Читать книгу "Эдуард III - Александр Дюма"

— Милостивые государи, вы отважные рыцари, искусно владеющие оружием и опытные в делах войны. Вы знаете, что король Франции, наш сюзерен, прислал нас сюда и повелел, чтобы мы защищали этот город и замок так, дабы нам не было позора, а королю — ущерба. Мы сделали все, что в наших силах. Помощь к нам не подошла, а вы взяли нас в такое тесное кольцо, что кормиться нам нечем. Вот почему всем нам придется погибнуть от голода, если ваш милостивый король над нами не сжалится. Уважаемые сеньоры, соблаговолите же умолить короля, чтобы он пощадил нас и позволил нам уйти без всяких условий. Он возьмет наш город, замок и все его богатства. Ему достанется много добра.

Тогда Готье де Мони ответил капитану:

— Мессир Жан, нам известны лишь те намерения короля, нашего государя, о коих он нам сказал. Знайте же, он не желает, чтобы вы ушли на тех условиях, какие вы предлагаете. Его цель заключается в том, чтобы вы сдались ему на милость, дабы он назначил выкуп за тех из вас, кого сам выберет, или же казнит, если это ему больше понравится, ведь осада эта стоила столько людей и денег, что король с каждым днем гневается все больше.

— Это будет слишком жестоко для нас, если мы согласимся на то, о чем вы говорите, — возразил Жан де Вьен. — Нас здесь несколько рыцарей и оруженосцев; мы служили нашему сюзерену так же, как вы служите вашему, и ради него мы даже претерпели больше страданий, нежели вы — ради короля Англии. Но пусть нам придется претерпеть еще большие страдания, мы не допустим, чтобы самому малому дитяти и последнему слуге в городе было причинено больше зла, чем самому знатному из нас. Посему мы просим вас, мессир, просто-напросто сказать королю Англии, чтобы он пощадил нас.

— Даю слово, что я охотно сделаю это, мессир Жан, — сказал Готье, растроганный этим благородным ответом, — и, если король пожелает внять мне, вам всем станет лучше.

После этого Готье де Мони и его спутник уехали, оставив на крепостной стене Жана де Вьена, ждавшего ответа короля Эдуарда.

Когда оба посланца вошли в комнату короля, они нашли его в обществе графа Дерби, графа Норхэнтона, графа Арондейла и других баронов Англии.

— Ваше величество, мы исполнили поручение, что вы нам дали, — сказал Готье. — Мы обнаружили у мессира Жана де Вьена желание сдать вам город и замок, если вы соблаговолите даровать жизнь ему и всем жителям Кале.

— И что же вы ответили? — спросил король.

— Я ответил, ваше величество, — сказал Готье де Мони, — что вы не пойдете на это, если они без всяких условий не покорятся вашей воле: они будут жить или умрут согласно вашему желанию. Но когда я это сказал, государь, — прибавил рыцарь, — Жан де Вьен ответил мне, что раньше чем дело дойдет до сдачи города, он и его соратники дорого отдадут свои жизни, и даже гораздо дороже, нежели когда-либо делали это другие рыцари.

— Тем не менее у меня нет ни желания, ни намерения соглашаться на что-либо иное, — сказал король.

— Ваше величество, в этом вы подадите нам дурной пример и вполне можете совершить ошибку. Ведь когда вы пожелаете послать нас в одну из ваших крепостей, мы уже не отправимся туда с большой охотой, если вы решили казнить всех этих людей. Мы будем бояться, что враг проявит к нам не больше милосердия, чем вы, и в подобном случае будет обходиться с нами так, как вы поступили с жителями Кале.

Эта речь сильно умерила гнев короля, тем более что и бароны, с кем он советовался, были согласны с мнением Готье.

— Господа, один я не могу идти против всех вас, — сказал король. — Готье, вы снова отправитесь к жителям Кале и скажете им, что величайшая милость, какую они могут получить от меня, такова: пусть шестеро самых знатных граждан города Кале с веревкой на шее и с ключами от города и замка явятся сюда, в мое распоряжение. Я поступлю с ними как мне будет угодно, а всех остальных помилую.

Услышав эти слова, Готье де Мони покинул короля и снова приехал к мессиру Жану де Вьену, ждавшему его; Готье слово в слово передал все, что сказал король, прибавив при сем, что это единственная уступка, какой он смог добиться от Эдуарда.

— Я верю вам, мессир, — ответил Жан де Вьен, — и прошу вас подождать здесь до тех пор, пока я передам этот ответ городской коммуне: я всего лишь их посланец, но им решать, должны или не должны они соглашаться на то, что предлагает король Англии.

После этого мессир Жан де Вьен вернулся в город, приказав звонить в колокол, чтобы собрать людей всех сословий, и вышел на рыночную площадь.

На колокольный звон сбежались мужчины и женщины, ибо все жаждали узнать новость, как то и положено людям, измученным долгой осадой. Когда они пришли и расположились на площади, Жан де Вьен сообщил все, что сказал Готье де Мони, и просил дать быстрый и краткий ответ.

Выслушав слова капитана, люди начали плакать и кричать, да так громко, что враги, если бы они могли их видеть, разжалобились бы. Поэтому добиться ожидаемого ответа было невозможно.

Что касается Жана де Вьена, то он, как и все, плакал.

Несколько минут длилось всеобщее отчаяние, а потом, пробравшись сквозь толпу, какой-то человек взобрался на тумбу и сказал:

— Было бы великим горем дать погибнуть всему народу, когда есть способ его спасти, и не воспользоваться этим означало бы сомневаться в Боге и его милосердии. Что до меня, то я питаю величайшее доверие в милосердие Господа, и, если мне суждено умереть за столь благородное дело, хочу первым пожертвовать собой. Вот почему я, Эсташ де Сен-Пьер, пойду в одной рубахе и с веревкой на шее сдаваться на милость короля Англии.

Все тогда бросились к ногам того, кто произнес эти волнующие слова, и другой горожанин, по имени Жан д’Эр, тоже встал и сказал, что пойдет вместе с ним; потом вызвался третий человек по имени Пьер де Виссан, затем его брат, пятый и, наконец, шестой, чье имя не сохранила неблагодарная история.

Когда шесть жертв нашлось, мессир Жан де Вьен сел на иноходца и поехал к городским воротам, вначале сопровождаемый шестью горожанами, потом всеми жителями; женщины и дети рыдали, заламывая руки.

Ворота были открыты. Жан де Вьен и шестеро его спутников вышли из города, и ворота за ними захлопнулись.

Тогда Жан де Вьен сказал Готье де Мони, ждавшему его на насыпном валу:

— Мессир, будучи капитаном Кале, я выдаю вам с согласия несчастного населения этого города шесть горожан, и даю вам слово, что это самые почтенные и известные люди города; умоляю вас, милостивый государь, соблаговолить заступиться за них перед королем Англии, дабы эти добрые люди остались живы.

— Я не знаю, как поступит его величество, — ответил Готье, — но могу дать гарантию, что употреблю все свое влияние на короля, чтобы добиться помилования тех, кого я к нему веду и кто так благородно и быстро исполнил свой долг.

После этого были открыты наружные ворота замка и шестеро горожан пошли вперед.