Читать книгу "Та, что правит балом - Татьяна Полякова"

— Вам кого? — повторила она, а я окончательносмешалась, потому что не знала, как спросить Павла, он ведь вполне могназваться девчонке другим именем (почему-то я была уверена, что он явился вгород с липовыми документами). Я даже обрадовалась этому обстоятельству, хотелаизвиниться и уйти, но тут дверь открылась шире, и показался Павел: в джинсах,босой, в расстегнутой рубашке.

— Это ко мне, дорогая, — сказал он и кивнул мне:

— Заходи.

И я вошла, чувствуя свою абсолютную ненужность в его доме, вэтом своем дурацком костюме за сумасшедшие деньги, с прической, маникюром ипрочей чушью. Девушка с любопытством разглядывала меня и сказала, точноопомнившись:

— Пожалуйста, проходите в комнату. — И чутьзаметно усмехнулась, глядя на Павла, а тот пожал плечами, точно хотел сказать:«А что поделаешь, не гнать же ее в самом деле?»

— Лучше на кухню, — предложил он. — Мы хотеличай пить, вот и посидим по-домашнему.

— Проходите, проходите, — улыбнулась девушка.

— Спасибо, — сказала я и испугалась, что онауслышит, как у меня клацают зубы, так сильно меня трясло.

Друг за другом мы прошли в крохотную кухню. Девушка быстрорасставила чашки, разлила чай, спросила весело:

— Ты нас познакомишь?

— Это Юля, — кивнул он на меня. — Мы когда-тожили по соседству. А это Вика.

Девушка замерла рядом с ним, положив руку ему на плечо, а онпоглаживал ее ладонь, разглядывая меня.

— Вот как, очень интересно. — Девушка замолчала, ая придвинула чашку, пряча взгляд. — Угощайтесь. Может быть, хотитепирожных?

— Не суетись, — перебил ее Павел.

— Не обращайте внимания, — ответила она. — Онсовершенно невыносим, когда у него плохое настроение.

— Извините, — смогла произнести я. — Я,наверное, не вовремя. В общем-то, дело у меня пустяковое, мы могли поговоритьпо телефону.

— Мы все равно бездельничали, и гости бывают у нас нечасто.

Девушка села рядом со мной, пододвинула ближе ко мне вазочкус вареньем. Я быстро огляделась. Маленькая кухня, чисто, уютно. Было в обстановкечто-то спокойное, тихое, что-то такое непривычно домашнее, чего никогда не былоу меня. И Павел, и эта девушка рядом с ним были так красивы, и так хорошо имбыло вдвоем в этой теплой квартире, что в то мгновение ничего, кроме грустнойзависти, я не почувствовала и только потом поняла, как нелеп, как глуп мойвизит сюда. «Вот уж точно, — подумала я, — надо знать свое место».

А вокруг каждая вещь: шторы на окнах, чайник на столе,полотенце, небрежно брошенное на спинку стула, даже работающий телевизор застеной, — говорила о человеческом счастье. И мне захотелось зажмуриться изакричать от ужаса, потому что никогда не сидеть мне вот так в своем доме,среди привычных вещей, не слышать детской возни и веселого голоса сына и нелюбить просто, буднично своего ребенка, своего мужа.

Я боялась открыть рот, чтобы не закричать, боялась, что ониувидят мои дрожащие руки… Звон чашки вывел меня из оцепенения, тонкий фарфорразлетелся вдребезги, а я смотрела на свои скрюченные пальцы, закусив губу, наразбитую чашку у своих ног, на подол юбки, залитый чаем, мне было горько истрашно, и слезы потекли по моим щекам, стекая по шее. Мне было стыдно передэтими людьми за свое некрасивое жалкое лицо, и я прошептала:

— Простите, я не хотела…

— Да что вы, бог с ней, с чашкой, расстраиваться из-затаких пустяков…

Вика схватила полотенце и попыталась оттереть мою юбку.

— Надо солью посыпать, костюм, наверное, дорогой.

— Ерунда, — пробормотала я, с благодарностьюпринимая ее помощь, быстро вытерла лицо, размазав косметику, постараласьулыбнуться и от этого выглядела еще более жалкой.

— Вот что, — хмуро сказал Павел, посмотрев наВику. — Оставь нас на минутку.

Она повернулась к нему, хотела что-то сказать, но вышла изкухни.

— Ну, — повернулся он ко мне, — что заразговор? — В его взгляде были брезгливость и еще скука.

— Мне.., я лучше пойду, — ответила я, поднимаясь.

Он тоже встал из-за стола.

— Вызвать тебе такси?

— Спасибо, я на машине.

— Прощай, — сказал он, распахивая входную дверь.

Я шагнула в коридор, за моей спиной щелкнул замок, а явздрогнула. Хотела бежать, но не смогла, привалилась к стене и закрыла глаза.

Не знаю, сколько бы я так стояла, но тут услышала голоса.Сначала Викин:

— Зачем она приходила?

— Понятия не имею, — ответил Павел.

— Странно. Вообще-то я в твои дела не лезу, только… Ктоэта девушка, Павел?

— Я же сказал…

— Почему она так плакала? Она ведь не сумасшедшая?Почему она так плакала?

— Отстань! — рявкнул он, хлопнула дверь, и голосастихли.

А я отлепилась от стены и начала спускаться по лестнице.Надо поскорее покинуть этот дом… Я знала, что Вика сейчас стоит у окна инаблюдает за мной. Мне хотелось поднять голову и помахать ей рукой, чтобы оназнала, что я ей благодарна, но я не решилась.

Завела машину и рванула с места, точно от погони. Боль ужеотступила, только тоска тянула душу. Я представила, что мне придется сейчассидеть одной в своей квартире, вышагивать из угла в угол, и решила, что домойне поеду. На ум пришел Виссарион, но и к нему я не поехала. Летела через весь город,а когда он остался позади, направилась на север — все равно куда, лишь бы быладорога.

Когда над лесом впереди поднялась огромная луна, я свернулана проселочную дорогу и остановилась. Ныла спина, глаза горели, точно подвеками был песок. Я перебралась на заднее сиденье, подтянула ноги к животу истала петь себе колыбельную, как в детстве, когда умерла мама. Я проспала часатри и проснулась оттого, что затекли ноги. Сонно выглянула из машины. Никакихчувств не было, кроме усталости и желания поскорее оказаться в своей постели.Зевая, я вышла, сделала три круга вокруг машины, разминая ноги, а потом поехалак городу. Хотела остановиться, выпить кофе в придорожном кафе, но, взглянув насвой костюм, отказалась от этой мысли. Гнала по шоссе, засыпая на ходу, злясьна себя, на долгую дорогу, на машину, у которой почему-то с трудомпереключались скорости.