Читать книгу "Рабыня моды - Ребекка Кэмпбелл"

— Можно мне осмотреться?

— Пожалуйста, смотри все, что хочешь.

Дверь из офиса вела в помещение, которое

Камил назвал демонстрационным залом.

— Сюда приходят лучшие покупатели…

— Из северо-западных районов Лондона.

— Нуда, конечно.

Казалось, в этой комнате складировался весь мусор, который сочли недостойным высоких стандартов основного помещения офиса. Я не могла отвести взгляд от одного предмета мебели: это был красный пластиковый стул с угрожающей для детородных органов дырой на сиденье. Несомненно, он предназначался для лучших оптовых покупателей, а перед ними демонстрируют одежду Кейт, Синди и Наоми.

Мы вышли из этого зала и оказались в мастерских, или «на основном производственном предприятии», как сказал Камил. Комната была забита женщинами, согнувшимися над швейными машинками. Думаю, их было около двадцати в помещении-ангаре, напоминавшем размерами среднюю теплицу. Темнокожие лица с тревогой повернулись в нашу сторону, когда мы вошли, но работа не прервалась ни на секунду. Каким-то образом в это же помещение оказались втиснуты четыре промышленных паровых утюга и стол для раскроя. Здесь было одновременно душно и прохладно, и мне немедленно захотелось обмахивать лицо и надеть что-нибудь теплое.

—Тебе придется очень внимательно следить за ними. Все очень ленивы. Если им позволить, будут только пить кофе и обсуждать мои доходы.

Мы снова вернулись в офис. Вики, не двигаясь, стояла около факса. На мгновение я подумала, что ее благоговейное молчание — часть нового современного культа факсопочитания, приверженцем которого она была. Но Камил подошел к ней и, обняв за плечо, произнес:

— Вик, куколка, я показывал тебе не один, а тридцать миллионов раз, как им пользоваться. Нажимаешь на цифры, как на телефоне, потом на эту голубую кнопку, вот так, и нет проблем, вуаля! Правда, заработает не сразу, но все будет в порядке, когда он прогреется. — Затем, убрав руку, он повернулся ко мне. — Ну что, Кэти, мы сейчас работаем над большим заказом. Очень много работы. Ты приступаешь завтра?

Я так и не поняла, какие именно у меня будут обязанности, ну и черт с ним!

—Хорошо. Давайте попробуем, что у нас получится!

Камил улыбнулся и широко развел руки. Думаю, он ожидал, что я брошусь к нему в объятия. Э-э, спасибо, не надо.

Так начался новый и очень сложный период моей жизни. Параллельный мир мог быть создан специально для меня, в нем многое повторялось из прошлого. Ведь я снова занималась модой… ну, или пошивом одежды. А вот в остальном все было иначе. Я работала в мастерской — руководила производством в компании, где шили одежду, в поисках которой покупатели толкаются на грязных маленьких рынках. Такие уродливые синтетические вещи надевают люди в Ист-Гринстеде, когда собираются в магазины, торгующие готовой едой или спиртным. Из прелестного Примроуз-Хилл я переместилась в Килберн, который никак нельзя было назвать хорошим районом. Однажды Людо шутя сказал, что я напоминаю ему Кецалькоатля — бога то ли смерти, то ли войны у ацтеков. Чтобы умилостивить его, нужно было принести в жертву человека: вырезать сердце и другие органы, или он, он… не могу вспомнить, как он проявлял гнев. Так вот, у меня сложилось ощущение, что я не принесла на алтарь этого вздорного божества достаточного количества еще теплого, пульсирующего и окровавленного мяса. Поэтому и оказалась в Килберне и в «Айаб паризиан фэшнз».

Но все же дела не настолько плохи — наказание мне смягчили. До работы я могла добраться на метро: нужно было выйти на станции «Уиллзден грин», а затем пройтись пешком минут двадцать. Или сесть на автобус — он останавливался еще ближе к мастерской. Выезжать из города в часы пик на общественном транспорте было на удивление просто и приятно. Никто не спешил* не толкался и не шарил по карманам. Всегда находились свободные места. В основном моими попутчиками были пенсионеры, которые отправлялись куда-то по своим простым, непонятным посторонним, делам.

В первое утро я решила привести в порядок офис. Мы выбросили три полных пакета мусора и переставили мебель. Вики оказалась довольно исполнительной, требовалось только подробно объяснить ей задачу и внимательно следить за ее выполнением. Камил, стремительный и незаметный, как горностай, появлялся и исчезал через неопределенные промежутки времени. Его реакция на переустройство империи была разной: он выглядел то ошарашенным, то вполне довольным.

Под большим заказом подразумевался пошив ста пятидесяти синих юбок длиной до колена для рыночного торговца. Мы продавали их по пять фунтов за штуку. На ярлыке было написано, что они сделаны из ткани фабричного изготовления — смеси хлопка и льна. Признаюсь честно, эта фабрика находилась в промышленном районе Тис сайд, на ее территории дымило около сорока труб, и токсические отходы постоянно сливались в Северное море.

Я зашла в мастерскую — снова испуганные взгляды, снова боязнь прервать работу. Подошла к одной женщине — средних лет, с темными волосами, заплетенными в толстую косу — и попыталась поговорить с ней. Она взглянула на меня и покачала головой. Из дальних рядов раздался голос:

— Бесполезно, она не говорит по-английски, никто из них его почти не знает.

Я нашла взглядом говорящую — это была молодая девушка лет шестнадцати. Азиатка, как и остальные. Я подошла к ней.

— Привет, я Кэти Касл. Только что начала работать здесь.

— Да, мы знаем.

— Попроси девушек остановиться на минутку. Мне нужно с ними поговорить.

Моя собеседница нахмурилась:

— Если мы остановимся, нам не заплатят.

— Что ты имеешь в виду?

— Нам платят только за то, что мы делаем. Если мы остановимся, то не сможем заработать на жизнь.

Сдельная оплата. Мне следовало догадаться, что здесь нет минимальных ставок.

— Послушай, я отниму у вас всего минуту. Ты можешь обратиться к ним на их языке?

— Каком: гуджаратском, хинди, урду?

— Боже мой! А ты что, знаешь их все?

— Да, немного.

— Послушай, попроси их, пожалуйста, не волноваться. Я просто хочу пройтись и понаблюдать за их работой. Это не проверка. И прости, как тебя зовут? — Я чувствовала себя беспомощной.

— Латифа. Хорошо, я скажу им. Есть еще несколько девушек, которые немного говорят по-английски.

Я ходила по рядам. Кто-то из женщин поднимал голову и улыбался, некоторым удавалось сказать слово «привет». Кто-то не разгибаясь сидел за машинкой.

Я вернулась в офис и задумалась.

На следующий день, в пятницу, я начала проверять бухгалтерские книги. Было очевидно, что «Айаб паризиан фэшнз» не приносит многомиллионных доходов. Прибыль была, но очень небольшая. Периодически поступали какие-то странные суммы, которые я не смогла ни с чем связать. И похоже, именно эти вливания поддерживали компанию на плаву.