Читать книгу "Злобные чугунные небеса - Глен Кук"

Империя в то время еще существовала, но быстро катилась к закату. К краху ее вели фанатичные адепты Ортодоксальной веры. Кагиары были членами весьма умеренной, отрицающей всякое насилие секты, их вероучение приводило в ужас иерархов господствующей религии. Церковь тратила всю свою энергию и несметные государственные средства на искоренение ереси. Борьба эта продолжалась добрых сто лет и закончилась гибелью империи.

Думаю, что сейчас, когда зло и жестокость стали делом обычным, лишь один из тысячи подданных нашего короля помнит, кто такие кагиары. А может быть, всего один из десяти тысяч.

42

– И что же ты собираешься предпринять? – спросила Паленая.

– Постучать в дверь и посмотреть, ответит ли кто-нибудь. А если дверь откроют, придется пройтись этой штуковиной по черепам, – ответил я, помахивая своей усмирительной дубинкой.

Глазка в двери не было и Кейзи, чтобы посмотреть, кто явился, наверняка придется ее открыть.

Я постучал. Паленая нервно оглядывалась по сторонам. И все время принюхивалась.

– Трудно сказать, но, похоже, они снова спустились вниз, – заявила крысючка.

Я еще раз постучал и пояснил:

– Плеймет, Рафи и я ходили здесь вверх и вниз.

Ответа на стук не последовало.

Здание затряслось. Дорис принялся за работу.

За дверью что-то упало.

Я быстро, между двумя ударами дубины, вскрыл замок.

– Отойди к стене и как можно крепче зажмурься, – сказал я Паленой.

Затем я открыл дверь, встал на колени и, вытянув руку с дубиной, толкнул коврик-ловушку. Результат оказался таким же, как и в прошлый раз. Шипение, хлопок, вспышка. Волосы мне удалось уберечь, но запястье я все-таки опалил. Кейзи, надо думать, изменил направление взрыва.

Взгляд через плечо подтвердил правильность предположения. Стена дымилась в двух футах от места предыдущего ожога. И опаленная площадь стала значительно больше.

У меня стали возникать подозрения, что Кейзи не намерен блюсти наш с ним альянс. И кроме того, я принялся размышлять: почему именно этот серебряный эльф охотнее прибегает к насилию, чем его соотечественники.

– Оставайся на месте, – велел я крысючке. – Эта хлопушка взорвется еще пару раз.

Вторая попытка удовольствия мне не доставила. Взрыв, как и в прошлый раз, был значительно слабее, зато произведен опять под другим углом. Я потерял большую часть своей дубинки, и слегка обжарил костяшки пальцев. Когда я взглянул на то, что осталось от моего оружия умиротворения, с пострадавшего конца еще капал расплавленный свинец.

Вокруг нас начали скапливаться свидетели. Старшее поколение обитателей дома, видимо, планировало совершить налет на жилье Кейзи, как только представляющие опасность существа – то есть мы с крысючкой – уберутся с их пути.

Дорис продолжал молотить во внешнюю стену дома. Это наверняка привлекало всеобщее внимание и в конечном итоге должно было неизбежно привести к появлению полиции.

– У нас мало времени, – сказал я крысючке. – Но излишняя поспешность может оказаться весьма опасной, а возможно, и смертельной.

Я улегся на пол и вытянул руку, чтобы вызвать третий взрыв. Взрыв был значительно слабее прежнего, но все же достаточно яркий для того, чтобы перед глазами поплыли красные пятна.

Затем я вспомнил, что Кейзи просто перепрыгнул через ковер.

Лучше перебдеть, чем потом жалеть всю оставшуюся жизнь.

Я скакнул.

В комнате по сравнению с прошлом визитом ничего не изменилось. Кейзи все снова разложил по местам. В помещении царил полнейший порядок. Наверно, жилище Дила Шустера выглядело примерно так же.

Я взглянул в окно, которого на внешней стене здания почему-то не было. Из него открывался вид, который открываться не должен. Я предполагал увидеть стену соседнего здания – а вместо этого смотрел на улицу перед фасадом дома.

Любопытно.

Из-за занавески, прикрывающей вход в спальню, послышался какой-то глухой звук.

– Закрой дверь, – сказал я Паленой, – и не своди глаз с – окна. Высматривай тех, кто может принадлежать к Охране, и таких, кто, по твоему мнению, способен доставить нам неприятности. – Отведя занавесь спальни в сторону, я крикнул: – Эй, кто там? Привет!

Ответа не последовало, и я вошел в спальню. Там обнаружились двое из трех пропавших. А именно: Рафи и его матушка.

Кайен пребывала без сознания. Рафи тоже. Но последний беспокойно ворочался. На маме и сыне не было никаких намеков на одежду. Одежка Рафи валялась на полу. Создавалось впечатление, что ее разбросали, поспешно раздеваясь. Но ничего, что могло бы служить прикидом Кайен, я в спальне не увидел.

Я изо всех сил старался не отвлекаться на созерцание натюрморта.

– Эй, Паленая! Как, по-твоему, ты сумеешь напасть на след чьей-то одежды, если ее носит другой?

Она встала в дверях спальни, и ее взору открылось то, что видел я.

– Вот это да! – Она замерла, переводя взгляд с окна на распростертые тела и обратно на окно. – Здорово! А разбудить их ты можешь?

Я уже пытался – но безуспешно. Кроме того, я изо всех сил старался ничем не выдать реакцию, которую вызывал у меня интерес, проявленный Паленой к устройству человеческого организма.

– Ты находишь эту женщину привлекательной? – спросила она.

Если бы этот вопрос задала другая женщина, я счел бы его ловушкой или намеком. Что касается Паленой, ею действительно руководила любознательность.

– Да, особенно учитывая то, что она – мать троих детей.

Размеры человеческих новорожденных постоянно приводят Паленую в ужас. У ее соплеменниц помет составляет до восьми особей, общий вес которых меньше, чем одного человеческого детеныша.

– А как мужчина? Он тоже привлекательный?

– Для меня – ни в коем разе. Но это отчасти потому, что я его знаю. Однако некоторым женщинам он может показаться весьма привлекательным (природа наградила Рафи всего лишь одним достоинством – зато очень большим). – Итак, можешь ли ты взять след женской одежды? Полагаю, злодей мог переодеться дамой.

Паленая с некоторой тревогой оценила достоинство Рафи, посмотрела на меня, уставилась в окно и погрузилась в размышления. Я же тем временем пытался вернуть к жизни Кайен и ее сыночка.

Я не сомневался, что они находятся под воздействием какого-то колдовства, снять которое невозможно.

После довольно продолжительного молчания Паленая наконец разродилась:

– Я снова могу пойти по следу лошадей, – сказала она.

– И что это должно означать?

– Взять запах одежды чрезвычайно сложно. Зато я без труда могу идти по следам мистера Плеймета и мистера Тарпа, которые находились в обществе (как они полагали) женщины.