Читать книгу "Пока не будешь счастлив - Анастасия Нуштаева"

я вспомнила, что дом Кирилла, поэтому он может делать с ним все, что вздумается.

Я еще недолго смотрела на дверь. Вот так легко все заканчивается. Кирилл ушел и даже не сильно расстроился. Что же, по крайней мере, я его удивила. Он не ожидал подобного от меня! Обычно он был тем, кто изменяет, тем, кто бросает. И если не петля времени, то и со мной произошло бы так же. Но нет. Я смогла все изменить.

Радостная, я повернулась к Артему. Теперь осталось только от этого избавиться.

– Ну что такое?.. Он ушел уже… – говорил он.

Артем целовал меня под ключицей, спускаясь к груди. На какое-то время я будто бы онемела, не ощущая прикосновения его губ. Я зачем-то вслушивалась в звуки, доносившиеся из коридора. Может, мне показалось, но хлопнула дверь соседней с нашей комнаты. И если это не Кирилл и Вика, то, значит, призраки. Ведь шагов на лестнице я больше не слышала. Никого кроме них не было в коридоре, поэтому да… Не долго Кирилл печалился.

Впрочем, я тоже. Но это если не считать конец первой петли и всю вторую петлю времени, то есть около тридцати часов. Ну нет, не много я печалилась. Во вселенских масштабах тридцать часов – сущая ерунда.

Опомнилась я, только когда Артем прикусил кожу на груди. Я охнула, но не от боли. А затем склонилась к нему, чтобы поцеловать. В последний раз.

Правда, продолжался этот последний раз еще минуты три. С каждой секундой было все труднее уговорить себя остановиться. Честное слово, эта овуляция меня доконает.

Только не остановиться значило бы профукать целый оборот петли времени. И подумав о том, что завтра проснусь в первом января, я с выдохом отстранилась от Артема.

Затем, не разрывая взгляда, сползла с него и встала на пол. Артем озадачился, только когда я подошла к двери.

– Ты куда? – спросил он, все еще не понимая, что я сбегаю.

– Домой, – ответила я как ни в чем не бывало.

Я подняла кроссовки и положила ладонь на ручку двери, словно собираюсь уйти по-английски. Но, конечно, покинуть комнату просто так, не насладившись реакцией Артема на этот великолепный поворот событий, я не могла. Ради этого все и затевалось!

– Что? – удивился он. – Почему?

Я пожала плечами и натянула сползший рукавчик.

– Скучно здесь, – сказала я.

Сложно оставаться спокойной, когда ситуация такая уморительная. Я смотрела в лицо Артема, от которого становилось все смешнее. Но сдерживалась. Если я засмеюсь, Артем поймет, что это розыгрыш, и ему будет не так обидно, как хотелось бы. Пусть лучше думает, что сам довел меня до такой грандиозной скуки, что я решила пойти домой за час до Нового года.

– Стоп, – сказал Артем, поднимаясь с кровати. – Ты серьезно сейчас домой пойдешь?

Когда он подошел, я кивнула.

– Давай я отвезу тебя…

– Нет, ты не понял. Мне скучно с тобой.

Я хотела толкнуть его в грудь. Но боялась, что, прикоснувшись еще хоть раз к его коже, не выдержу и останусь.

Артем нахмурился. В отличие от Кирилла он злился. Я прикусила губу, чтобы не рассмеяться. Надеюсь, это поможет. А Артему мое лицо покажется раскаивающимся.

– Ты не можешь уйти сейчас, мы же…

– Мы же что? – спросила я, когда Артем так и не закончил фразу.

– Ну… мы…

Он потер подбородок и, не выдержав мой взгляд, отвернулся. Затем кивнул на кровать и снова протянул:

– Мы же…

Я покачала головой и развернулась. Затем положила ладонь на ручку двери – пора была уходить. Но Артем схватил меня за предплечья и, больно дернув, развернул к себе лицом. Я вскрикнула от боли, ведь «вчера» Артем таким же образом на тех же местах оставил мне синяки. Только сейчас он об этом не помнил.

– Ты не можешь сейчас уйти, – сказал он тихо, но казалось, что жутко громко, ведь его рот был у моего уха.

Только теперь это было не соблазнительно, а очень даже наоборот. Меня кольнула иголочка страха, когда я вспомнила, чем закончилась вчерашняя петля. Артем не погнушается оставить меня тут и закончить начатое, даже если я начну кусаться.

Но вместе со страхом во мне проснулась и злость. Я сжала челюсти и посмотрела Артему в глаза. Он тоже больше не тушевался и глядел ровно на меня. Его руки все сильнее стискивали предплечья, и через несколько секунд из моих глаз брызнули слезы. Я крепилась, старалась не показывать, что мне больно. Только больно было настолько, что не получалось это скрыть.

– Чего ты ревешь? – спросил Артем, явно не понимая, что причина моих слез вовсе не душевные переживания.

– Отпусти, – сказала я и громко всхлипнула. – У меня там синяки…

– Да неужели? – Артем стиснул руки еще сильнее, и я вздрогнула.

А затем начала выкручиваться. Кроссовками я попыталась зарядить ему, куда достану, но Артем увернулся. Обувь упала, и я осталась безоружной. Без кроссовок стало совсем страшно, словно они вправду могли мне помочь.

Я пыталась схватить Артема за руки или за карманы джинсов, но у меня ничего не получалось. Я барахталась, как перевернутый жучок.

– Сейчас ты снимешь платье, – сказал Артем возле моего уха, касаясь его губами. – Ляжешь на кровать и не уйдешь отсюда, пока я не кончу.

Говорят, что в напряженной ситуации человек на адреналине может сделать то, чего не смог бы в нормальном состоянии. Так вот это неправда. Адреналина в моей крови сейчас было немерено. А силенок, чтобы вырваться, не хватало.

Я билась и плакала теперь уже не только от физической боли. А затем, словно в замедленной съемке, я заметила, как Артем отпускает мое предплечье и его ладонь приближается к моему лицу.

Он ударит меня. Ударит. За то, что не слушаюсь. Неужели он думает, что я стану покорнее, если меня избить? Хотя звучит логично. Боль я не люблю. Уж лучше немного потерпеть унижение в кровати, чем потом залечивать шрамы, которые будут тянуть, синяки, которые станут болеть и некрасиво желтеть. К тому же раны могут быть на лице, а это вызовет вопросы.

Но я вовремя ощутила, что Артем меня отпустил. Всего на миг, но этого хватило. Я отвернулась, как отворачиваются от ударов актеры в фильмах, вскрикнула, чтобы Артем подумал, что попал. А потом развернулась и с силой распахнула дверь. Артем кинулся за мной, и косяк стукнул его по переносице. Артем зашипел от боли и прижал руки к лицу. Каким бы сладким ни был этот стон, гораздо приятнее было то, что Артем остановился.