Читать книгу "Петербургский рубеж - Александр Харников"

Великий принц наговорил много, но, к счастью, у меня с собой был русский прибор диктофон, на который можно было записать несколько часов речи, а потом не спеша переносить ее на бумагу. Очень удобно для журналистов… и шпионов. Адмирал Ларионов, который подарил мне этот прибор, сказал, что принцип действия диктофона похож на тот, что и у фонографа, только запись электрическая, а не механическая. Всё остальное — секрет фирмы, которая всё равно скоро начнет массовый выпуск этих аппаратов. Ну, ничего, вот тогда в лабораториях фирмы Белл и разберутся, что тут на что записывается. Этот же прибор я обещал вернуть после завершения путешествия на «Сметливом». Но пора переходить к теме личной жизни.

— Сэр Майкл, вы женаты? — спросил я.

— Пока нет, — ответил он, — и, сказать честно, до начала этого года я довольно легкомысленно относился к этому вопросу. Теперь же я всё чаще задумываюсь над необходимостью начать семейную жизнь. Браки персон моего уровня происхождения — это чистейшая политика на высшем уровне. Пока еще ничего не предрешено, но думаю, что моя будущая супруга будет претендовать на звание сенсации века.

Потом я переключился на принцессу Ольгу.

— Принцесса, а вы замужем?

— Да, замужем.

Тут я заметил, что по ее лицу пробежала тень. Похоже, что эта тема была ей явно неприятна. Тогда я задал свой следующий вопрос:

— А что вы думаете о войне между Японией и Россией?

Великая принцесса нахмурилась.

— Мистер Лондон, пока русские и японские солдаты убивают друг друга, а их матери седеют от горя, банкиры лондонского Сити подсчитывают свои прибыли. Так ведь и было задумано. Мы никогда не должны забывать о том, что у убитых нами японцев тоже есть матери, жены и дети.

И что этих японцев, которым мы не сделали ничего плохого, послали против нас преступным приказом. Вся наша месть должна обратиться на тех, кто отдавал эти приказы, а еще больше на тех, кто оплатил эту войну и убийства. Мы, русские, всегда взыскиваем по своим долгам.

Принц Михаил добавил:

— Мистер Лондон, я полностью согласен с тем, что сказала моя сестра.

С позволения принца и принцессы, я сделал несколько фотографий, после чего тепло их поблагодарил, добавив, что был бы признателен, если бы мы могли вернуться к нашему разговору в будущем. Кажется, что теперь я должен поговорить с солдатами этого удивительного подразделения. Только вот кого бы попросить быть переводчиком?

3 МАРТА (17 ФЕВРАЛЯ) 1904 ГОДА, 13:00.

САНКТ-ПЕТЕРБУРГ.

АНИЧКОВ ДВОРЕЦ.

Александр Васильевич Тамбовцев.

За завтраком наша хозяйка сообщила, что ее мать пригласила меня и Нину Викторовну сегодня к обеду в Аничков дворец. Видимо, внимательно взвесив и обдумав после нашей позавчерашней встречи всё сказанное, Мария Федоровна решила переговорить с нами серьезно о том, что ждет Российскую империю в самом ближайшем будущем.

Вдовствующая императрица была женщиной умной и с большим влиянием в высшем обществе. Порой она могла поставить на место даже великих князей, перед которыми пасовал ее коронованный сын. Еще бы — для Николая великие князья были дядями и кузенами, а за Марией Федоровной маячила тень ее покойного супруга, которого все Романовы при жизни побаивались.

Да и в общении с вдовствующей императрицей было гораздо проще — она жила так называемым «малым двором», который привлекал гораздо меньшее любопытство, чем царский. Ведь каждый посетитель Зимнего дворца заносился в камер-фурьерский журнал, который не был секретным документом. И любой генерал-адъютант мог сунуть свой нос в этот журнал и узнать — кого изволил пригласить к себе государь.

В указанное нам время мы с Ниной Викторовной были на месте. Аничков дворец, в котором в мое время находился Городской дворец пионеров, был по-домашнему уютен и более приятен для взора, чем чопорный и наполненный придворными Зимний. Поднявшись по широкой мраморной лестнице, мы увидели ее величество вдовствующую императрицу Марию Федоровну. Она радушно поздоровалась с нами, протянув мне для поцелуя изящную ручку с тонкими пальчиками. Но я вспомнил, что эта дама, моя ровесница, каждый день по утрам обтиралась водой и делала физзарядку, обожала верховую езду, и когда ей было уже за сорок, освоила велосипед. На своих изящных ручках она могла сделать акробатическое колесо. Потому и выглядела она много моложе своего возраста. Я с удовольствием поднес к губам ее пальчики.

— Господа, — произнесла Мария Федоровна своим немного хрипловатым голосом, — я рада вас видеть. Проходите, чувствуйте себя свободно, если хотите курить — курите.

Узнав, что мы с Ниной Викторовной не курим, она заметно огорчилась. Будучи заядлой курильщицей, она рассчитывала подымить папироской вместе с нами.

Мы прошли в гостиную, обставленную мягкой мебелью. Стены гостиной были сплошь увешаны акварелями с видами загородных царских дворцов. Мария Федоровна, извинившись, вышла на несколько минут. Потом она вернулась, присела на уголок дивана, обитого плюшем, и, вздохнув, начала нелегкую для нее беседу.

— Господа, из всего рассказанного вами и увиденного, я пришла к выводу, что Российской империи угрожают неисчислимые бедствия. О причинах, которые подвели государство к краю пропасти, я попрошу рассказать позднее, — Мария Федоровна чуть улыбнувшись посмотрела на нас, — а сейчас, скажите, можно что-то сделать, чтобы избежать надвигающейся катастрофы? И если да, то что именно? Только я вас прошу, говорите мне правду, какая бы горькая она для меня ни была…

Мы с Ниной Викторовной переглянулись. Похоже, что настало время играть в открытую. С таким человеком, как вдовствующая императрица, хитрить и юлить не стоило.

— Ваше императорское величество, — начал я, — вы абсолютно правы, ситуация в государстве Российском, несмотря на внешнее благополучие, просто критическая. Революция неизбежна. Можно попытаться отсрочить ее, но вот избежать…

Знаете, как описывал революционную ситуацию один из будущих вождей Советского государства? Он сказал следующее: «Верхи не могут управлять по-новому, а низы не желают жить по-старому». Для того чтобы исправить положение, надо улучшить жизнь низов. И заставить верхи работать по-новому, именно работать, а не сибаритствовать, размышляя в свободное от развлечений время о благе простого народа…

— А как можно заставить верхи работать по-новому? — неожиданно раздался голос, от которого мы с Ниной Викторовной вздрогнули… В дверях гостиной стоял Николай II собственной персоной. И как он сумел так тихо войти, что ни я, ни Нина Викторовна не услышали его шагов? Наверное, это из-за толстых ковров, которыми был выстлан пол.

— Добрый день, ваше величество, — первой опомнилась Нина Викторовна, — мы рады видеть вас, хотя и не ожидали, что вы решите снова встретиться с нами.

— Господа, — царь подошел к Марии Федоровне и почтительно поцеловал ей руку, — я узнал от матушки, что вы будете сегодня у нее в гостях. И решил ее навестить, а заодно и встретиться с вами. Ведь Зимний дворец — далеко не самое подходящее место для неофициальных встреч. Слишком много там тех, кто не хочет или не умеет держать язык за зубами.