Читать книгу "Стражи Кремля. От "охранки" до 9 - го управления КГБ - Петр Дерябин"

Аккомпанемент подконтрольной советской прессы вскоре прояснил суть одного из аспектов «заговора врачей». Средства массовой информации в первую очередь атаковали госбезопасность, якобы проморгавшую «заговор». Конкретные имена не назывались, но даже люмпен-пролетариям стало ясно, что Берия вместе со своими соратниками оказались в страшной опасности, поскольку это они руководили органами госбезопасности, когда врачи задумывали свое «вредительство».

В результате двойного предупреждения — не включение в список подлежащих «отравлению», а также атаки прессы на госбезопасность — Берия произвел последнюю в эпоху Сталина реорганизацию Охраны. Маскируясь под чисто административные меры, Берия окончательно перевел оперотдел, агентов в штатском и комендатуру Кремля из подчинения Охране под начало МГБ.

Во главе Охраны он вместо Мартынова поставил игнатьевского полковника Николая Новика, опытного контрразведчика.

Практически единственным значительным шагом, предпринятым Новиком за его относительно краткое пребывание на новом посту, явилась отправка группы офицеров в Китай для ареста российского доктора, лечившего Мао Дзэдуна. Этот несчастный обвинялся не только в причастности к «заговору врачей», но и в попытке отравить самого китайского лидера.

Если не считать развязанной в прессе кампании против врачей и оплошавшей госбезопасности, над Кремлем и всей страной в течение месяца, последовавшего после объявления о заговоре, наступило что-то вроде затишья перед бурей. Затем, 17 февраля 1953 года, поступило сообщение, что генерал Косынкин, заместитель коменданта Кремля и единственный из оставшихся высших чинов Охраны, которому Сталин мог доверять, внезапно скончался от «сердечного приступа». В тот же самый день в высшем командовании армии произошли более чем серьезные перемены. Генерала Штеменко, занимавшего пост начальника штаба Вооруженных Сил Советского Союза, сменил маршал Василий Соколовский. Во время войны Штеменко, бывший тогда начальником оперативного отдела Генерального штаба, работал в непосредственном контакте со Сталиным, и диктатор не только полностью доверял ему, но и искренне был привязан к этому генералу. Смещение Штеменко имело чрезвычайно важное значение для тандема Берия — Маленков, а особенно для их прихвостня Булганина, также не включенного в списки «жертв отравления». Одновременно с заменой Штеменко на Соколовского из Генеральное го штаба убрали людей Охраны, заменив их офицерами армейской контрразведки.

Так завершился процесс, который лишил Сталина персональной службы безопасности, если не считать оставленных для ширмы младших офицеров Охраны в его кремлевском Кабинете и дома. Все это было хорошо продуманным и ловким маневром: арест Абакумова, смещение Власика, дискредитация Поскребышева, постепенное сведение на нет Охраны и подчинение ее МГБ, «сердечный приступ» Косынкина, замена Штеменко и ликвидация последнего контроля над Генеральным штабом со стороны Охраны. Определенно не стоит забывать и об увольнении личного врача диктатора, явившемся следствием контроля МГБ над персоналом кремлевской больницы. Получив под свое начало Вооруженные Силы и госбезопасность, «соратники» Сталина наконец-то оказались в седле. По иронии судьбу, все это было проделано при попустительстве и едва ли не содействии вождя, что свидетельствовало о полной утрате Грузином способности управлять советской империей. Иван Грозный, так восхищавший Сталина, даже будучи совсем безумным, до самого конца управлял машиной террора, в то время как Грузин сложил оружие преждевременно.

Пять дней спустя после смерти Косынкина нападки в прессе по поводу «заговора врачей» оборвались так же внезапно, как и начались. Что остановило этот выпестованный Сталиным проект, неизвестно. Уцелевшие «соратники» вождя воздержались от раскрытия деталей. Непосвященными в них оказались те сотрудники выхолощенной Охраны, которые позже бежали на Запад. А телохранителей, бывших при Сталине до самых последних дней, уже нет в живых, чтобы пролить свет на это темное дело.

Однако логично предположить, что сразу же после снятия Штеменко и ликвидации Косынкина прихлебатели диктатора решились выступить против него. Они отлично понимали, что ради спасения собственной шкуры Необходимо как можно скорее прекратить дело по «заговору врачей», иначе им грозило предстать перед судом, поодиночке или единой группой.

Но события приняли иной оборот. Один из охранников, обеспокоенный тем, что Сталин долгое время не выходит из своих апартаментов, собрался с духом и заглянул в кабинет диктатора. Там он увидел сидящего за столом потерявшего сознание Сталина. Охранник немедленно забил тревогу и, как положено, оповестил всех членов Политбюро.

Однако больного диктатора перевезли — в обстановке строжайшей секретности — на его дачу в Кунцево, на окраине Москвы, не раньше чем на следующее утро. Как только Сталина доставили туда, немедленно был собран консилиум врачей. Будучи функционерами МГБ, в профессиональном отношении они стоили не больше, чем Тимашук. Никто даже не побеспокоился пригласить Виноградова. Как и следовало ожидать, «доктора» из МГБ не смогли (или не захотели?) помочь парализованному Сталину. Поэтому позже вызвали министра здравоохранения, который совершил последние медицинские формальности. Официально Иосиф, Виссарионович Джугашвили (Сталин) скончался 5 марта 1953 года.

С его смертью «время испытаний» личной охраны советских лидеров подошло к концу. Однако оставались еще долгие месяцы тревог.

Часть четвертая

ЛИЧНАЯ ОХРАНА ПРЕЕМНИКОВ СТАЛИНА

Конец Берии

После смерти Сталина Берия, очевидно, решил, что для достижения верховной власти ему необходим такой же контроль над службой внутренней охраны и прочими подразделениями госбезопасности, какой во времена становления своей власти добился его земляк.

Не успело тело Сталина остыть, как Берия приказал войскам МГБ, в первую очередь Первой мотострелковой дивизии имени Дзержинского (особого назначения) и, Второй мотострелковой дивизии, выдвигаться С мест дислокации в столицу. В течение нескольких часов эти части не только взяли под контроль и остановили уличное — включая пешеходное — движение на всех значительных магистралях столицы, но и охватили кольцом Кремль. Так город, вместе со всеми партийными и правительственными учреждениями, а также Верховное армейское командование, оказался в фактической осаде.

Имея в своем подчинении войска, полностью контролирующие ситуацию, Берия позволил по-быстрому произвести «дележ добычи». Наследный принц Маленков возглавил партию и правительство. Госбезопасность отошла к Берии, Вооруженные Силы — к Булганину, а Министерство иностранных дел — к Молотову.

Однако еще до официального объявления о разделе власти между «соратниками» началась политическая свара. Сам Лаврентий Павлович оказался слишком занят укреплением собственной власти над силами безопасности, чтобы участвовать в ней. Он слил МВД и МГБ в единое министерство, которое, разумеется, сам и возглавил. Как показало время, в процессе реорганизации он Совершил серьезную ошибку: в качестве своего заместителя Берия оставил прежнего министра внутренних дел, человека Маленкова, Круглова, а вторым заместителем взял Серова, выдвиженца Хрущева.