Читать книгу "Паутина смерти - Майкл Морли"

Орсетта изо всей силы хлопнула дверью машины. Стало легче. Ее злил неожиданный отъезд Джека. Итальянская полиция как человека попросила его помочь, он согласился, а потом внезапно сорвался и помчался в свою ненаглядную Америку, даже не посоветовавшись с Массимо.

Орсетте казалось, что ей изменили или что ее отвергли. А может быть, и то и другое сразу.

Но острее всего Орсетта чувствовала, что, уехав, Джек совершил ошибку.

«Неужели он правда думает, что его приезд в Нью-Йорк спасет похищенную девушку?! Да и разве есть доказательства, что она в Америке?»

«Ю-эс-эй тудей» мог купить кто угодно и где угодно. То, что на видео показали газету, еще не доказывает, что девушка — американка и что она в Америке. Вполне возможно, в Италии.

«А вдруг в этой же черной комнате убили Кристину Барбуяни? Может, это место всего в нескольких милях от Ливорно? Или в самом Риме под носом полиции?»

Как все-таки мудр Массимо! «Не думайте об американцах! Продолжайте работать, как будто их в природе не существует. И не забывайте, что от вас зависит, будут еще жертвы или нет!» — сказал он, и, по мнению Орсетты, был совершенно прав.

Глава 52

Нью-Йорк, отделение ФБР

09.30

Специальный агент Анжелита Фернандес вручила распечатанный материал о некрофилии Себастьяну Хартсону, недавно принятому в оперативную группу по делу блэк-риверского маньяка.

Хартсон только что окончил академию. Такой молоденький — еще молоко на губах не обсохло. Фернандес подумала, сколько ему еще учиться и учиться. А уши! Торчат на голове, словно ручки кружки. И кто ему посоветовал подстричься под новобранца?..

— Отрасти волосы подлиннее, чтобы спрятать такую красоту! — посоветовала Фернандес.

Ей очень хотелось вместе с Хью и Джеком проучить язву Тарика, как она его прозвала. Но Хью дал ей задание подчистить «хвосты».

Первым в списке дел Фернандес числился Мэнни Либерман. Конечно, в ФБР работают неплохие эксперты по документам, но все, кто знал Мэнни, обращались только к нему. Мэнни уже восемьдесят два, но зрение не подводит его, как лазерная красная точка киллера.

Фернандес знала, что звонить Мэнни не имеет смысла. Если он за работой, то не обратит внимания на разрывающийся телефон. На самом деле, работая, Мэнни не замечал ничего вокруг. Прихватив все необходимое, Фернандес переадресовала телефонные звонки, и направилась в офис Мэнни на Либерти-авеню, неподалеку от еврейского кладбища.

Черные буквы на матовом окне гласили, что офис принадлежит компании «Либерман и сын и дочь». Окончание «…и дочь» было добавлено два года назад, когда Энни, принцесса Мэнни, как он ее называл, окончила колледж и наконец определилась, что все-таки хочет работать с отцом. Дочь колебалась между ним и таксидермией. Отцу пришлось воспользоваться всем личным обаянием, богатством и семейными ценностями, чтобы добиться перевеса в свою сторону.

Либерманы специализировались на всех видах графологического анализа, включая определение подлинности подписей и их подтверждение, выявление изменений в завещаниях, документах на землю, договорах и других деловых бумагах.

Стены тесной приемной украшал коллаж из сотен фальшивых чеков, которые когда-то принесли Мэнни копы для проведения экспертной оценки. Под чеками, общая сумма которых при переводе в наличные составила бы два миллиона долларов, сидел сын Мэнни — Дэвид. Он занимался административной работой и отвечал на телефонные звонки. Красив необыкновенно. Но… гомосексуалист, голубее самого Элтона Джона. «Какая жалость», — подумала Фернандес, глядя в темно-карие глаза, пока Дэвид разговаривал по телефону.

Прикрыв рукой трубку, Дэвид шепнул:

— Проходите прямо к нему, агент Фернандес, отец не будет возражать!

— Спасибо, — ответила Фернандес, все еще размышляя, нельзя ли переделать Дэвида в нормального мужчину. Даже если не получится, почему бы не попробовать.

Постучавшись, Фернандес открыла простую деревянную дверь и вошла в бедно обставленную комнату. Мэнни тратил деньги только на самое необходимое в жизни. А самым необходимым он считал инструменты для работы.

В последнее время Мэнни совсем оглох. Поэтому не услышал, как Фернандес вошла и остановилась в дверном проеме, ожидая приглашения пройти в комнату.

Старик сидел за пустым столом, на котором стояли только яркие лампы, наклоненные под углом, и лежало множество невероятно дорогих луп на длинных рукоятках, похожих на сосательные леденцы на палочке. На Мэнни были старый темно-синий пиджак, белая рубашка и туго затянутый на шее синий галстук. «Профессионал — снаружи, профессионал — внутри», — любил повторять Мэнни детям.

— Доброе утро, мистер Либерман, — пропела Фернандес.

Мэнни немного повернул лысеющую голову в сторону Фернандес, продолжая рассматривать одним глазом через лупу документ, лежавший перед ним.

— Доброе-доброе, агент Фернандес. Пришла донимать бедного старика?

— Вовсе нет, — солгала она, проходя в центр комнаты. — На самом деле я пришла обрадовать вас!

Фернандес достала из сумки бумажный пакет с особыми кексами, покрытыми сахарной пудрой, которые можно купить только в булочной рядом с домом ее родителей на острове Стейтен-Айленд.

Только тогда Либерман поднял голову.

— Ах, да ты просто ангел, спустившийся с небес! — сказал он, принимая гостинец.

Кексы с сахарной пудрой стали их шуточкой еще со времен первого дела, над которым пришлось вместе работать. Мэнни помогал Анжелите задержать в Манхэттене ювелира-мошенника и его подельника — профессионального вора. Ювелир продавал бриллианты чистой воды состоятельным клиентам, а затем сообщал вору адрес, где «сахарок». Стащив бриллианты, вор возвращал их ювелиру, который в качестве вознаграждения выплачивал ему часть стоимости. Затем ювелир перепродавал «сахарок» через принадлежавшие ему в других штатах магазины.

— Знаешь, Анжелита… — пробормотал Мэнни с блеском в глазах, — если бы я был лет так на двадцать пять помоложе и не женат, мы с тобой могли бы…

— О да! — рассмеялась Фернандес. — Мы с тобой могли бы… А потом бы ты загремел в тюрьму за совращение малолетних!

Оба расхохотались.

Фернандес взяла крошечный кекс и с хрустом откусила покрытую сахаром верхушку.

— У вас для меня что-нибудь есть, мистер Либерман, или зайти позже?

Мэнни вздохнул. Он прекрасно понимал, что молодая нахалка его использует, и ему это очень нравилось. Мэнни убрал в папку документ, который рассматривал, и положил ее в стол. Потом вынул другую папку. Фернандес тут же узнала аккуратно вырезанный кусок картона с надписью, сделанной черным фломастером. Это от коробки, в которой лежал череп Сары Карни. Мэнни вытащил и копию записки БРМ, адресованной итальянской полиции, и положил рядом с картоном.