Читать книгу "Безрассудство - Линн Эриксон"

– Значит, теперь рыцарь Дисото держит тебя в курсе дела?

Она кивнула.

– Ты о чем-нибудь его просила?

– А как же! Или ты ожидал, что я буду сидеть сложа руки, пока ты тут резвишься? Это моя жизнь, Джейк, моя репутация. А Барри... его это волнует.

Он видел, как дрожит ее нижняя губа. Было видно, что она прилагает огромные усилия, чтобы не расплакаться. Хедер подняла глаза.

– Спрашиваю тебя в последний раз: эта твоя свидетельница обязательно должна делать заявление?

Вместо ответа он тяжело вздохнул.

– Ясно. А если кому-то от этого будет больно – наплевать. Потому что тебе нужно реабилитироваться. Я угадала?

– Ты прекрасно знаешь, что дело тут не во мне.

– Вот как? Только не говори, что с ее помощью не надеешься получить назад свою лицензию. Не осмеливайся даже об этом заикаться.

– Если я смогу доказать, что меня намеренно подставили, то сделаю это обязательно. Но повторяю, вопрос не во мне. Как ты не понимаешь: совершено злодейское убийство, и его необходимо раскрыть. Наказать преступников. Боюсь, что это много важнее твоей репутации или моей карьеры. Тут ничего изменить невозможно.

– Конечно, невозможно. – Хедер отвернулась и начала копать. – Мне кажется, ты уже сделал здесь все, что намеревался. – Это была ее последняя реплика перед тем, как снова всадить в землю лопатку.

Стиснув зубы, он выехал на бульвар, влившись в поток часа пик.

Гнев Хедер совершенно искренний, это понятно. Но черт возьми, она оставалась со Скоттом все эти годы, потому что воображала, как будет ухаживать за розами в саду у Белого дома.

Он одернул себя.

В жизни сестры, несомненно, присутствовал определенный трагический аспект. Она всегда хотела детей, но была лишена способности их иметь. А усыновить или удочерить кого-нибудь Скотт категорически отказывался. Это ожесточило ее. Джейк часто размышлял над иронией судьбы: они оба, он и его сестра, хотели детей, но супруги совершенно не были в этом заинтересованы. Просто какая-то семейная трагедия в греческом стиле.

Если бы Джейк мог сделать что-то для своей сестры, чтобы избавить ее от переживаний, он бы это сделал. Но что такое эмоции Хедер по сравнению с торжеством законности?

Теперь он точно знал, какова в этом деле роль Дисото. Этот человек с самого начала сдерживал расследование, которым занимались Джейк и Дэвид.

«Оберегал свою любовницу, Хедер. Сукин сын. – Джейк горько усмехнулся. – А я принес в жертву все, что имел, лишь бы узнать правду. Черт побери, я даже пожертвовал лучшим, что когда-либо встречалось на моем пути, – Сарой».

Поток машин еле тащился по Университетскому бульвару, пока наконец Джейк свернул на шоссе 1 – 25. Здесь было посвободнее.

«Все считают меня неправым. Абсолютно все. – Он резко перестроился в левый ряд, чуть не вызвав аварию, после чего заставил себя успокоиться. – Да, возможно, я единственный человек на этой земле, которому не наплевать на торжество законности. Но это лучше, чем вообще никого. И черт с тем, какую цену приходится за это платить».

* * *

Уже многие годы Роджер Джеймисон пытался если не перестать пить, то по крайней мере сократить потребление спиртного. В последнее время он даже достиг определенных успехов, позволяя себе первую рюмку только в пять вечера. Конечно, срывался несколько раз – как же без этого, – но большую часть времени соблюдал новый режим.

До тех пор, пока не позвонил Билл Ловитт.

Хуже того, он так и не смог сказать Элизабет о том, что произошло с Сарой. Жена была невероятно нервной, эмоционально неустойчивой, и Роджер боялся, что с такой ужасной новостью ей просто не справиться. Кроме того, несмотря на полдюжины звонков, которые он сделал приятелям с большими связями в юридических кругах, ему по-прежнему не было в точности известно, что же произошло с дочерью. Сразу после убийства сенатора Сара постаралась исчезнуть: уехала, устроилась в пансионат Ловитта, а недавно в нее стреляли – это были единственные факты, которыми располагал Роджер. Вчера вечером он звонил в больницу, но о Саре уже позаботились. Ловитт сказал, что она уехала в Денвер с этим типом Савилем и его другом, полицейским детективом из Денвера. Каким-то Кармайклом.

В мозгу у Роджера Джеймисона сформировалась пока только одна версия, логически вытекающая из всех этих фактов. И вот, сидя славным апрельским вечером у плавательного бассейна, потягивая свой третий двойной мартини, он обдумывал ее уже в который раз.

«Моя дочь каким-то образом связана с убийством Тейлора. Она либо что-то слышала, либо видела. Теперь ее отыскали благодаря стараниям Савиля.

Черт возьми, мой ребенок попал в беду. Что же я здесь сижу? Но разве она звонила мне, обращалась за помощью? Нет, и не позвонит.

И главное – что сказать Элизабет?»

Он лениво наблюдал за двумя работниками, которые косили траву на пастбище ниже дома – в наступающих сумерках их было едва видно, – и пытался унять раздражение. Это удавалось с трудом.

Ведь в чем, в сущности, причина? А в том, что Сару трахал этот поганый сенатор. Из-за него она вляпалась в эту отвратительную историю, которая со дня на день появится на первых полосах газет. Репортеры, особенно филадельфийские, с радостным ликованием пригвоздят к позорному столбу известных всем Джеймисонов.

Алкоголь горячил кровь, но этого было недостаточно. Роджер наконец поднялся и посмотрел в сторону дома. Приближалась ночь, самое мерзкое время суток.

Надо сказать Элизабет, откладывать больше нельзя.

Роджер глубоко вздохнул и зашагал к дому через внутренний дворик, выложенный каменными плитами.

– О Боже! – услышал он возглас жены и ринулся внутрь, захлопнув за собой дверь. Его даже прошиб пот.

Жену Роджер нашел в ее спальне, обмякшую на диване. Ладонь приложена к глазам. Перед ней стоял Филипп.

– Элизабет, – сипло проговорил Роджер, переводя взгляд с жены на сына, – что здесь происходит?

– Сара, – всхлипнула она. – Филипп говорит, что Сара... в нее стреляли. О Боже, Роджер, я не понимаю...

– Элизабет, успокойся. – Он склонился над ней. – С Сарой все в порядке. Ее уже выписали из больницы. Это был несчастный случай. – Он вскинул глаза на Филиппа. Откуда он узнал насчет Сары? И как вообще здесь оказался в такое время?

Роджер погладил жену по голове и выпрямился. Его чуть покачивало.

– Расскажи, пожалуйста, парень, только правду, – откуда ты узнал, что произошло с твоей сестрой?

Филипп смело встретил взгляд отца и невинно пожал плечами.

– Очень просто: от Мюриел Ловитт. А вот почему ты до сих пор ничего не рассказал маме, это действительно непонятно.