Читать книгу "Хроники Тиа-ра: битва за Огненный остров - Олег Фролов"

Переступив груду наполовину истлевших досок со следами изысканной резьбы (видимо, все то, что осталось от древнего стеллажа), я оказался внутри. Соун-ку, как обычно, была дома и, как обычно, плела фигурки из сухой травы. Это занятие было тем, что занимало значительную часть жизни женщины. И надо признать, получалось у нее это мастерски.

– Тиа-ра! Вижу тебя нечасто, – поднялась она навстречу. К хартабу прилипли мелкие травинки и сухие стебельки.

Из-за гигантского сундука показалось не слишком чистое лицо новой жизни, окаймленное спутанными темными волосами. Бросив на меня испуганный взгляд, мальчик тут же скрылся. Скрылся, чтобы на протяжении всей беседы наблюдать за мной из груды старой мебели. Уж кто-кто, а он знал эти лабиринты безупречно.

Дословный пересказ разговора с матерью не имеет смысла: подобные разговоры ведут со своими матерями не слишком внимательные сыновья не только на любом острове, но и, пожалуй, в любом мире. Конечно, если представить, что Архипелаг – не единственный мир Пространства.

Я не мог себе позволить тратить много времени, и это было достойным поводом уйти. Этот момент наступал всегда. Обычно, сразу после того, как Соун-ку пускалась в воспоминания – приукрашенные и путанные истории о том времени, когда я сам был еще новой жизнью.

Напоследок поймал на себе еще один любопытный взгляд из-за большой и весьма грубо сделанной человеческой фигуры из хрупкой глины. Я улыбнулся, и пара глаз исчезла где-то за необъятным сундуком.

Странно. Странно думать, что у меня и этой почти незнакомой мне новой жизни течет одна и та же кровь – кровь Соун-ку. Думать об этом – удивительно. Удивительно и непривычно.

Найти Миз-ку, старейшую мать моего женского рода, не составило никакого труда. В последние пару солнечных циклов она не то, чтобы не выходила из уммы, а даже редко поднималась из своей безразмерной постели, состоящей из кучи тканевых мешочков с травой. Там я нашел ее и сейчас.

Старейшая, одетая сразу в два хартаба, один поверх другого, выглядела опрятно, но еще в проходе я ощутил сладковатый, а в большой концентрации – тошнотворный запах. Запах старости. Частые уборки и участие окружающих делают его почти неуловимым, но избавиться от него полностью невозможно.

– Мирами, Миз-ку.

– Т-ты принес земляные орехи? …П-просила тебя, как ты мог забыть! Сколько можно ждать? – быстро заговорила женщина, часто запинаясь.

Нетрудно догадаться: она принимает меня за кого-то другого. И к этому уже следовало привыкнуть – в последние солнечные циклы старейшая все больше путается в воспоминаниях, все чаще не узнает людей и говорит бессвязно.

– Миз-ку, ты узнаешь меня? Мое имя – Тиа-ра. Я пришел поговорить о завтрашнем голосовании. Ты помнишь, что завтра – Оту-мару?

– К-конечно, узнаю! Ты – разносчик з-земляных орехов. И обещаешь их мне уже с… с… Долго. Или нет? Т-тебя зовут Оту-мару? Нет, подожди… Н-не может быть такого имени. Как т-ты говоришь твое имя?

– Тиа-ра. Мое имя – Тиа-ра. Я наездник – жизнь, порожденная Соун-ку. Помнишь?

По мере того, как я говорил, взгляд старейшей прояснялся. Она возвращалась к самой себе, что случалось все реже и реже.

С внутренним содроганием я понял, что наш сегодняшний разговор может вообще не иметь никакого смысла. Но обратиться по поводу голосования к кому-то, кроме Миз-ку, я не мог. Только ее авторитет, пусть даже такой, как есть, и имел значение в пределах женского рода.

– Да, я помню тебя… Т-так есть, – кивнула женщина. И это уже было похоже на правду. – Ты тот самый… Как? Как это? Поездник!

– Наездник, – подсказал я.

– Да, н-наездник. Сражаешься с конструкторами… Мы гордимся тобой.

– С храмовниками, Миз-ку.

– Мы гордимся тобой, – повторила она, пропустив мимо ушей мои последние слова. – Наш род дал жизнь многим мужчинам – главным законникам, механикам, поездникам, как ты… Ты знал это?

Возвращаясь к себе самой, она говорила спокойнее и, кажется, запиналась значительно реже.

– Да, старейшая, – согласился я, хотя все это, конечно, было неправдой. Ни один главный законник не произошел из этого женского рода, а механиков можно было посчитать на пальцах одной руки. Ну, хорошо – двух рук.

– Я думаю, мы можем стать с-самым уважаемым женским родом острова, как думаешь? – спросила Миз-ку, и в этот момент ее лицо выражало неподдельный интерес к тому, что я отвечу. Так, будто от моих слов действительно что-то зависело.

– Это возможно, – ответил я.

Все хуже, чем я думал. Даже в минуты прояснения ума в голове старейшей вымысел смешивался с реальностью во все более странных и причудливых пропорциях.

– Но я пришел поговорить о другом… – перевел я тему разговора. – Завтра важный день, и мне нужна твоя помощь.

Миз-ку кивнула и медленно, будто нехотя, повернулась в своей безразмерной постели на другой бок. Хартаб задрался выше колена и обнажил заплывшую, неестественно бледную ногу с паутиной вздувшихся синих вен. Просто еще одна малозначимая деталь – одна из тех, которые по неведомой причине запоминаются и потом всплывают в памяти в самый неподходящий момент.

Несколько минут я рассказывал Миз-ку о ситуации на Архипелаге, завтрашнем голосовании, позиции Мику-ра и важности правильного выбора. Время от времени мне приходилось останавливаться для того, чтобы удостовериться в том, что старейшая все понимает. Не знаю, было ли это так на самом деле, но всякий раз она энергично кивала и говорила, что со всем согласна.

– Так ты поможешь нам? – спросил я, завершив свою пламенную речь.

– Да, я поговорю со всеми прямо сегодня. То, что ты говоришь, правильно, – сказала она медленно совершенно ровным голосом.

В этот момент в умму вошла молодая женщина – будущая или молодая мать. Быстрыми, отточенными движениями она наполнила небольшую чашу водой из кувшина и приложила ее к губам Миз-ку. Потом поправила хартаб, подложила под спину старейшей пару мешочков с травой для удобства и вышла, даже не бросив на меня взгляд. Все это заняло не больше двадцати секунд и, вероятно, повторялось много раз в течение дня.

– Т-ты прав, это важно, – добавила Миз-ку.

– Хорошо, – удовлетворенно кивнул я. Ее ответ звучал трезво и осознанно. Намного более осознанно, чем я мог рассчитывать всего несколько минут назад. – Очень хорошо. Я надеюсь на вас.

– Можешь не сомневаться. Мы гордимся тобой и верим в тебя. К сожалению, мы дали острову н-не много мужчин, которые имеют силу что-то изменить, – решительно опровергла Миз-ку свои же слова, прозвучавшие совсем недавно.

– Мне нужно идти сейчас, – я поклонился старейшей и легко сжал ее руку в своей. Ее пухлая и горячая ладонь казалась безвольной, но в последний момент ее пальцы еле ощутимо ответили на мой спонтанный жест.

Уже на пороге я вдруг услышал: