Читать книгу "Система - Юлия Шамаль"

119. 125. 137. Или так сильно нервничает? Что с ним происходит вообще?

«Шеф?» – написала я ему эсэмэс.

Прочитано. Тишина. Пульс 135. Минуту спустя пришел ответ: «В чем дело?»

«У вас все хорошо?»

«Да. Что тебе нужно?»

…Что мне нужно? Елки-палки, а что мне нужно?..

«Во сколько мне явиться завтра?»

«В смысле? Я тебя не вызывал».

«Завтра в полдень нас ждет Тео с отчетом. Во сколько мне прибыть?»

«Тео ждет меня одного. Спокойной ночи».

Пульс 139.

Я подождала еще полчаса и не вытерпела.

Раритетные механические часы на фасаде стилизованного под старину особняка били полночь, когда я вылезала из кара. Я подошла к двери, над которой висела табличка «Dr M.Weber». Face ID меня пропустил, несмотря на ночное время. Дверь распахнулась.

– Шеф? – позвала я.

Апартаменты у Вебера были огромными, двухэтажными, метров, наверное, в пятьсот общей площади, пустыми и холодными. На первом этаже он работал и принимал посетителей. На втором было его личное пространство, там я никогда не была. Навстречу мне выкатился дракей.

– Где хозяин? – спросила я.

Робот не ответил. Я повторила вопрос. Он застыл, мигая светодиодными глазами, я знала эту их манеру, дроны-лакеи так ведут себя, когда у них не хватает информации, чтобы сгенерировать решение. С этим выражением на морде они уведомляют хозяина об изменениях и ждут ответного сообщения. Вебер явно уже знал, что я здесь.

– Хозяин примет вас в личном кабинете через десять минут, – сообщила мне наконец эта железка. – Следуйте за мной.

Я перевела дух: не выгнал, и то хлеб, – пошла за дракеем, и только когда мы подошли к лифту, поняла, что идем мы на второй этаж. В личное пространство доктора Вебера, куда он никого из подчиненных не пускал. Это было удивительно.

Дракей привел меня в комнату: огромный прозрачный стол, цифровые панели, много встроенной электроники. Кабинет функционировал в ночном режиме, здесь царил приятный, легкий полумрак; все, что могло светиться, ласково светилось изнутри мягким голубым фосфором. По центру красовалась модная инсталляция: из прозрачного, наполненного светящимся дымом куба изгибался вверх кривой металлический дрын метра в полтора высотой. Он был серебристо-серым, и на нем как будто застыли багровые подтеки. Произведение современного искусства, видимо, отсылало зрителя к той давно ушедшей эпохе, когда в вазы ставили живые цветы, что являлось, конечно, актом убийства живой природы, о чем услужливо напоминали кровоподтеки на центральном сегменте инсталляции.

Вокруг стояли кресла. Пока я все это рассматривала, одно из кресел само выдвинулось мне навстречу и медленно очертилось уютным кругом света.

– Ожидайте, – сказал дракей и выкатился. Мог бы, конечно, хоть стакан воды предложить, скотина. Ему программу вежливости забыли закачать? В горле у меня совсем пересохло, но я из принципа не хотела ничего просить у этой железяки. Знаю, что это дремучий антропоморфизм, но…

Вебер появился совсем не с той стороны, откуда я его ждала. В кабинете, оказывается, было две двери, одна из них, по всей видимости, вела в спальню, оттуда он и вышел. Он возник в дверном проеме, небритый, с воспаленными красными глазами, в туго завязанном на поясе и плотно запахнутом халате. Одной рукой он придерживал у горла халат, второй держался за косяк. Я как-то сразу поняла, что он сильно пьян.

– Что вам нужно, рядовой первого ранга? – спросил он несвойственным ему высоким неприятным голосом.

Я молчала. Он повторил вопрос громче. Я выкатила глаза подальше и ответила тоже громко, по-казенному, в тон ему:

– Прибыла уведомить о том, что намерена сопровождать вас завтра во время визита к господину Тео!

– Я уже сообщил вам в п-п-ппписьменной ф-форме, что приказа такого не отт-тдавал и отдавать не намерен. Вы Свободны, рядовой.

Я осталась на месте.

– Я сказал, вы Свободны, рядовой!

Я продолжала молча сидеть.

Вебер иронически поднял брови.

– Мне позвать охрану?

– Зовите.

– Что-о?.. Да скребь с тобой, сиди тут, сколько влезет…

Последние слова он пробормотал, повернулся, чтобы выйти, споткнулся в дверях, покачнулся, чуть не упал, но в итоге все же удалился.

Я осталась сидеть в кабинете, совершенно не понимая, что теперь делать. Рядом неторопливо нарисовался дракей.

– Пожалуйста, покиньте территорию, – загнусавил он. – Гражданка Общества абсолютной Свободы, вам предписывается сейчас же освободить данное помещение. В противном случае собственник будет вынужден сообщить в эмиссариат о нарушении границ его Свободы, что может повлечь за собой…

Я встала и, не слушая весь этот бред, пошла в спальню Вебера. Дракей катился за мной. Я приоткрыла дверь, за которой только что скрылся Вебер. Дракей нырнул вперед и захлопнул дверь прямо перед моим носом. Тогда я вернулась в кабинет, подошла к модной инсталляции, левой рукой выдернула из нее кровавый дрын, а правой – героически преодолевая брезгливость – впервые в жизни прикоснулась к железной кукле и остановила ее.

– Слушай, ты, – сказала я дракею, удерживая его за то место, которое у человека называлось бы плечом, – скребаная консервная банка. Если ты сделаешь еще шаг или ползок, или как это у тебя называется, я проломлю тебе башку этим произведением искусства.

Я показала роботу дрын.

– Ты меня понял?

Ручаюсь, что тест Тьюринга он не прошел так быстро, как мой.

Дракей откатился на безопасное расстояние, в сторону, строго противоположную двери в спальню, и оттуда заныл какой-то типовой текст про нарушение прав искусственного интеллекта. Ныл он вежливым тоном и строго на три децибела ниже, чем следовало, так что я была уверена – он меня правильно понял.

Продолжая сжимать дрын в левой руке, я пошла к двери в спальню Вебера. Открыла ее. Внутри было очень тихо и еще темнее, чем в кабинете. Я пошарила по стене. Но, конечно, такой архаикой, как выключатели, Вебер не пользовался. Свет наверняка включался командой голосового управления, но я не знала, какой, и попробовала наобум.

– Свет! – сказала я негромко.

Безрезультатно.

Постепенно мои глаза привыкли к темноте, и я увидела силуэт Вебера.

Он сидел на кровати, скорчившись и совершенно неподвижно. Рядом на подносе угадывались очертания бутылки. В спальне дышать было нечем.

Я подошла и села рядом с ним на кровать. Он даже не пошевелился, продолжал сидеть и смотреть в одну точку. Он не снял этот странный халат, в котором выходил ко мне, и даже не расстегнулся, несмотря на духоту.

Я набрала воздуху в грудь и сказала деревянным тоном: