Читать книгу "День отдыха на фронте - Валерий Дмитриевич Поволяев"

это просекли мгновенно и, хотя он был человеком абсолютно мирным, занимался вопросами народного образования, досмерти забили камнями.

А был бы пистолет за поясом, на виду или хотя бы в кобуре, даже подойти не осмелились бы.

Можно было бы убежать, — по пословице "Шурави ноги кормят", — но камень чаще всего бывает быстрее ног — обязательно догонит.

Особенно понятна эта пословица была нашему брату-журналисту, но об этом потом, это — особая история и об этом надо говорить отдельно, а пока вернемся к десантникам. Несет на себе обычный солдатик в походе столько, что невоенному человеку даже представить невозможно, какой вес солдат ни будет называть, все равно он окажется ниже того, что придется нести.

Из Москвы прилетел как-то старенький генерал — специалист по гужевому и вообще полевому (иначе говоря, нетрадиционному) транспорту, предложил включить в "транспортный рацион" десантников орлов и ишаков.

Ему показали солдатика, у которого от тяжести на шее вздулись жилы более крупные, чем на ногах. За плечами у бравого десантника было две 82-миллиметровые мины, ящик с патронами для ручного пулемета, четыре фляжки с водой, бронежилет отечественного производства весом в тринадцать килограммов (этот жилет считается легким, тяжелый же тянет на восемнадцать килограммов; в то же время американцы подкидывают своим подопечным "душкам" титановые бронежилеты весом в шесть-восемь килограммов, и когда наши ребята ходят на операции в горы и натыкаются на базы и склады душманов, то первым делом ищут американские "броники"…)

Кроме перечисленного солдаты брали с собой еду на трое суток (три "суткодачи"), а также вместительный спальный мешок, в который свободно влезали "жигули"… Но и это еще не все.

Десантники несут с собою также целый склад оружия на всех, общий — миномет в разобранном виде: кому-то достается нести двуногу, кому-то ствол, кому-то плиту, кому-то прицел, плюс собственный автомат, патроны — по пять рожков на нос, гранаты — по четыре штуки на персону (две лимонки и две так называемых оборонительных гранаты) и самое последнее, что совершенно обязательно — фотокарточку любимой девушки.

Когда боец нагрузит все это на себя, то станет видно, что идти он может только параллельно земле, стукаясь коленками о собственные зубы, в лучшем случае — в подбородок: в общей сложности на нем будет находиться около ста килограммов груза.

Плюс — жара, в которой железо раскаляется до восьмидесяти градусов, бывает, что ребята валятся в обморок от тепловых ударов…

Посмотрел, посмотрел генерал на одного из таких двуногих верблюдов, с интересом обошел кругом и, вздохнув тяжело, полюбопытствовал, хотя можно было не любопытствовать:

— Ну что, тяжело, сынок?

Сынок ничего не ответил ему.

После столь убедительного психологического практикума генерал начисто отмел из своего транспортного списка, который собрался предложить десантникам, орлов и составил инструкцию об использовании на такой работе лишь ишаков, в торжественной обстановке вручил ее десантникам и с чувством отменно выполненного долга отбыл в Москву.

Бойцы, конечно, поулыбались, похихикали малость над инструкцией, проводили генерала на самолет и как ходили на задания со стокилограммовой поклажей, так и продолжали ходить… По старинке, без всяких новшеств.

Сентябрь в Афганистане — месяц, по обыкновению, такой же жаркий, как и летние месяцы. Куриные яйца, картошку, рыбу — мороженую навагу, доставленную снабженцами с севера, можно было запекать на обычном листе железа: выставил продуктовый набор на солнце и все — "процесс пошел", как любил говорить в ту пору один малограмотный политик и не шибко хороший человек, — через некоторое время можешь забрать с листа железа харч и пожаловать с ним за обеденный стол.

Романюк приехал в модуль десантников к вечеру, когда жара, кажется, должна была сойти на нет, но она никак не могла успокоиться, плавилось все, что попадало под солнечные лучи, хотя они уже не были такими несносными, как в два часа дня, нашел там Морозова, старшего сержанта, знатока "стингерной" темы… Морозов занимался тем, что в тот момент обучал здорового белобрысого парня азам, которые должен знать всякий медбрат, идущий с десантниками в горы.

Поскольку он знал, что группа пойдет на задание без врача, то и занимался этим обучением, иначе потом, где-нибудь на высоте четыре тысячи метров, заниматься "учебой" будет уже поздно.

— Скажи-ка, дорогой товарищ Андрюха Паночкин, что ты будешь делать, если пуля ранит меня вот сюда? — ласковым голосом спросил Морозов и показал себе на шею.

Ранение в шею — тяжелое, опасное, может кончиться плохо, Паночкин понимающе наклонил голову и произнес негромко, спокойно:

— Перевяжу шею бинтом. Поплотнее…

Морозов отрицательно покачал головой:

— Неверный ответ. Для начала я должен на рану себе Положить ладонь, прижать, а ты… ты — перевязать мне шею вместе с рукой. Иначе раненый — в данном разе я — будет задушен твоим бинтом, понял? Прямо, без ладони, перевязывать нельзя.

Тут Морозов увидел незнакомого лейтенанта, подошел к нему, козырнул.

— Лейтенант медицинской службы Романюк, — сказал ему Эдуард, — назначен в вашу группу…

Темные глаза Морозова обрадованно посветлели.

— Слава богу! Не то я боялся — уйдем без медика, а это хуже, чем очутиться в горах без еды и патронов.

Всякая группа, когда уходит в горы, обязательно берет с собою побольше патронов (сверх пресловутой сотни килограммов), хотя для себя десантник обычно оставляет лишь один патрон, хранит его в отдельном кармашке; если же боец не очень опытный, то оставляет два патрона. Остальное — для душманов, это их пайка.

Судя по отношениям, сложившимся в группе, врач дороже, чем запас патронов.

Через час Романюк получил оружие, — свой пистолет, с которым он прилетел из Ташкента, пришлось сдать оружейнику, вместо "Макарова" получил АКМС — автомат со складным прикладом, он полегче обычного "калашникова", рожки с лифчиком и патроны россыпью, гранаты, говяжью тушенку и прочие припасы, чтобы в дороге не отощать, и главный свой груз — "чеховскую сумку земского доктора" с набором инструментов и снадобий. Главное средство — заранее заправленные, еще на фабрике, шприцы с промедолом — обезболивающим препаратом, колоть можно прямо через брюки, — боль промедол снимет очень скоро… Ну и сопутствующие материалы, конечно, — бинты, тампоны, вата, йод, жгуты, пинцет, скальпель и ножницы, фталазон — на тот случай, если бойца в походе прихватит понос, морфин, кофеин в таблетках — это нужно в том разе, если у раненого начнет внезапно падать давление.

Чтобы понизить давление у человека, существует не менее ста пятидесяти лекарств, а чтобы повысить — только одно… Романюк сидел на кровати и проверял сумку, Морозов, расположившись на соседней койке, просматривал письма.

Из всей кучи писем отложил два, вскинулся,