Читать книгу "Новейшая история России в 14 бутылках водки. Как в главном русском напитке замешаны бизнес, коррупция и криминал - Денис Пузырев"

Вместо бригады головорезов Саша Большой, как называли Сабадаша в определенных кругах Санкт-Петербурга, сделал ставку на отношения с нужными людьми, которые, с одной стороны, помогали ему захватывать интересовавшие его активы, с другой — прикрывали от наездов со стороны бандитов-беспредельщиков. Многим в городе было известно, что один из «нужных людей» Сабадаша — это влиятельный руководитель охранной фирмы «Балтик-Эскорт» Роман Цепов. Он начинал свою карьеру как руководитель личной охраны мэра Петербурга Анатолия Собчака и его заместителя Владимира Путина, а затем стал «связным» между охраняемыми чиновниками из Смольного и крупнейшими фигурами криминального бизнеса города. Еще одним «контактом» Сабадаша среди влиятельных питерских силовиков стал нынешний глава Росгвардии Виктор Золотов, который в те времена обеспечивал охрану Собчака уже по линии ФСО. С сыном Золотова Романом Сабадаш в 2010-х даже стал партнером в небольшой строительной фирме «Стройальянс».

Наконец, третьим весьма полезным знакомством для Сабадаша в 1990-х стал, по информации журналистов АЖУРа, Борис Шариков. Бывший прокурорский следователь Шариков после ухода из прокуратуры какое-то время поработал на руководящих постах в Арбитражном суде Санкт-Петербурга. «И в исторически важный момент пика банкротств у Сабадаша в руках оказалась арбитражная калитка», — писал в 2012 году Евгений Вышенков.

Дружба с Шариковым, который много лет проработал в структурах Сабадаша, обеспечила Саше Большому выход на людей из «высшей лиги» петербургского бизнеса. В начале 1990-х Шариков был соучредителем информационно-юридического бюро «Петер» и заместителем директора реставрационно-коммерческого центра «Антиквар», где его боссом и старшим партнером был Илья Трабер — будущий хозяин морского порта Санкт-Петербурга, через который на запад перекачивалась российская нефть, обеспечивая миллиардные состояния участникам этих внешнеторговых операций, в том числе близкому другу будущего президента России Путина Геннадию Тимченко.

Впрочем, Сабадаш при всем своем авантюризме в портово-нефтяные дела разумно не лез: в те годы за порт шла жестокая война, унесшая десятки жизней. Он решил сосредоточиться на более понятном для него водочном бизнесе. При том что в Петербурге при всей его бандитской составляющей становление алкогольного рынка проходило спокойнее, чем в Москве или Татарстане. По версии упоминавшегося в начале этой главы Антона Хохлова, относительный порядок в водочной отрасли обеспечивал легендарный петербургский бизнесмен Дмитрий Филиппов, у которого был собственный интерес в этом бизнесе.

Много лет спустя основатель АЖУРа Дмитрий Константинов расскажет, что Филиппов был одним из прототипов Виктора Павловича Говорова по кличке Антибиотик — центрального персонажа художественной саги и популярного телесериала «Бандитский Петербург». Но если это и так, то от Филиппова Антибиотику достанутся, быть может, лишь отдельные черты характера. Потому что биографического сходства между киношным авторитетом и одним из наиболее влиятельных бизнесменов Петербурга нет никакого.

Филиппов был руководителем ленинградского комсомола, возглавлял штаб по строительству БАМа, затем был секретарем Ленинградского обкома КПСС по промышленности. После развала СССР он стал первым руководителем Петербургской налоговой инспекции, а после ухода с госслужбы в 1993 году — куратором крупнейших городских бизнес-структур, занимая места в советах директоров Кировского завода, банка «Менатеп» Михаила Ходорковского и Петербургской топливной компании. В октябре 1996-го Филиппов был взорван в подъезде собственного дома радиоуправляемой бомбой на основе гексогена. После этого убийства на алкогольном рынке Петербурга и начался беспредел, рассказывал Антон Хохлов «Коммерсанту» в 1999 году.

