Читать книгу "Вуаль из солнечных лучей - Валерия Вербинина"

– Идите в гостиную, – велела Амалия. – Но помните о дистанции и не делайте резких движений. – Раймон нахмурился. – Вы обещали свернуть мне шею, так что не обессудьте.

Они перешли в гостиную, и от Амалии не укрылось, что ее гость заметил обгоревшие клочки бумаги в пепельнице. Он сел на диван, а баронесса Корф устроилась в кресле возле стола, на который положила револьвер, чтобы он всегда был под рукой.

– За разбитое стекло, – негромко заметила Амалия, глядя на окровавленную руку Раймона, – вам тоже придется заплатить. Вас послал ко мне генерал?

– Если бы он послал меня, я пришел бы открыто. Просто… просто все усложнилось.

Тут Амалии, разумеется, полагалось спросить, что именно усложнилось, но она предпочла молчать и ждать следующей фразы. Раймон заерзал на диване.

– Могу я спросить, что вы намерены предпринять теперь, когда вам известно, что Пелиссон жив? – не выдержал он.

– Можете. Но это не значит, что я вам отвечу.

– Вы известите полицию?

– А вы боитесь полиции?

– С чего вы взяли?

– С того, что убийство какой-то дочки столяра и убийство уважаемых людей – разные вещи. Генерал Дассонвиль много раз выходил сухим из воды, но теперь ему крышка.

– Возможно. – Раймон усмехнулся. – Вы знаете, он был о вас высокого мнения. По-моему, он даже восхищался вами… Самую малость – насколько он вообще способен был кем-то восхищаться. Вы знали Сезара Пелиссона?

– В жизни его не видела.

– Его беременная мать не смогла выехать из осажденного Парижа, а потом ей пришлось пережить все ужасы Коммуны. Однажды толпа чуть не растерзала ее, узнав, что ее муж – офицер. Возможно, все эти обстоятельства повлияли на будущего ребенка.

– Капитан, – сказала Амалия, покачивая носком туфли, – меня не интересует родословная бешеных собак. Меня интересует, чтобы эти собаки сдохли как можно скорее. Надеюсь, моя мысль ясна?

– Думаю, генерал Дассонвиль не согласился бы с вами. Он считал, что его сын просто… просто сбился с пути.

– Кровь на вашей руке несвежая, – сказала Амалия спокойно. – И я не слышала звона разбитого стекла. Почему вы все время говорите о генерале в прошедшем времени?

Раймон закусил губу и откинулся на спинку дивана.

– Потому что он мертв.

– Вы его убили?

– Как вам такое могло прийти в голову? – возмутился ее собеседник, и Амалия увидела, что ей удалось задеть его за живое. – Нет, конечно. Его убил Сезар. Если бы я появился на пять минут раньше, я бы поймал его.

– Если генерал Дассонвиль мертв, – сказала Амалия после паузы, – тогда я действительно не понимаю, что вы делаете в моем доме.

– Там, возле церкви, Пелиссон смотрел на вас, – мрачно сказал Раймон. – Он запомнил вас, ясно? Боюсь, он может прийти за вами.

– И что, мне теперь не ходить по улице? – спросила Амалия, натянуто улыбаясь.

– Улица? Пелиссон убил отца в его квартире, – ответил Раймон. – Заколол старинной рапирой, которую снял со стены. Теперь вы понимаете, что вы тоже находитесь в опасности?

Глава 31

Букет фиалок

– Видите ли, капитан Как-вас-там, – заговорила Амалия, усмехаясь, – все это, конечно, звучит очень внушительно, но я люблю факты. А они говорят, что вам доверять нельзя. Ни единому вашему слову.

– Но…

Баронесса Корф покачала головой.

– Вы являетесь ко мне среди ночи, с рукой, измазанной кровью – неизвестно чьей, кстати, – и рассказываете историю, которую я не могу проверить. Знаю, знаю: вы сейчас предложите позвонить генералу Дассонвилю, поговорить с его прислугой, с женой… и так далее. Но посудите сами: откуда мне знать, что вы с ними не сговорились? Я уж не говорю о том, что после тех любезностей, которыми вы меня угощали, ваша забота… она, прямо скажем, настораживает.

– Любезности стали следствием того, что вы в меня стреляли, – не утерпел Раймон. – Сейчас совершенно другая ситуация.

– Нет, дорогой мсье Хамелеон. Ситуация все та же: есть некий месье, который совершает убийства и которого генерал Дассонвиль покрывает, потому что месье – его незаконный сын. Плевать, сколько народу погибнет по вине этого ублюдка: два человека, пять, десять, женщины, дети, даже ваши лучшие агенты – на все плевать, потому что в глазах генерала овчинка стоит выделки. Плевать на слезы матерей, плевать на то, что Робер Траншан ничего в жизни не видел, знай писал себе заметки в газету. Плевать на дочку столяра – сама виновата, что возвращалась домой ночью. Только вот с графом де Ранси вышла промашка, потому что, когда он поймет, что терять ему нечего, он поднимет шум. И выйдет скандал до небес, не исключено, что похлеще дела Дрейфуса. И тогда, дорогой Хамелеон, вы пожалеете, что вы не заяц.

– Я попросил бы вас…

– Не стоит, только время зря потратите. Вопрос, в сущности, такой: потянет ли ваша служба два грандиозных скандала кряду? Что-то мне говорит, что нет. И как же избежать огласки? Убрать, само собой, Пелиссона, убрать генерала Дассонвиля, рассыпаться в извинениях перед графом и объявить, что больше никогда – и вообще генерал был негодяем, жаль только, его поздно распознали. Всю жизнь его знали, но раскусили вот только сейчас. Ну, убить Пелиссона проще пареной репы – формально он уже мертвец, но смерть генерала для публики надо будет повесить на кого-нибудь. На меня, да? – уронила Амалия в пространство. – Вы, наверное, и орудие убийства с собой прихватили, чтобы мне подбросить. Какой у вас был план – подушкой меня придушить? Ах да, разговор был про шею, но тогда останутся следы, а вам же нужно, чтобы все выглядело правдоподобно…

Не обращая внимания на револьвер, лежащий на столе возле руки Амалии, Раймон поднялся с места.

– Я очень хорошо относился к генералу, – проговорил он каким-то странным, неестественным голосом. У его собеседницы мелькнула мысль, что так обычно говорят люди, которые привыкли все время лгать, но однажды жизнь вынуждает их сказать правду. – Можете верить мне или нет, но я пришел сюда только потому, что рассчитывал застать его убийцу. Зря я пытался вас предупредить – вы с Пелиссоном вполне стоите друг друга, и я не завидую, если он на вас наткнется.

– Вы возвращаете мне веру в себя, капитан, – иронически заметила Амалия. – Скажите-ка мне вот что: это вы выбросили Робера Траншана в окно?

– Нет, не я.

– И конечно, не вы толкнули под трамвай служанку Пелиссона?

– Вы совершенно правы. Не я.

– Ну конечно, и полковника Уортингтона тоже убили не вы. – Амалия вздохнула. – Считайте, что вам повезло, месье. Я очень люблю этот ковер, и ваша кровь на нем будет смотреться… неуместно.

Раймон поглядел на толстый ковер «савоннери» под своими ногами и насупился.

– Шагайте к выходу, месье. – Амалия поднялась с места. – И не забывайте, что я вам говорила про дистанцию и резкие движения.