Читать книгу "Сердце для любимой - Мария Геррер"

Но видеть Богдана я больше не хочу. От его снисходительного отношения к Ане меня всегда коробило. А теперь это просто бесит. Так и тянет заехать ему по самодовольной физиономии.

За окном по небу неслись низкие серые облака. Возможно, пойдет мокрый снег. То ли зима, то ли весна…

Неожиданно позвонил дядя Саша:

– Тут твой дружбан с огромным букетом приперся. И фруктами в корзинке. Кажется, еще вино принес. Пока сидят на кухне, пьют чай. Аня задумчивая, грустная. Мне это не нравится, а надо на смену. Приезжай, проконтролируй, на всякий пожарный. Как бы девчонка от печали дров не наломала.

Сердце замерло и мерзко заныло. Не то от ревности, не то от нехорошего предчувствия. Я накинул куртку и бросился к машине. Надеюсь, пробок не будет, и я доберусь минут за десять. Только бы Аня и правда не наделала глупостей!

Глава 29. Аня

Успех на выставке меня окрылил. Но я все равно была разочарована. Не в жизни, а в любви. Как можно продолжать любить человека, которому все ровно, что ты чувствуешь, что тебе больно и обидно? Оказывается, можно. Сколько я не пыталась убедить себя, что Макс не стоит моих слез, ничего не получалось. Разум говорил мне, что он негодяй, а сердце предательски замирало каждый раз, когда я видела его пропущенный звонок.

Керамический кошмар, который он подарил мне, я оставила на подоконнике и задернула занавеской. Но время от времени брала его в руки и трясла. Так называемое сердце не стучало, а гремело. Но от этого на душе почему-то становилось тепло.

И тогда безжалостный разум заставлял меня поставить его на место и задернуть штору. Амур за окном каждый раз осуждающе смотрел на меня, будто это я виновата в случившемся. Маленькому проказнику-Купидону только бы грезы о любви навевать. Где ему понять мои терзания?

Нет, не думать о Максе! Не думать и не вспоминать! Предатель, негодяй и подлец, недостойный меня.

В домофон позвонили. Нет, не Макс. Я бы это почувствовала. Оказалось, это Богдан. Сказал, что у него есть интересное предложение по работе. Я открыла. На Богдана я злилась меньше, ведь я не была даже влюблена в него.

Он появился на пороге с огромным букетом экзотических цветов и корзиной фруктов. Цветы он картинно бросил к моим ногам:

– Поздравляю с успехом на выставке. Весь культурный бомонд только об этом и говорит.

Богдан врал. Какой бомонд? Дарина с ее креативщиками? Перемывают мне кости? Завидуют статье обо мне в глянцевом журнале? Но мне это было все равно.

– Чего тебе, Богдан? – я не была расположена к общению. – Что за работа?

– Не пустишь меня дальше порога? Даже чаю не предложишь? – очаровательно улыбнулся он. – Не держи на меня зла. Каюсь, поступил как последняя свинья. Прости, придурка.

– Чего тебе надо? – с нажимом повторила я вопрос. – Не тяни.

– Есть заманчивое предложение по работе. Надеюсь, это тебе интересно? Или поставишь личные обиды выше творчества? И я же извинился.

Очень мне нужны его извинения. Тем более такие запоздалые. Но, возможно, он и правда предложит хорошую работу. Я не буду ни от чего отказываться. Не стоит почивать на лаврах славы. Это очень переменчивая особа, кто знает, как все обернется завтра?

– Ладно, пойдем на кухню, – звать Богдана к себе в комнату мне не хотелось.

Богдан повесил роскошное драповое полупальто в коридоре, брезгливо поморщившись и убедившись, что оно не испачкается о крашеную масляной краской стену. Меня это слегка покоробило. В нашей квартире все чистое, путь и не новое. И нечего так коситься по сторонам. Да, не дубовые панели в роскошном холле, и что?

Тонкий дорогой джемпер подчеркивал великолепную широкоплечую фигуру Богдана. Я невольно подумала, что он знает, как эффектно подать себя.

Согнала Ваську с табуретки, освобождая место непрошеному гостю. Кот лениво выгнул спину, потянулся и обиженно переместился на свою подушку на окне. Он демонстративно отвернулся и стал наблюдать за воробьями на дереве. Те громко чирикали и, очевидно, обсуждали что-то очень важное.

Богдан поставил корзину с фруктами на стол и начал не спеша разгружать ее – ароматный ананас, виноград, яблоки и груши. На кухню зашел дядя Саша и осуждающе посмотрел на нас. С шумом вымыл посуду, громко звеня тарелками и низвергая на них потоки воды.

– Присоединяйтесь, – предложила ему я, почувствовав неловкость.

– Некогда, – буркнул сосед. – На работу пора. Аня, зайди-ка ко мне на минутку.

Я пошла за дядей Сашей к нему в комнату.

– Значит, на Макса ты злишься, а с этим типом чаи гоняешь? – сердито спросил он, глубоко засунув руки в карманы по морской привычке. – Этот-то чем лучше? Врет красивее? Или комплименты у него позаковыристей?

– Он по работе зашел, – я еще верила, что это именно так. А зачем я еще сдалась Богдану?

– Ага, по работе. Ты слепая, или дура совсем? – обозлился дядя Саша окончательно. – По работе, а с букетом и подарками? Клеит он тебя.

– Вы не правы. Такие, как я, ему не нужны.

– Ладно, упрямая. Твое дело. Но потом локти не кусай.

Я вернулась на кухню. Оказалось, Богдан принес еще и виски.

– Monkey Shoulder, – представил он мне бутылку с элегантной этикеткой. – Шотландский, купажированный. Мед и апельсин. Подходит дамам. Тебе понравится, уверен.

– Я не буду.

– Зря. Но как пожелаешь. Все же бокалы дай. Выпью за твой успех. А лед есть?

– Льда не держим, – усмехнулась я. Зачем он нам? Тут живут люди простые, мы коктейли не делаем.

Я поставила на стол один бокал. Громко хлопнула входная дверь. Дядя Саша ушел на работу. Богдан плеснул в бокал виски, посмотрел на свет.

– Как янтарь. Глубокий, насыщенный цвет. Благородный напиток. Составь мне компанию. Мы одни, никто не мешает. Поговорим, пообщаемся…

– Нет, благодарю. Пить я не буду. Что у тебя за предложение? – поторопила я его.

– Сейчас все расскажу. А мы разве спешим куда-то?

– Я занята. У меня много дел.

– Не будь скучной, – Богдан с наслаждением отхлебнул благородный напиток. – Давно хотел тебе сказать, ты очень интересная девушка. С характером. Целеустремленная. И я уверен, ты добьешься в жизни многого. Не будь букой, ешь виноград, пей виски. Это все для тебя. Видел журнал с твоим интервью. Очень интересная статья. Вчера я был у друзей, засиделись допоздна. Говорили о твоей картине. Макс тебе удался. Но ты ему явно польстила – утонченный аристократ, гордый и благородный. У тебя теперь отбоя от заказчиков не будет. Ты удачно стартанула. Знаешь, я много думал о тебе. Меня к тебе влечет. Ты же не могла этого не заметить. Уверен, что это взаимно… Мы родственные души, оба ценители прекрасного.

Он допил и налил себе еще: