Читать книгу "Соблазненная принцем - Кристина Додд"

Как могла она не понять, что это означает? Или она просто играла с ним, зная, что все ограничения будут ослаблены, как только она сдастся? Поэтому когда Хейда сказала ему, что Виктория несчастна, он буквально вышел из себя.

Он, конечно, все понимал. Он воспитывался в английском обществе, и Виктория была хорошо воспитанной английской девственницей, которая в результате проведенной им со знанием дела кампании по ее соблазнению потеряла честь.

Это она так думала.

Она была достойной женщиной, которая дорожила принципом невмешательства в ее личную жизнь, которой не нравилось спать с ним в одной спальне и быть в центре всеобщего внимания за ужином.

То, что весь замок знает о том, что она не уберегла свою честь, должно быть, глубоко ранило ее достоинство.

Он понимал все это, однако его мужская гордость была уязвлена.

Он провел несколько недель, стараясь заманить ее в постель. Как видно, придется продолжить эти попытки.

К тому времени как он проследил ее путь до лагеря Данела, он был вне себя от злости. Он готов был убить своего кузена не раздумывая. Но Виктория с помощью его же собственного оружия попыталась усмирить его ярость. Он представить себе не мог, что обычная женщина способна заставить его забыть, кто он такой и кем намеревается стать. За те минуты, когда он поверил, что Данел обесчестил ее, все утратило свое значение — его честолюбивые мечты, его семья, его планы и даже Морикадия. Каждая частица его разума и тела была сосредоточена на ней — он хотел отомстить за поруганную честь, вернуть ее себе, позаботиться о ней, успокоить.

Ему не нравилось, что его жизнь полностью контролирует женщина.

Нужно было что-то сделать, чтобы привязать ее к себе. Поэтому сегодня после полудня они совершат традиционную морикадийскую церемонию. Возможно, он когда-нибудь пожалеет об этом, но пока это позволит ему сохранить здравомыслие. Пока он сможет сосредоточиться на том, что имеет первоочередное значение, — на свержении де Гиньяров и получении независимости народом Морикадии.

Айзба Хавьера появилась одетая в хорошее черное платье, которое он помнил еще со времен своей юности. Она унесла его тарелку и кружку и, вернувшись с белым кружевным платком, положила руку ему на локоть.

— Идем знакомиться с этой твоей англичанкой.

Глава 39

Женщины не сразу возвратились в лагерь Данела. Вместо этого они отправились на лужайку, принялись распаковывать корзины с едой, собирать цветы, болтать, петь и вообще всячески развлекать Викторию. Виктория не сразу заметила, что некоторые женщины незаметно уходят и на их месте появляются другие. Только когда появилась Амайя, она поняла, что изменился состав ее охраны — а они, несомненно, были ее охраной. Пришедшие женщины были из замка Рауля — воительницы и обслуживающий персонал. Они пришли полюбоваться церемонией и, судя по всему, пребывали в радостном возбуждении, словно ожидая праздника.

Виктория со вздохом поняла, что их возбуждает сам факт передачи собственности на женщину от одного мужчины — другому.

Она попала в первобытное общество. И будет рада вернуться в Англию — оплот цивилизации. Осталось потерпеть совсем немного…

Странно, что при мысли об этом у нее портилось настроение.

После полудня женщины решили, что пора возвращаться в лагерь Данела.

Из синих и чисто-белых цветов с горных лугов сплели гирлянды и изготовили нечто вроде беседки.

Худенькая смуглокожая женщина уселась на почетное место Данела и пристально посмотрела на Викторию, как будто знала, что у той под платьем отсутствует нижнее белье.

Прибыли мужчины из замка. Они собирались группами, смеялись, шутили. Все они вымылись и переоделись в лучшую одежду, которая все-таки была очень ветхой. Однако все они были возбуждены, как будто предстояло увидеть незаурядное зрелище. Виктория подумала, что больше всего их, наверное, возбуждает возможность щедрой выпивки после церемонии.

Дети из замка, пришедшие вместе с родителями, смешались с ребятишками из лагеря Данела и теперь бегали вместе, возбужденно крича. Многие дети, которых она учила английскому языку и математике (и которые учили ее морикадийскому языку), прервали свои игры, чтобы полюбоваться ее прибытием, и она улыбнулась им и помахала рукой.

Просперо помогал Хейде, которая, спешившись с коня, медленно шла, преодолевая боль, и этот огромный грубый мужчина обращался с женой, как будто она была хрустальной.

Перед огнем было расчищено место, подобное кругу, который они расчищали для поединка на ножах. Данел и Рауль стояли в ожидании, и на мгновение ей показалось, что они снова начнут драться. Но нет. Оба они выглядели как-то странно. Влажные волосы Рауля были гладко зачесаны назад. На нем были надеты белоснежная сорочка и коричневые брюки, завязывавшиеся на поясе и вокруг щиколоток, а также короткие коричневые сапоги.

У Данела были побриты голова и лицо. Он был похож на масленичный блин.

Все они чего-то ждали… ждали ее появления.

У нее не было выбора: ей предстояло жить либо с Данелом, либо с Раулем, и она знала, кому отдано ее сердце…

Она вышла вперед.

Амайя сняла с нее плащ, оставив на ней только это смешное местное платье, обрисовывающее ее фигуру так, что она была вся на виду. Она почувствовала, как ветерок шевельнул ее юбки, еще плотнее прижав тонкий материал к ее стройному телу.

Но Виктория не стала медлить. Ей хотелось как можно скорее закончить процедуру. Она остановилась перед Раулем, требуя от него решения.

Но этот мужчина не пожелал вести честную игру. Он медленно и осторожно протянул руку и загладил назад, заложив за ухо, упавшую на лицо прядку ее волос.

Он нанес смертельный удар.

Как только они встали на свои места, Данел начал быстро и уверенно говорить. Если бы Виктория лучше понимала морикадийский язык, она смогла бы следить за тем, что говорилось, но язык был слишком архаичным и, судя по всему, оставался без изменения, как и церемония, с незапамятных времен. Она с трудом понимала лишь отдельные слова, которые звучали чрезвычайно официально, и их было странно слышать из уст Данела. В ходе ритуала Данел несколько раз прекращал речь, как будто задавая вопрос. В первый раз пожилая женщина, сидевшая на месте Данела, ответила «да» на каждый из заданных вопросов. Во второй раз Данел в ожидании взглянул на толпу, но ему ответили улыбками, однако промолчали. Наконец Данел прервал свою речь, и Селеста подала ему старую веревку с золотыми нитями.

Рауль развернул Викторию так, чтобы она стояла спиной к его груди, положил свою правую руку на ее руку, и Данел связал с помощью веревки их запястья.

— Слишком крепко, — сказала она.

— Это для того, чтобы, если один из нас захочет, разрезав веревку, освободиться, кровь текла и у меня, и у тебя, — объяснил Рауль.