Читать книгу "Военная контрразведка. Эпизоды борьбы - Анатолий Терещенко"

— Ух, и язычок у вас, ишь как повернула. Быстренько нашлась, что ответить, — улыбнулся начальник, явно в хорошем настроении и, поблагодарив меня за срочно отпечатанную справку, тут же отпустил.

Как говорится, необычные случаи обычно повторяются. Я часто носила ему и запечатанные конверты, и открытые документы. У меня о нем осталось самое приятное впечатление. Он нам, секретарям, никогда никаких разносов не учинял.

— Какой все-таки был Абакумов: апостол или тиран Смер-ша? Ведь вы его часто видели в работе. Каким виделись вам его портрет: внешний вид, черты характера, отношение к подчиненным?

— Красавец — вот мое обобщающее слово, говоря о внешнем виде Виктора Семеновича. Комиссар госбезопасности 2-го ранга был высок, спортивного телосложения. Мыслил он глубоко и перспективно. У него были темно-русые волосы, которые всегда были аккуратно зачесаны назад. Его открыто смотрящие на собеседника карие глаза, прямоугольное лицо и высокий лоб выдавали решительную, сильную и смелую личность. Характером был крут, но за дело. Но вот, что я заметила, к молодежи, хотя и сам был молодым — за тридцать, — относился с заботой, а вот нерадивых начальничков часто распекал за явные ошибки и просчеты. Они иногда в сердцах жаловались на него в секретариате. Но самое главное, о его порядочности говорит тот факт, что, находясь на нарах за решеткой, — в следственном изоляторе, он никого не оговорил и свою вину в предательстве полностью отрицал, несмотря на страшные пытки и издевательства.

Недавно я прочла книгу историка Олега Смыслова «Генерал Абакумов» — советую почитать. Там есть много подробностей о режиме содержания Абакумова и его поведении на следствии.

В ноябре 1952 г. по распоряжению министра госбезопасности Игнатьева заключенного № 15 (Абакумова) поместили в камеру № 77. Его со средневековой жестокостью заковали в кандалы, которые снимали только во время приема пищи. Какое зверство!

Неужели мы, русские, такие? Нет, нет и еще раз нет! Преступники, совершившие преступления, не имеют национальности. А вот допрашивали таким способом генерала — преступники.

Потом, правда, «смягчили» режим содержания — остальное время суток арестованный сидел в наручниках. Причем в дневное время с руками за спину, а в ночное время — с руками на животе. Многие следователи (что ужасно — наши коллеги) пытались сломить его, но он не проявил ни малейшей слабости. Абакумов не дал им повода выбить из него нужные Сталину, а потом и Хрущеву, показания. Последний его очень боялся, понимая, что всесильный хозяин Смерша много знает, какую кровь и сколько крови этот партийный работник пролил на Украине и в Москве. Угробили Абакумова его завистники и шептуны возле Вождя.

И всё же заслуги его были — невозможно отрицать факт успешной работы военной контрразведки во время войны. Я думаю, это мои коллеги той поры из Смерша, руководимые Виктором Семеновичем, в буквальном смысле спасли Красную Армию от развала и паники в самое тяжелое начальное время войны. А ещё я считаю, это мое личное мнение, — нельзя судить человека той сумасшедшей эпохи по меркам сегодняшнего дня, как это недавно делала быстро перекрасившаяся партийно-политическая элита. Чего стоят, например, откровения бывшего заместителя начальника Главного политического управления Советской Армии, генерал-полковника Волкогонова, ставшего сразу же после 1991 г. помощником Ельцина. Быстро поменял окрас, лишь бы попасть в новую властную нишу. Но за этот грех его и ему подобным, наверное, придется отчитываться перед Божьим Судом. Да, ну их в ж…

Продолжим лучше о Викторе Семеновиче.

Как физически крепкий молодой мужчина, он любил спорт. Его главной спортивной страстью был футбол, он опекал нашу ведомственную команду «Динамо». Сотрудники говорили, что ни один интересный матч он не пропускал, как Брежнев — хоккейных баталий.

Причина его падения, скажу по-простому, — элементарная человеческая зависть. И старые кремлевские сидельцы с глубокими корнями в политике и новые, смотревшие им в рот, не могли простить ему того, что Сталин чисто внешне так сильно приблизил Виктора Семеновича к себе и назначил министром госбезопасности СССР. Берия на этот пост все время толкал Меркулова. Они постоянно «капали» на руководителя МГБ и подкапывались под него.

Есть вина и самого Абакумова, который в последние годы из-за близости к вождю посчитал, что «взял бога за бороду». По своей простоте и прямолинейности он считал, что у него в жизни есть только два главных понятия — Вождь и его Последователь, а с остальными «последователями» можно не считаться. Вот и получилось, что эти «остальные» легко подставили молодого министра. Летом, кажется, в июле 1951 г., он был снят с должности министра госбезопасности и вскоре арестован. Расстреляли его при Хрущеве 19 декабря 1954 г. в Ленинграде через 1 час 15 минут после вынесения приговора. Ему даже не дали возможность обратиться с просьбой о помиловании.

— Я все напишу в Политбюро» — успел сказать Виктор Семенович до того, как пуля попала ему в голову. Так, во всяком случае, говорят и пишут многие.

Новый вождь, ещё раз подтверждаю, испачканный кровью невинных жертв, особенно на Украине и в Москве, избавлялся от опасных свидетелей, каким был Абакумов. Руководитель грозного и всевидящего Смерша много знал об ошибках и даже преступлениях новых поводырей советских людей.

В это же самое время по указанию Хрущева был арестован и один из руководителей внешней разведки генерал-лейтенант Судоплатов, отсидевший по прихоти нового вождя 15 лет, как говорится, от звонка до звонка. А вина одна единственная, естественно, надуманная — работал при Сталине и Берии. Но разве человек виновен, что родился в такой период?! Судьба слепа, но разит без единого промаха.

— Не Фортуна слепа, а мы зачастую тащимся с закрытыми глазами по дороге жизни.

— И это верно. Мог бы Виктор Семенович и разглядеть пороги на реке событий и перспектив службы. Высота и знание обстановки позволяли.

— Валентина Андреевна, распространялся ли на женщин, сотрудниц Смерша, сталинский режим работы? Имеется в виду, с ночными бдениями и большим перерывом на обед.

— Конечно, и в войну, и до самого 1953 г. мы работали с 8:00 до 23:00, а то и позже, с перерывом на дневной отдых между 15:00 и 20:00. Много вкалывали и, естественно, уставали, особенно пальцы и мозги. Как тогда говорили мои коллеги-машинистки: «Работают руки — кормит голова».

— При таком режиме не боялись ходить ночью?

— А чего было бояться? Действовал комендантский час. Москва была пуста. Я жила в коммунальной квартире — в районе Чистых прудов — в малюсенькой комнатушке. Всегда смело шла домой, была уверена — никто не нападет. А если и встретится хулиган или бандит — патрули тут же придут на помощь. На всякий случай я носила свисток с шариком. Это не то, что сейчас. Кричи не кричи — все равно тебя ограбят. Люди стали не те. Обеднели душой, здоровую ментальность потеряли. Молодежь стала равнодушной, облученной западной поганью из телеэкранов — кровь, пьянство, наркота, секс и деньги, деньги, деньги… Пустота. А отсюда и порог болевого восприятия в обществе понизился до нуля, как образно говорят, — до уровня плинтуса.