Но вернемся на пару лет назад. Примерно в 1994 году Сабадаш с семьей улетел в США и обосновался в Калифорнии. Здесь, вдалеке от автоматных очередей и разрывов гранат, он будет проводить времени больше, чем в родном Петербурге. Но он так и не станет американским бизнесменом — все свои деньги он будет зарабатывать на родине.

После того как государство перекрыло льготный водочный канал импорта по линии НФС, через который в числе прочих работал и Сабадаш, он открыл собственное производство на дальней окраине Питера, в Красном Селе. Здесь в январе 1996-го была зарегистрирована его фирма «АФБ-II» — она начала разливать несколько недорогих марок спиртного, наиболее известной из которых стала «Наша водка».

Параллельно Сабадаш вел переговоры и о запуске «Нашего пива». Пивом должен был заняться старый знакомый Саши Большого по фарцовской юности бизнесмен Олег Тиньков. Сегодня Тиньков — один из самых успешных и известных в стране банкиров, а в то время он стоял на перепутье. Он вел переговоры о продаже своего первого большого бизнеса — сети магазинов техники «Техношок» — и не мог определиться, чем заняться дальше.

Запуск собственного производства в России казался Тинькову авантюрой, пока Сабадаш не свозил его в Красное Село на собственный водочный завод. Увиденное заставило Тинькова пересмотреть планы — он собирался закрыть все бизнесы в России и с концами переехать в США. «Побывав на заводе по производству водки у Сабадаша и поняв, сколько он зарабатывает, я понял — пора!» — пишет Тиньков в своей автобиографии.

Сабадаш обещал Тинькову профинансировать покупку пивзавода под выпуск «Нашего пива» и помощь с дистрибуцией. Тинькову идея понравилась, и он даже сел писать бизнес-план новой пивоваренной компании. Но в итоге решил идти в этот бизнес самостоятельно, начав с небольшого ресторана-пивоварни, и, лишь раскрутив бренд, затем вложиться в крупное производство. На такое у Тинькова хватало собственных денег, полученных от продажи «Техношока». И хотя совместный проект с Сабадашем так и не состоялся, Тиньков с благодарностью вспоминает его совет вложиться в производственный сектор.

«При всем том, что о нем [Сабадаше] пишут в прессе, — мол, рейдер, плохой человек, — он очень умный и интуитивный бизнесмен, — пишет Тиньков в своей книге. — У него звериное чутье». По словам Тинькова, Сабадаш уже тогда, по сути, контролировал большую часть алкогольного рынка северо-запада России.

Однако титул «водочного короля» Петербурга Сабадаш получил лишь через год, после захвата крупнейшего водочного предприятия Питера — завода «ЛИВИЗ» на Синопской набережной.

Альянс водочного короля

До революции набережная Невы от Александро-Невской лавры до Смольного собора была хоть и окраиной блестящей имперской столицы, но, по воспоминаниям современников, местом весьма оживленным. Здесь находились Петербургский речной порт, в состав которого входили промышленные предприятия, склады и хлебная пристань. В конце XIX века набережная получила официальное название Калашниковской из-за располагавшегося здесь с 1875 года крупного Калашниковского пивзавода.

В 1897-м на прилегающей к пивзаводу территории был открыт «Казенный винный склад» — так тогда называли ликеро-водочные заводы. Как и московский «Кристалл», петербургский завод на набережной получил статус «поставщика императорского двора». В годы советской власти набережную переименовали в Синопскую в честь столетней годовщины Синопского сражения с турками на Черном море. Советский период завода, получившего название «ЛИВИЗ» (в период всеобщего помешательства на аббревиатурах этим словом обозначали «ликеро-водочные изделия»), практически ничем не отличается от «кристалловского»: крупный завод, стандартный набор торговых марок, огромный коллектив, трудовые династии.