Читать книгу "Пока не будешь счастлив - Анастасия Нуштаева"

class="p1">Я бросилась по коридору. Глаза, хоть и привыкли к темноте, не помогали ориентироваться в пространстве. Я торопилась к лестнице. То и дело оступаясь, я боялась, что вот-вот Артем снова меня схватит – за руку, за волосы или сгребет за живот одним движением мускулистой руки.

Только всего этого, к счастью, не случилось. Мне казалось, что я двигаюсь медленно, как старая улитка, но на самом деле я шустро спустилась по лестнице и вышла в гостиную.

Народ меня не замечал. Уже чувствовалось радостное возбуждение, вызванное скорыми курантами. Ощутив это, я заставила себя улыбнуться. Ну же, надо порадоваться, ведь скоро Новый год…

Но и в этот раз не получилось повеселеть. Что это за праздник, раз столько плохого случилось в этот день?

Впрочем, ничего неожиданного. Новый год он на то и Новый год, чтобы грустить.

Сердце все еще колотилось так, будто я спускалась с высокой горки в аквапарке и не видела ни земли, ни неба. Я медленно прошла сквозь толпу. Было зябко, словно на морозном ветру. Я не поняла, как забрела на кухню. Хотелось взять что-то горячительное. Я схватила первую бутылку, которую заметила и потрясла ею, чтобы убедиться, что она не пустая. Затем потащилась к выходу из кухни, а затем из дома.

В прихожей я стала копаться в чужой обуви, пытаясь отыскать свои кроссовки. Только спустя пять глотков, я вспомнила, что они остались в комнате. Жаль. Особенно учитывая, что петля больше не повторится и завтра кроссовки не окажутся снова в прихожей моей квартиры.

Если я правильно разгадала причину, по которой петля возникла.

Правда, чем больше времени проходило, тем явственнее проступала мысль, что я снова ошиблась. Я душила ее, и она сдавалась, но через несколько минут снова выплывала на передний план сознания.

Я взяла чужие кроссовки и чужую куртку. Последняя, судя по ширине и длине рукава, была мужской. Потом я наконец-то вышла на улицу.

Я шагала по проезжей части вдоль частных домов и то и дело подносила бутылку к губам. Когда в ней совсем ничего не осталось, я просто слизывала с горлышка капли. Шаг мой сделался нетвердым, и, представив, как я выгляжу со стороны, я скривилась от отвращения.

Снова вылезли мысли о том, что я просчиталась, что не месть ключ к петле времени. Нет… Как это может быть она? Ведь это не самое благородное дело. Не могли высшие силы сжалиться надо мной и предоставить шанс отомстить бывшему… Нет, это глупость. Мне нужно сделать что-то другое. И я не знаю, что именно. А ведь прошло уже три дня.

В первый день я ничего не подозревала и жила как обычно. Во второй решила, что цель петли – предотвратить поступок Кирилла. В третией – что я должно ему отомстить. Только вот отомстить, по сути, у меня не получилось. Ни Кириллу, ни Артему.

Я потратила это время на чувства и действия низменные. Поэтому я все еще в тридцать первом декабря. Чтобы выбраться, нужно сделать что-то потрясающее, что-то, что перевернет мою жизнь с ног на голову… Хотя, скорее наоборот.

Неужели я думала, что Артем не будет меня удерживать, словно дикую бабочку из Красной книги? И почему мне казалось, что, когда я его обломаю, он покорно сдастся? Как после вчерашнего я могла подумать, что он просто отпустит меня?

Я поежилась, вспомнив его руки на своем теле, и поднесла ко рту бутылку, поздно вспомнив, что там ничего нет. Тогда я запустила ее за ближайший забор и остановилась, желая услышать бьющееся стекло. Только, кажется, она упала на траву, так как я ничего не услышала, простояв целую минуту.

А ведь в какое-то мгновение мне это нравилось. Нравилось, как он меня трогал, как смотрел. И как так получилось, что с разницей всего в полчаса эти воспоминания вызывают у меня не приятное волнение, а дрожь по телу, словно от мороза?

А Кирилл? Он ни капли не расстроился. Да, удивился. Но совсем не удивление я хотела вызвать! В самых радужных мечтах я надеялась, что он будет умолять меня вернуться, ужасно расстроится, что потерял меня. Только все это ерунда. Не будет такого, сколько бы раз я не попыталась изменить события.

Нет, глупости все мои затеи. Разгадка не в Кирилле, а в чем-то совершенно другом. В чем-то более возвышенном, в чем-то очень важном, чего я пока не понимаю.

Самое ужасное, что помощи просить не у кого. Я одна. И буду одна, пока не разгадаю эту загадку.

Слезы катились по лицу и неприятно холодили щеки и шею. Куртка хоть и была объемной, но совсем не грела. Я куталась в нее, но это слабо помогало. К тому же ноги у меня были совсем голые – только короткая юбка и кроссовки без носков.

Я прошла еще несколько участков и остановилась. Закончились силы.

Сколько до Нового года? Полчаса? Десять минут?

Словно услышав мой вопрос, на участке, рядом с которым я остановилось, что-то хлопнуло и взвилось в небо. Я услышала голоса людей и едва не зашипела. Они радовались, и чем больше фейерверков взвивалось в небо, тем громче были крики.

Я морщилась. Фейерверки запускали еще на нескольких участках. И отовсюду слышались радостные визги, смех и улюлюканье.

Я запрокинула голову, чтобы посмотреть на яркие брызги в небе. Только слезы застилали глаза. Едва я их утерла, все вокруг исчезло. Нет, я не заснула. Просто для всех, кроме меня, наступило первое января.

Глава 4. Отрицание

Я проснулась недовольная. Казалось, не прошло ни мгновения между сырой дорогой и сухой постелью. Я была уставшей, как наутро после бессонной ночи. Голова раскалывалась, а ведь я даже не пробовала ею шевелить – просто глаза открыла. Обидно, что похмелье настигло меня, хотя фактически вчера я не пила. То есть тридцатого декабря. А то, что было «вчера», не важно. Все это одна большая ошибка.

Я совершенно не представляла, что мне теперь делать. Ничего не хотелось. В смысле глобально. А в пределах кровати очень даже хотелось. Например, чтобы Ярик прекратил прыгать на мне и орать «АЛИСА!».

– Что…

«Бесенок» – хотела продолжить я, но запнулась. Что случится, если я буду говорить все ровно то же, что в первую петлю? И что случится, если не стану этого делать?

Сегодня мне нужно собрать подсказки. Вероятно, я что-то не так сделала в первый день петли, когда еще не