Читать книгу "Родительный падеж - Мила Иванцова"

— Ты прав. Я очень долго ждала этой встречи и не представляла, какой она будет, если вообще будет… — Она крутила в руках дорогую металлическую зажигалку и смотрела теперь только на нее, а парень смотрел на эту странную женщину, ничего не понимая.

— Ты можешь сейчас встать и уйти, и мы никогда больше не увидимся. Ты можешь меня презирать или попытаться понять. Потому что каждый сам несет свой крест и платит за свои ошибки, — тихо произнесла она и только после этого подняла взгляд на удивленного юношу.

— Не понимаю. У меня мало практики в языке, возможно, я что-то пропустил. А может, вы меня с кем-то перепутали? Я не понимаю ситуации, пардон. — Николя тоже заволновался, начал подбирать слова, опасаясь, что его не понимают.

— Прошло больше двадцати лет с того дня, как я, уже имея дочку, оставила своего новорожденного сына в роддоме только потому, что у него была недоразвита стопа.

Николя замер, округлил глаза и медленно выпрямился на стуле. В его сознании, еще и после бессонной ночи, все понеслось, как на карусели. Сначала показалось, что это неудачная шутка, потому что — как же? Как же могло быть иначе? Мама. Мама всегда была с ним, сколько он себя помнил, отца нет, стыдно, но он его помнит только по фоткам, вот же вчера до обеда они с мамой ездили на кладбище, прибрали там на его могиле, положили цветы, посидели, поговорили, мама опять рассказывала, каким он был, как они хотели ребенка, как ждали… Нет, что-то эта женщина путает… Может, что-то и было у нее в жизни такое, но при чем здесь он?

Повисшую паузу прервала Катерина:

— Я знаю, что нет мне никакого оправдания, да я и не оправдываюсь. Господь уже наказал меня. Три года назад в Египте погибли мои дочь и муж, а я зачем-то выжила. И когда поняла, что должна зачем-то жить, я… я стала искать тебя. Не для того, чтобы кто-то подал мне воды в старости или чтобы выпросить какие-то крохи любви… Какая там любовь? — Женщина смотрела сухими глазами на какую-то точку на белой стене, будто загипнотизированная, и продолжала свой монолог: — Я искала тебя для того, чтобы попросить прощения… — Тут по ее щекам покатились слезы, но взгляд по-прежнему был прикован к точке на стене, а фигура оставалась неподвижной.

Николя молчал, пытаясь сопоставить все услышанное со своей собственной жизнью и найти в ней место для этой женщины, которую, если бы сложилось иначе, он бы называл всю жизнь мамой.

— Так вы вспомнили обо мне, когда овдовели и похоронили дочку? — удивленно спросил он. — Конечно, я вам сочувствую, но я еще не могу осмыслить все, что вы сказали. А моя мама? Вы ничего не путаете? Как случилось, что они с отцом забрали меня к себе? Из детдома?

— Нет. У твоей мамы, Натальи, при родах умер ребенок. А когда мы…

— Отказались, — вставил Николя.

— Да. Они с мужем посоветовались и решили тебя усыновить.

Николя молчал, потрясенный услышанным. То есть, если бы не мама с папой, то жить бы ему в детдоме сиротой, да еще и калекой?!

«Господи, бедная мама! — подумал он. — А как же она жила, как она выдержала все это, когда погиб отец?! А эти мои операции… И сколько любви и терпения у нее было, чтобы вырастить чужого ребенка… И наверное, всю жизнь боялась, чтобы мне не открылась правда… Может, потому и пошла за Жан-Поля? Чтоб подальше… Господи! А как же теперь? Если она узнает…»

— Я не ожидал… Что я должен вам сказать? Вы хотите, чтобы я вас простил. Я вас прощаю. Я даже благодарен вам за то, что не был нежеланным ребенком в вашей семье, а попал к людям, которые… — В носу у него защемило, и на глаза набежали слезы. — И счастлив, что не вырос в сиротском приюте. Мне непонятно, чего вы хотите от меня, но нам от вас ничего не нужно. Мне очень жаль, что у вас случилось такое горе, но Господь знает, что и зачем делает. Может, только после этого вы вспомнили обо мне и решили очистить душу.

