Читать книгу "Восьмой грех - Филипп Ванденберг"

Не страшись того, что тебе придется пострадать

Иезавель? Мальберг огляделся по сторонам. Он был абсолютно уверен, что это могила Марлены. Что бы могла означать эта странная эпитафия?

После всего, что произошло с ним за последнее время, Лукас уже не удивлялся этой дьявольской путанице. В такие моменты он ощущал могущество своего противника.

Пока он думал над смыслом надписи и именем, сзади послышался рокочущий звук мотора. Мальберг обернулся и увидел узкий экскаватор, который двигался прямо на него. «Времена, когда могилы копали лопатами, — подумал Мальберг, — давно прошли. О гробокопателях теперь не может быть и речи. Скорее гробоэкскаваторщики».

Он отвернулся от экскаватора, глотнул из бутылки и закрыл глаза, чтобы попытаться поговорить с Марленой, которая, он шал, лежала на глубине двух с половиной метров под землей.

Попытка не удалась. Экскаваторщик остановился через ряд могил от него и заглушил мотор. Гидравлика машины отреагировала на это громким шипением. Водитель открыл боковую дверь.

Лукас с удивлением наблюдал, как из кабины вылез маленький коренастый человек, о котором нельзя было сказать наверняка, мужчина это или женщина. У него — или у нее — было подвижное лицо, а черные волосы так коротко подстрижены, что через них просвечивала кожа головы. Его — или ее — маленький рост компенсировался глазами. Мальберг еще никогда не видел таких больших глаз.

Когда маленький человек направился к нему, Лукас, наблюдая за его походкой, понял, что перед ним все-таки мужчина. Конечно, всем известно, что гробокопатели по природе своей люди необычные, но тот, что подошел к Лукасу и приветливо кивнул, был, без сомнения, самым необычным из всех.

Он делал странные движения руками и при этом не говорил ни слова, во всяком случае их не было слышно. Он шевелил губами, будто произносил какие-то звуки. Постепенно Мальберг понял, что экскаваторщик был глухонемым. Указательным пальцем он поочередно тыкал то на Лукаса, то на могилу Марлены. Мальберг расценил это как вопрос: есть ли между ним и покойной какая-то связь?

Лукас согласно кивнул.

Тогда мужчина с подвижным лицом положил правую руку на сердце и посмотрел на Мальберга большими глазами.

Мальберг снова кивнул. Да, он ее любил. Лукас удивился, как этот человек может изъясняться без слов. Подумав, Мальберг вынул из кармана бутылку, отвинтил крышку и протянул незнакомцу.

Тот сделал отрицательное движение рукой — отказался. Только после того как Мальберг приложился к бутылке, мужчина согласился отпить. При этом он поперхнулся и сильно закашлялся, но затем жестом показал, что «Аверна» ему понравилась, и улыбнулся.

— Ты вырыл эту могилу? — поинтересовался Мальберг, отчетливо произнося слова. Он догадался, что коротышка читает по губам.

«Да», — ответил тот, махнув рукой в сторону экскаватора. Но потом случилось нечто неожиданное. Коротышка указал на могилу Марлены и приложил указательный палец к губам, словно хотел сказать: «Мне нельзя об этом говорить».

— Что это значит? Тебе запретили об этом говорить?

Мальберг удивленно следил за движениями экскаваторщика, а тот делал вид, что перекладывает деньги из одной руки в другую.

— Тебе дали денег за то, чтобы ты молчал?

— «Да».

— Кто?

На этот вопрос Мальберг получил четкий отказ. Видимо, коротышка чего-то боялся.

Но когда Лукас вытащил из кармана банкноту в пятьдесят евро, коротышка кивнул в знак согласия и сложил руки в молитве. Потом экскаваторщик замахал руками и указал на небо.

— Тебя подкупил благочестивый человек и сказал, чтобы ты молчал?

— «Да».

Мужчина руками изобразил головной убор. Он показывал все с такой точностью, что у Лукаса не осталось сомнений.

— Епископ или кардинал из Ватикана?

— «Да».

Выразительные глаза экскаваторщика радостно светились. Он был доволен, что ему так доходчиво удавалось общаться без слов.

— Ты знаешь этого человека?

— «Да».

— Это случайно не государственный секретарь Филиппо Гонзага?

— «Именно он». — Гробокопатель дотронулся указательным пальцем до левой ладони.

— А надпись на надгробии? Иезавель. Ты знаешь, что это значит?

Коротышка энергично покачал головой, но у Мальберга возникло подозрение, что его собеседник знает больше, чем выдает. Может, ему стоило еще раз полезть в карман, чтобы заставить его «говорить»? Человек, разъезжающий с пакетом, в котором сто тысяч долларов, вряд ли заплатил за молчание всего пятьдесят евро.

Думая о сумме, которую следует дать экскаваторщику, Лукас еще раз хлебнул из бутылки. Он не заметил, что за ним уже некоторое время наблюдают. Когда он снова хотел засунуть бутылку в карман, к нему кто-то подошел сзади и попытался отнять ее. Мальберг обернулся.

Катерина. Она с упреком посмотрела на него, но не сказала ни слова.

— Что это значит? — запоздало спросил Мальберг. — Откуда ты узнала, что я здесь?

Гробокопатель сделал беспомощный жест, залез в экскаватор и уехал.

— Я не знала, — ответила Катерина, — но у меня было предчувствие, что ты когда-нибудь здесь появишься.

— Вот как, предчувствие! — Мальберг горько улыбнулся и еще раз отхлебнул из бутылки. — К сожалению, я ничего не подозревал и доверился тебе. Сколько тебе предложили за информацию, которую ты собрала обо мне? Поздравляю, ты хорошо сыграла свою роль, заслуживаешь «Оскара»! Никогда бы не подумал, что имею дело с актрисой. Секс с тобой — высший класс! А то, как ты изобразила любовь и страсть, просто великолепно! Где ты этому научилась? Наверное, у продажных девушек с Трастевере?

Катерина размахнулась и заехала правой рукой Лукасу по лицу.

— Ты пьян, — сказала она, — и несправедлив ко мне. Не осуждай меня. Я клянусь, что ничего не знала о махинациях Паоло.

Конечно, Паоло не тот человек, которому можно смело доверять, но он мой брат. И до этого он мне говорил только правду, если я интересовалась его мелким мошенничеством, которым он зарабатывает себе на жизнь. Я пустила его жить в свою квартиру, чтобы мне было легче его контролировать. Паоло слабохарактерный: если он видит деньги, его уже не удержать. За деньги он сделает все, даже то, обо что обычный человек не захочет марать руки. Поверь, я тоже очень разочаровалась в Паоло.

Мальберг потер щеку и, не удержавшись, съязвил:

— У меня на глаза просто слезы наворачиваются. Ты, надеюсь, не думаешь, что я по-прежнему доверяю тебе?

Катерина пронзительно посмотрела на него, будто хотела сказать: «Что мне сделать, чтобы вернуть твое доверие?», но вслух произнесла:

— В любом случае ты должен знать, что я выгнала Паоло. Я выставила его вещи за дверь, благо их было не так много, и поменяла замок. Я больше не хочу иметь с ним дело. Он даже не пытался со мной спорить. Уходя, он плакал, как ребенок, и говорил, что хочет все исправить.