Она медленно плыла к нему по воздуху.

— Нет! Этого не может быть!

Какой-то час назад он видел на снимках, что сделала с ней смерть. Несомненно, этим потрясением и объяснялся обман чувств.

— Здесь темно, Артур. Мне так одиноко… Мои руки жаждут прикоснуться к тебе.

Нет! Сейчас Люси должна быть там, где свет, ван Хелсинг уверял, что если вонзить кол ей в сердце, ее душа отправится на небеса…

Люси приближалась с распростертыми объятиями. Артура разрывало пополам. Как же ему хотелось прижать ее к себе! Той роковой ночью возле склепа он чувствовал то же самое. На этот раз никакой ван Хелсинг не сможет им помешать.

Она приникла к нему. Артур закрыл глаза, отдавшись мягкой неге ее губ. Прикосновения Люси будоражили — словно впервые за последнюю четверть века его сердце по-настоящему билось. Внезапно она отстранилась. Нет, пусть поцелуй длится вечно…

— Люси, позволь мне уйти с тобой во тьму.

Холмвуд поднял веки… и его сердце замерло вновь. Прекрасное лицо Люси на глазах разлагалось. Бледная кожа приобрела мертвенно-бледный оттенок, запах сирени сменился могильным зловонием. Губы вытянулись в тонкие тугие струны и не скрывали клыков. Из рук, обвивших его шею, полезли, буравя гниющую плоть, черви. Люси открыла рот — и извергла поток извивающихся личинок.

Парализованный страхом, Артур отшатнулся к стене. Минута любви обернулась кошмаром.

— Сжалься надо мной! — закричал он.

Мышцы и сухожилия Люси стекали с костей густой черной слизью. Мелодичного голоса как не бывало — теперь ее слова звучали гулким набатом:

— Сжалиться? Как ты пожалел меня, вогнав кол в мое сердце… любимый!

Она накинулась на него как бешеная собака. Длинные когти пронзили запястья Артура, пригвоздив его к обитой палисандром стене.

Люси широко, до невозможности широко раскрыла пасть, нацелилась клыками на горло Холмвуда — и заставила его утихнуть, с мясом вырвав гортань. Доживая последние секунды, он с ужасом наблюдал, как возлюбленная, запрокинув в экстазе голову, купается в горячей крови.

— Люси!

Артур с криком проснулся, плохо соображая, где находится. Так он все-таки умер?..

Вскоре его взгляд сфокусировался на привычной обстановке спальни. Не вставая с кровати, он пощупал шею. Никакой раны, никакой крови. Всего лишь кошмар. Дыхание участилось, сердце бешено стучало. Так недалеко и до сердечного приступа.

Совсем рядом послышался тихий всхлип. Встревоженный Холмвуд перевел взгляд на другую сторону кровати.

Там плакала Бет. Такого страдания в ее глазах ему еще не приходилось видеть. Что произошло, догадаться нетрудно. Во сне он произнес имя Люси. Страшно представить, как больно его жене!.. Не сказав ни слова, Бет выбежала из комнаты. Теперь всхлипывания доносились из-за деревянной двери уборной.

Сейчас ее не утешить никакими словами… Холмвуд презирал себя. Бет любила его искренне, всей душой. Но чем больше она его любила, тем равнодушней становился он, потому что не мог предать Люси даже спустя все эти годы.

Он влюбился в нее с первого взгляда. Как и остальные: Джонатан и Мина Харкер, Джек Сьюард, Квинси П. Моррис.

Когда Джонатан стал членом коллегии адвокатов и отправился в Трансильванию, где его ждала судьбоносная встреча с князем Дракулой, Мине хотелось как-то заполнить возникшую в ее жизни пустоту. Люси нашла замечательный способ скрасить одиночество подруги — устроила в своем доме в Уитби благотворительный вечер в поддержку неимущих Уайтчепела. Всем троим — Джеку, Моррису и Артуру — выпал шанс потанцевать с мисс Вестенра. Все трое страстно полюбили ее. Друзья заключили между собой джентльменское соглашение: каждый будет ухаживать за мисс Вестенра в меру своих способностей — и пусть победит самый достойный. Никогда еще Холмвуд не испытывал такой радости, как в день, когда Люси предпочла его другим. Друзья подняли бокалы за их счастливый союз, и с тем большей гордостью Артур пригласил их быть шаферами на грядущей свадьбе. Свадьбе, которая так и не состоялась.

С трудом передвигая ноги, он подошел к туалетному столику и долго смотрел на убогое отражение в зеркале. Ему давно хотелось умереть — чтобы ничего больше не чувствовать, чтобы оказаться вместе с Люси на небесах. Может, причиной было чувство вины, но сколь отчаянно Артур жаждал смерти, столь же сильно он ее и боялся. На войне каждому убийству находилось оправдание. Бог простит его, ведь он боролся за правое дело против дурных людей. Трое, которые пали от его руки на дуэлях, — совсем другое дело. Из страха обречь себя на вечные муки в аду он не решался покончить жизнь самоубийством и потому искал возможности переложить это бремя на других. Холмвуд шел на намеренную провокацию — после нанесенных им оскорблений выбора у этих людей не оставалось. В каждом поединке ему далась честная победа, и все же в нелепой гибели противников повинна лишь его трусость.