— Сыночек, я помнила всегда. Но мы договорились с твоими родителями, что мы никогда не будем искать контактов, не будем беспокоить вас своим присутствием. Зачем будоражить ребенка и жизнь его семьи? А потом… Мои поиски были неудачными. Но однажды, совсем случайно, я увидела по телевизору отрывок передачи, снятой в Эльзасе какой-то турфирмой. Кроме прочего, они снимали маленький магазинчик-салон, где хозяйкой была бывшая киевлянка, которая продавала свои рисунки по шелку. И я ее узнала! Я узнала ее через столько лет! Наверное, Господь подтолкнул меня увидеть ту передачу. Я поехала в телецентр, разыскала режиссера, выяснила, какая фирма предоставила этот материал, нашла людей, которые снимали сюжет, расспросила обо всем… — Катерина вдруг замолкла.

Николя тоже молчал, припомнив ту историю со съемкой. Мама вернулась домой такая возбужденная, рассказывала, что встретила земляков и даже стала «телезвездой», Жан-Поль шутил, что ее ждет карьера в Голливуде, все смеялись. А потом пришло письмо из Киева от представителей женского союза, и позже приехала та женщина…

— Вот почему я не могла разыскать тебя в Киеве. А узнав твой адрес, я будто ударилась лбом в стекло — я не знала, что делать дальше. Мне хотелось взять билет и лететь к тебе, но как я могла ворваться в вашу семью со своими нерешенными проблемами? И я послала к вам свою сотрудницу, надеясь наладить контакты и мечтая пригласить вас в Киев. Вот так и организовалась эта выставка.

Николя помолчал, чтобы осмыслить услышанное, и вдруг опять выпрямился на стуле.

— Так это все ради того, чтобы встретиться со мной?! А на самом деле вы не считаете мамины работы достойными внимания?! — Он нахмурил брови.

— Нет, не так! — поспешно возразила Катерина. — Это просто счастливое стечение обстоятельств. Я не знаю, что бы я делала, будь Наталья просто домохозяйкой при французском муже. Она действительно необычный мастер, хоть и не училась на художника. Она так выливает свои эмоции на ткань, что мурашки идут по телу. Ты ж видел, как люди смотрят на ее работы.

— Я не специалист, но мне нравится. Кстати, а те картины, что я принес? Это тоже повод, чтобы поговорить со мной без свидетелей?

Катерина молча кивнула.

— И никто не собирается их купить?

— Я собираюсь. Я выбрала их среди многих других, я очень хочу, чтобы они были у меня дома. У меня достаточно средств, машина, квартира… Я не бедная женщина. И больше у меня нет родни. Я напишу завещание на тебя, потому что такая жизнь, никогда не знаешь…

— У меня все есть. Не надо меня покупать.

— Ты не понял. Понятно, что никакими подарками не исправить того, что я когда-то сделала. Мы с мужем сделали, приняв такое решение. Его уже нет. А я пока тут. И еще раз прошу… Я, конечно, не могу надеяться ни на какие чувства от тебя, но… прошу простить меня.

Николя крутил в руках мандарин и удивлялся, как качнулся и опять стал на ноги его мир, и понимал, что ничего не изменится, жизнь его будет идти дальше, как и шла, а тут останется женщина, которая имеет одинаковые с ним хромосомы, и будет еще долго вспоминать эту их встречу.

— Бог простит, — выдохнул Николя. — Я вам говорил, что, конечно, шокирован услышанным, и мне нужно все осознать. Но я не хотел бы, чтобы моя жизнь сложилась иначе. Потому я вам даже благодарен.