Читать книгу "Рублевка-3. Книга Мертвых - Сергей Антонов"

Повсюду были ниши в стенах. Некоторые пустые. Другие – с охапками слежавшейся травы. В зависимости от того, поднимался очередной коридор к поверхности или спускался вниз, в помещениях было то сухо, то сыро – настолько, что под ногами хлюпала вода. Кроме светящейся плесени в пещерах росли грибы с черными, обильно покрытыми слизью шляпками на тонких белых ножках. Вид у них был не слишком привлекательный, но колонии грибов наверняка служили гипносам одним из источников пищи. Томский убедился в этом, когда увидел в грибных зарослях прорехи с остатками корней.

Вместе с очередным коридором закончилось… Все! Особенно здравый смысл. И дело было даже не в масштабах подземного города, размеры которого потрясали воображение. Если в первых пещерах можно было еще строить какие-то предположения насчет их назначения, то новые переходы напоминали норы, а новые пещеры выглядели так, словно гипносы их рыли просто для того, чтобы чем-то занять руки и голову.

Туннели, если так их еще можно было называть, были то короткими, по пять метров, то удлинялись до пятидесяти метров. Высота и ширина их тоже менялись. Кое-где пленникам приходилось сгибаться в три погибели, кое-где своды потолков терялись в темноте. Размеры и формы пещер тоже перестали укладываться в какую-либо систему. Они были то совсем крохотными, то вырастали до просторных гротов. Лишь одно можно было утверждать с уверенностью: отыскать обратную дорогу без помощи гипносов люди не смогли бы. Казалось, что прошли они не меньше пяти километров, но вполне могло статься, что путешествие было просто ходьбой по кругу – настолько одинаковыми и однообразными, несмотря на отдельные отличия, были пещеры и туннели царства гипносов.

– Твою мать! – воскликнул Корнилов. – Какими же психами надо быть, чтобы вырыть все это!

– Потише, Юра. – Томский усмехнулся, потому что Корнилов озвучил его мысли. – Строители могут обидеться…

– Гм… Им, по-моему, вообще все по барабану. А мне вот интересно: такие хоромы, и куда подевалось население?

Не успел Корнилов задать свой вопрос, как из глубин подземного города донесся чей-то вопль. А в очередной пещере всех ждало неприятное зрелище. Два гипноса извивались на мокрой от воды и крови земле. Один прижимал руки к ране на животе, пытаясь втолкнуть на место вылезающие наружу дымящиеся внутренности. Другой пытался зажать рану на плече, из которого была вырвана рука.

– А мы, кажись, присутствуем при государственном перевороте, – тихо заметил Корнилов. – Эти грязнули явно чего-то не поделили.

Томский собирался высказать свои мысли на этот счет, но тут по ушам резанул новый вопль, а потом на плечо Толика легла чья-то рука. Он обернулся. Там стоял пучеглаз, впившийся в него взглядом. Корнилов заметил, как Томский замер, развернулся и двинулся к одному из боковых коридоров в сопровождении мутанта. Юрий оттолкнул ближайшего конвоира.

– Куда вы его уводите?! Эй, Толян! Ты куда?

Томский ничего не ответил, а Корнилов получил удар в грудь и… Нога его не нашла опоры. Он попытался удержать равновесие, но лишь схватил руками воздух и упал на что-то мягкое.

– Ай! Слезь с меня!

Чем-то мягким оказался Бронкс, свалившийся на дно ямы чуть раньше Корнилова. Тут были и все остальные, за исключением Томского.

Юрий встал. Насколько это было возможно, стряхнул с одежды налипшую грязь – смесь сырой глины и раздавленных грибов.

Поднял голову вверх. Яма, в которую свалилась троица, оказалась не слишком глубокой. При желании Корнилов мог бы выбраться из нее, встав кому-нибудь на плечи. Этим он и решил заняться в первую очередь. Посмотрел на товарищей по несчастью. Те тоже начали переглядываться, без слов понимая, чего хочет Юрий.

– А почему я? – заворчал Бронкс, недовольно насупившись. – Чуть что так…

– Косой! Тебя ведь пока никто не заставляет нырять в прорубь за шлемом. А почему ты? Согласно логике и здравому смыслу, друг мой, – хихикнул Телещагин, – выбор невелик. Кто из нас двоих самый толстый? Это – первое…

– Эй ты, поборник здравого смысла, помолчи! – приказал Корнилов. – Бронкс, к стене!

Взгромоздившись на плечи покряхтывающего Бронкса, Юрий высунул голову из ямы. На краю ее, спиной к Корнилову, на корточках сидел гипнос и вглядывался куда-то в глубь туннелей. Услышав шум, он резко обернулся. Юрий поспешно спрыгнул на дно ямы.

– Нас охраняют.

– Сколько? – поинтересовался Кальман.

– Один. А тебе мало?

– Достаточно… Более чем.

– То-то и оно. Какие будут предложения? Ага, предложений нет. Значит, отдыхаем и думаем.

Все затихли. Тишину нарушал только мерный стук капель воды, падающих со сводов пещеры, сопение Бронкса да невнятное урчание гипноса-часового, который тоже думал о чем-то или просто давал знать пленникам о своем присутствии.

Корнилов понимал, что в данной ситуации собственная инициатива ничего не решит. Они ничего не могут противопоставить врагу, который располагает таким эффективным оружием, как гипноз. Оставалось только надеяться на помощь со стороны, что не было таким уж и абсурдом, как казалось на первый взгляд. В сообществе гипносов явно что-то происходило. Что-то менялось. И эти перемены могли пойти как во вред, так и на пользу пленникам.

Под эти мысли Корнилов начал дремать, но уснуть не успел. Сверху послышался шум, а затем на дно ямы рухнуло что-то темное. На этот раз Бронксу удалось увернуться. Юрий и Телещагин вскочили, готовые отразить атаку. Однако новый пленник, оказавшийся человеком, признаков враждебности не проявлял. Он не просто шлепнулся на дно ямы, а приземлился на ноги. Как и Корнилов недавно, он отряхнул грязь с одежды, выбрал место посуше и уселся, скрестив ноги.

Странный наряд, в котором резко контрастировали черные и розовые оттенки, косая челка, толстый слой грима на лице и пустой рукав кожанки, делал парня очень колоритным, но не помогал пролить свет на его сущность.

– Что, братки, вляпались? – с ехидцей в голосе поинтересовался однорукий. – Я тоже. Что ж, давайте знакомиться. Борис. В прошлом – водила-дальнобойщик. Сейчас… Гм… Некоторые называют меня Черным Геймером, но я против такой кликухи. Если человек не желает никого видеть, предпочитает всему на свете одиночество и избегает общества себе подобных, не стоит клеить на него ярлыки. Каждый имеет право придерживаться собственной философии. Или я не прав?

– Прав, – согласился Корнилов, протягивая Борису руку. – Я – Юрий. Это – Бронкс, это – Кальман. Ты, Борис, вижу, не слишком удивлен обстановочкой. Уже доводилось иметь дело с гипносами?

– Гипносами? Точное имечко для этих грязнуль. В наших местах я осел сразу после Катаклизма. А гипносы, как вы их называете, стали появляться здесь лет десять назад. Так что соседями мы были довольно долго. Я не особенно ладил с ними, но до открытого конфликта дело пока не доходило: ни мира, ни войны. От этих тварей просто надо держаться на расстоянии.

– А что значит – осел?