Читать книгу "Корсары. Легенда о Черном Капитане - Владимир Лещенко"

– Давай-ка лучше и в самом деле расскажи про золото – много ли там его? – опять оборвал его речь Олонэ. Ибо ты прав в одном: хотя я и верю в Господа нашего, индеец, но зримых следов его могущества не видел. Зато знаю как могущественно золото – за его кусочек люди готовы погубить свою бессмертную душу грабежом и убийством… – он громко расхохотался.

– Там его много, – произнес усталым голосом индеец. Много… Все что унесли наши предки из Теночтитлана. Погибли книги в которых были записаны предания Утонувшей Земли и летописи того что было до Первого и Второго потопа; в плен попали старшие потомки богов – дети семьи тратлоани и самого божественного Монтесумы Шокойоцина…[29] Но золото сумели унести…Три с лишним сотни самых сильных воинов сгибаясь, волокли этот груз – и его на всех хватит! – он как-то по особому зловеще рассмеялся, отчего морщинистое лицо стало подобно злобной маске демона с каменных стел, какие иногда попадались в заросших джунглями руинах.

Малинцин, которого вы зовете Кортесом, утаил от своего короля лишь малую часть награбленных сокровищ. И все равно до конца жизни был сказочно богат…

– Вот это хороший разговор, – хлопнул жреца по плечу Олонэ. Золото – это я люблю. А то боги, Шибальба какая-то еще! Честному христианину, – он опять гоготнул, – и слушать такое непристойно.

– Да… золото… Много золота… – будто не слыша его, бормотал старец. Как рассказывал мой наставник – благочестивый Паакабаль, семь дней они перевозили сокровища на остров на лодках, взятых у майя. Они отдали им весь нефрит и перья кецаля какие были у беглецов… То-то гачупины злились наверно когда пришли грабить тех майя – они не ценили ни перья благородной птицы, ни божественный камень – и даже самым красивым украшениям предпочитали отлитые из золота кирпичи! Помнится, старец говорил что поначалу мудрецы народа Астлана думали что золото – это бог бледнолицых. И глядя на тебя, Железная Рука, я думаю, что они не так уж и ошибались…

– Кстати, – морщась как от жужжания назойливой мухи, заявил Олонэ. Мы, между прочим, как раз в тех водах где твой остров…

– Ты прав, вождь, сейчас я помогу его отыскать. Благо наступает тьма и ночь.

Позови того кто ведет ваш корабль и отыскивает путь в море – без него мне не справится.

Тяжело встав, старик выбрался на палубу, и поднялся на мостик, став рядом с рулевым.

Подошли Олонэ с переводчиком, и заспанный штурман – голландец Ван Гердман.

Капак вытащил из мешка за спиной какие-то дощечки, сплетенные особым образом веточки и веревки, и принялся так и сяк прикладывать их к глазу, наводя на звезды и Луну. А потом как ни в чем не бывало отдавал распоряжения штурману – на испанском, но так что временами Рикардо приходилось помогать.

Олонэ молча стоял рядом, ухмыляясь («Ишь, дикарь дикарем, а однако свое дело знает!»)

Ван Гердман лишь скептически пожимал плечами, но потом удивленно приподнял брови и закивал – мол, понял, старик.

– Я указал твоему человеку путь, – сообщил Капак, укладывая свою снасть обратно в мешок. Завтра утром мы увидим тот остров. Остров Храма Неведомых…

Хотя некоторые именовали его Островом Смерти… Название он произнес по-испански.

Рикардо, почему-то повторив полушепотом «Исла де Муэрте», перекрестился.

– Теперь, позволь мне отдохнуть, вождь, – попросил старик.

– Рикардо, – приказал Олонэ. Старика в мою каюту, и скажи квартирмейстеру – пусть приставит к дверям пару парней которые не уснут. Завтра посмотрим – что и как.

– Давай, Абель – ложись на курс…

– К повороту! – скомандовал голландец. Два румба под ветер! Одерживай! Фок на гитовы! Брасопить реи, поворот бакштаг!

…Утром по правому борту они увидели встающий их моря островок, и Капак молча кивнул на вопрос Олонэ. Через час они приблизились к цели. Скептически корсары изучали клочок суши примерно три кабельтова в поперечине на фоне еле видного в дали – милях в пятнадцати – побережья Юкатана. Можно сказать что они были в глубине испанских владений – но не впервой. Да и потом – несмотря на то что уже скоро как полтораста лет Мадрид числит эти берега и воды своими, но лишь несколько городишек на побережье – вот и все чем они располагают здесь.

Уж на этом острове их точно никто не ожидает. Сухое мертвое нагромождение скал высотой не дотягивающих до клотика мачт корсара, чуть вдающаяся в берег бухта с полоской пляжа, обрывы, коралловые рифы у уреза воды. Ни деревца, ни травы – лишь редкие кустики в расселинах скал, наверное питаемые влагой редких дождей…

«Морской бык» вошел в заливчик, чуть переваливаясь на мелкой волне.

– Паруса зарифить, якорь отдать!

С плеском, под скрежет дерева вращающегося вала, ушел в воду двухтысячефунтовый адмиралтейский якорь.

– Аваст брашпиль!

Олонэ взбежал на шканцы, пока боцман – испанец-ренегат Диего – отдавал приказы убрать паруса, и распорядился спускать шлюпку.

И вскоре под ногами корсаров уже похрустывал крупный коралловый песок пляжа. Пройдя по нему до подножия скал, следом за невозмутимым Капаком они остановились возле плоского ничем не примечательного каменного обломка высотой с человеческий рост или чуть поболее а формой напоминавшей разбитый жернов.

– И куда теперь? – фыркнул, не удержавшись, Тизер.

Олонэ метнул в него злой взгляд – мол, не командуй, найдется и без тебя кому приказы отдавать!

Молча Капак указал на камень. Пираты возмущенно зароптали, но Олонэ лишь ухмыльнулся.

– Это что же – вы переплавили все золото а потом обмазали глиной и известью чтобы получился вот этот булыжник? Или – что скорее – он закрывает проход в подвал с сокровищами? Только вот предупреждать надо – тут меньше чем стофунтовым бочонком «красного» пороха не обойтись…

Так же молча и сохраняя бесстрастное выражение лица, жрец вытащил из-под скатов камня несколько обломков, с видимой натугой отволок в стороны.

– Теперь толкайте этот камень влево, – бросил он по-испански.