Читать книгу "Толстушка под прикрытием - Дарья Донцова"

ничего интересного не выяснила. Об Олесе Фонаревой, которая так и не появилась на работе, никто не вспоминал, все громко обсуждали происшествие с заместителем главного

редактора и предстоящие похороны. Почти всех волновал вопрос: захочет ли Ольга

Ивановна давать в следующем номере журнала фоторепортаж с кладбища, и если да, то

какие наряды надо надевать и какие аксессуары к ним подобрать.

– Погребение – такой же ритуал, как и свадьба, – кипятилась Ксения Рябикина. – Почему

мы в деталях сообщаем о бракосочетаниях и стыдливо умалчиваем о похоронах? Знаете, что

мода на траурные наряды меняется? Сейчас в тренде шляпки почти без полей, с короткой

вуалью. Мы обязаны учить наших читательниц демонстрировать хороший вкус в любых

обстоятельствах.

– Ксюша права, – поддержала коллегу Роза Ивановна. – И прощальный стол в России

делают по старинке, пекут блины размером с колесо. Можно же сделать мини-блинчики на

один укус, а сверху, в нашем случае, положить вырезанную из овощей букву «А» или «О».

Получится красиво, элегантно, не пошло. Я отвечаю за банкет и продемонстрирую новый

стиль оформления и подачи блюд, удивлю всех рецептами.

– Роза, это не банкет, а поминки, – напомнил Эдуард Орнели. – И Ольга Ивановна велела

нам двоим о столе позаботиться.

Гаврилова покраснела.

– Глупости, я главная по столу! Пойду уточню у Николаевой.

– Сбегай, дорогая, – милостиво разрешил коллега-диетолог. – А я пока велю помощнику

съездить в магазин «Реджина фарфор» и взять у них напрокат сервизы.

– Через мой труп! – взвизгнула Гаврилова. – Я со стыда сгорю, если придется в ужасные по

виду и качеству тарелки салаты раскладывать! Только «Ньютон меркьюри» достоин быть на

мероприятии журнала «Дом солнца».

– Можно вывезти девушку из деревни, но нельзя вывести деревню из девушки, – съязвил

Эдуард. – Позолоченные железки всегда привлекали варваров. До восприятия элегантного

белого фарфора надо еще дорасти.

– У «Реджина» фаянс! – возмутилась Роза.

– О нет, дорогая, – засмеялся оппонент, – лучше помолчи, иначе всем станет известно, что

госпожа Гаврилова выросла в медвежьем углу. Фаянс – это керамические изделия из глины.

Фарфор – тоже, собственно, керамика, но непроницаемая для воды и газа. Фаянс бывает

блестящим, матовым или вообще не глазурованным. Правда – последний не подходит для

посуды.

– Почему? – не выдержала я, до той поры молча слушавшая перепалку.

– Потому что в изделиях имеются малюсенькие, не заметные глазу поры, – снисходительно

пояснил Орнели. – В них забиваются микрочастицы пищи, которые нельзя отмыть, и спустя

некоторое время цвет посуды изменится не в лучшую сторону. Из не покрытого ничем

фаянса хорошо делать аромалампы в виде домиков, книг, зверей. Внутрь ставится свеча, на

нее помещается колбочка с раствором, запах проникает из изделия через те самые поры

наружу, комната наполняется дивным ароматом… О, Татьяна! Рад вас видеть. Но, уж

извините, сегодня у нас особый день. Давайте встретимся после похорон.

– Конечно, – быстро согласилась я и удрала, оставив специалистов по здоровому питанию

ругаться друг с другом.

Перед тем как уехать в свой офис, я решила на всякий случай заглянуть к Ксении и

осторожно расспросить ее о сотрудниках журнала. Хотя Рябикина – последний человек, с

кем мне хотелось бы общаться.

Ее кабинет располагался дверь в дверь с туалетом. Согласитесь, не очень приятно работать

в комнате, находящейся возле сортира, даже если тот сияет чистотой и пахнет фиалками.

Я нажала на ручку, приоткрыла дверь, тихо поинтересовалась:

– Можно?

Не услышала ответа и вошла внутрь.

В ту же секунду нечто мягкое упало мне на грудь, и я сквозь ткань моментально ощутила

влагу.

– Ура! Я победил! – заорал маленький мальчик, выскакивая из-за длинной занавески, обрамлявшей окно. – Ты умерла! Вау!

Он замер, а я посмотрела на свою блузку. На груди расплывалось темно-синее пятно, которое медленно сползало к талии. Ребенок взвизгнул и кинулся назад, за штору.

– Что это? – обомлела я, трогая пальцем пятно.

– Вы меня ищете? – раздался за спиной голос Ксении.

Я обернулась.

– Таня! Что случилось? – ахнула Рябикина. – Где ты так перемазалась?

– Заглянула сюда, чтобы спросить, можно ли уходить домой, – пробормотала я. – Эдуард и

Роза заняты организацией поминок, велели мне уезжать, сказали, что работа продолжится

после похорон. Я понимаю, что у вас несчастье, погибла Арина. Но ведь диетологи в «Доме

солнца» не начальники, поэтому я решила поговорить с кем-нибудь из руководства, уточнить, если я покину редакцию, не будет ли мой поступок считаться отказом от участия в

проекте. В условиях конкурса сказано: кто пропустит занятия и процедуры, выбывает из

борьбы. Зашла в кабинет, откуда-то выскочил ребенок и что-то в меня швырнул.

Ксения сжала губы в нитку, приблизилась к окну, отдернула штору и сердито произнесла:

– Владимир! Немедленно объяснись!

– Я не хотел, честное слово, – заканючил мальчик. – И краска отстирывается вроде.

– Вроде?! – гневно повторила Ксения. – Понимаешь, что ты натворил? Испортил Тане

одежду. Ей теперь придется ехать домой переодеваться. Как тебе вообще в голову пришло

бросаться всякой гадостью?

– Это бомбочка для пейнтбола, – пояснил ребенок. – Папа купил, а я две штуки взял. И не

хотел в нее попасть, думал, ты входишь!

– Я? – подскочила Ксения. – Задумал сестру измазать? Ты хоть представляешь, сколько

мое платье стоит? Ну, сейчас получишь!